Сказки Заманулья

– Как я могу тебе помочь? – спросила Хельга.

Он посмотрел на нее своим самым соколиным взглядом.

– Расскажи людям о том, что их страхи и сомнения причиняют вред другим живым существам. Убеди их найти силы бороться. Покажи им себя, свою волю и свободу, убеди их перестать бояться.

Хельга смотрела ему в глаза и чувствовала, будто его кровь течет в ее жилах, будто его сердце бьется в ее груди. Она слышала всю боль его народа, все его страдания за века, проведенные в тумане.

– Прости мой народ за эту боль.

Она подошла к нему, взяла его лицо в руки и смотрела ему в глаза, в глаза самого лютого зверя, но она в них видела мысли и чувства, потребность в понимании. Она провела рукой по его крылу.

– Я ничего прекраснее твоих крыльев в жизни не видела.

– Спасибо, – он легко улыбнулся с долей иронии. – Нужно лететь.

Глава пятая.

Соколиные дома

С высоты полета казалось, будто королевство ради забавы кто-то выкрасил в умирающие тона. Все было иссушенным, желто-коричневым, неживым. Хельга и Альфар летели вдоль дороги, ведущей к замку. По пути Хельга видела так много умирающих деревьев, много холмов, как тот, что появился из тумана без единой травинки. Словно в этих краях уже много лет царила засуха. Она видела причудливые приспособления, крутящиеся над полями.

– Это разгонщики туманов – изобретение наших инженеров, они пропускают через себя туман и отлавливают дымчаков.

– Как сито для муки.

– Можно и так сказать, дымчаки очень проворные, поэтому у каждого разгонщика дежурит два-три сокола, чтобы в случае обнаружения сразу расправиться с ними. Без этой системы дымчаки давно бы уже нас одолели. Жаль мне, Хельга, что ты видишь мое королевство в таком состоянии. Оно было очень плодородным, очень красивым. С тех пор как мы в кольце дымчаков, красоту поддерживать очень сложно. Нападения с прорывами происходят почти каждую неделю, оттого мы все силы тратим на оборону да укрепления. Но сегодня великий день воссоединения. Праздник. Сегодня, несмотря на войну, будет бал. Ты ведь любишь балы?

– Не знаю. Не особо часто я на них бывала.

– Тем лучше.

– Альфар, а что это за странные постройки? – спросила Хельга, показывая на округлые сооружения, собранные в объединения по пять-шесть штук. Их крыша была сделана из множества трубочек, которые забавно торчали вверх, словно подпирая небо.

– Как что? – удивился Альфар. – Это гнезда, соколам ведь тоже где-то жить нужно. А вон и самое большое гнездо, – сказал, показывая на высокий холм. Хельга посмотрела в эту сторону и обомлела – там располагался дворец. Очень необычный по своей форме, он возвышался высоко-высоко под самым небом. Дворец был построен из дерева и таких же трубочек, что были на крышах домов. Вертикальное здание правильной овальной формы с множеством балконов. Оно напоминало огромную связку различных по размеру гнезд. Главный вход находился на расстоянии двух третьих от земли, и в него можно было только влететь. На входе около дверей стояла стража, которая даже принцу задала несколько вопросов. Принц поклонился и ответил, слов этих Хельга не разобрала, но, очевидно, это было что-то вроде пароля.

Они влетели внутрь.

– Дальше можно и пешком, – сказал Альфар и бережно опустил Хельгу на каменный пол. Она сразу поняла, что полом для замка была скала, да и весь замок – это огромное, очень красивое гнездо. Лихо придумано, что ни говори. Они долго шли по изящному коридору, сложенному из миллиардов тонких палочек. Альфар рассказывал, где какое помещение, иногда комментировал рисунки на стенах.

– Альфар, а у меня вопрос, но мне правда уже и самой он кажется немного глупым.

– Так в этом нет ничего плохого, вместе посмеемся, коли так. Спрашивайте, графиня. Все и все здесь к вашим услугам.

– Из всех соколов, которые, – она хотела сказать «ненормальные», но вовремя себя исправила, – которые необычные, руки я видела только у тебя, – закончила робко Хельга.

– Ну?

– А кто тогда все это нарисовал?

– Люди.

– Здесь были люди? – удивилась Хельга.

– Не просто были. Много всего хорошо сделали, золотое это было время. А вот и твоя комната, – он показал Хельге вход в комнату. – Прошу, графиня.

Комната была просторной, с огромными окнами, выполнена в цветах светлого дерева. Хельге она очень понравилась. В ней было все обустроено, как для человека: кровать, стол для письма, шкаф для одежды. В углу комнаты стояла витрина из прозрачного стекла. Глядя на нее, Хельга замерла. В ней было длинное платье в пол. Выполненное из белых и светло-коричневых перьев, оно парило в воздухе и казалось живым.

– Что это? – не скрывая восторженного удивления, прошептала Хельга.

– Теперь уже мои крылья – это не самое прекрасное, что ты видела в жизни? – подмигнул ей Альфар.

– Даже не знаю, нельзя такое сравнивать, – все прекрасно: и крылья, и платье.

– Больше ста лет тебя дожидалось, – игриво продолжил Альфар. – Примерить не желаешь?

– Я?

– Ну не я же? Мне и своего оперения хватает.

Хельга подошла к шкафу, его двери сами распахнулись. В следующий миг сарафан Хельги рухнул, сделав ее абсолютно обнаженной, и платье мгновенно само село на нее. По телу пошло непонятное покалывание, странное ощущение, но не боль, а после Хельга поняла, что она вновь не чувствует под собой земли. Теперь платье парило вместе с ней. В нем она ощущала небывалую до этого силу, будто у нее появились крылья. Она смотрела на свои руки, на грудь и не могла поверить в то, что происходит.

– В нем дух самой Люции. Она была человеком из твоего рода и отдала свою жизнь, защищая нас от дымчаков. Они заманили ее в ловушку и задушили, но дух ее был настолько сильным, что не погиб. Мы соткали платье, помня о ней, в нем перья каждого из нас, в нем и живет ее душа.

– Мне кажется, я ее чувствую, – неуверенно сказала Хельга.

– И оно тебя чувствует, оно слилось с тобой – теперь это твое оперение и твои крылья.

– Я, я не уверена, что я достойна такой чести, Альфар. – Хельга подошла к нему и опустила глаза, все еще разглядывая свои руки. – Альфар, – продолжила она, – это вы смелые воины, вы боретесь за свою страну, за свой народ, не зная страха… А я? Что я? Альфар, я в замке за пяльцами была выращена с одной целью – однажды выгодно для графства выйти замуж и на мужа своего уповать.

Но Альфар уже не слушал ее, одним движением руки он бросил Хельге лук, что был в углу комнаты, другим быстро подвинул ее к окну и быстро скомандовал:

– Стреляй!

Хельга и сама не заметила, как вставила в лук стрелу, натянула тетиву, зорко взглянув в небо, увидела в нем дымчака и выстрелила. Стрела оказалась точной, дымчак упал на скалу рядом с дворцом и превратился в грязь. Хельга опустила лук, дыхание ее было частым, сердце билось так быстро, что, казалось, вот-вот выскочит из груди, а глаза – это уже не были глаза той семнадцатилетней девушки, уделом которой должны были стать пяльцы. Нет, это была настоящая Хельга! Она чувствовала, как каждая клеточка ее тела словно пробуждается от сна и вспоминает, кто она на самом деле.

– Я, – неуверенно говорила Хельга, – я – охотница.

Альфар смотрел на нее с восхищением.

– Если бы вы, графиня, его не застрелили, нас бы уже не было. В закрытых помещения дымчаки всесильны, любая жизнь в их пыли мгновенно задыхается.

– Я этого не знала, – ответила Хельга.

– Не судите себя строго, вы и о самих дымчаках только сегодня узнали.

– Я не знала, что умею стрелять из лука.

– Я думаю, графиня, есть много вещей, о которых вам предстоит узнать в ближайшее время. Сомнений в том, кто вы и на что способны, у нас не возникает. Вопрос в том, чего вы хотите. Графиня, вам придется принять очень непростое решение. Схватки с дымчаками не избежать, очень вероятно, что она будет последней. У них больше сил и очень хитрые шпионы. Для себя вы все еще Хельга – графская дочь, но для моего народа вы – наследница великого рода соколиной породы. На вас его последняя надежда, умереть за вас в последнем бою – для него честь. Не торопитесь с решением, оно, к сожалению, может стоить вам жизни.