Привычка изменять

За этими мыслями быстро вытираю волосы и бегу за феном.

В спальне витает аромат предательства, исходя от букета, подаренного мужем накануне, потому что задержался. Потому что был очень занят. Работал. Наверное, над удовлетворением этой его десятиюродной сестрички…

Опрокидываю цветы на пол и, прихватив первые попавшиеся вещи, вылетаю из комнаты.

Так быстро я никогда не собиралась. Так быстро я никогда не одевала Вику. Но каждая секунда проведенная здесь, где я была счастлива, где ощущала семейный уют, кажется, может оказаться для меня губительной.

Я задыхаюсь. Тут все пропитано ложью и предательством. Не могу здесь находиться…

Полной грудью вдыхаю, лишь когда за мной закрывается дверь.

На руках с Викой замираю на лестничной площадке, не зная, что делать, будь бы в городе мои родители, уже с вещами мчалась к ним, но они далеко. Пять часов на автобусе с ребенком на руках – это слишком.

И? Куда податься?

Опираюсь спиной о стену, пытаясь выстроить в голове хоть какой-то план.

Конечно, у меня есть знакомые, даже те, кого можно назвать подругами, но все эти контакты я завела на работе.

Если я сейчас вся такая красивая  – взъерошенная и заплаканная – напрошусь в гости, на работе поползут слухи.

Делать свою жизнь всеобщим достоянием точно не хочется.

Решительно отметаю этот вариант.

Но тогда куда?

Идти некуда, но и оставаться тут и дожидаться возвращения Марка, я не могу.

Отодвигаюсь от стены. Делаю первый шаг к лестнице. Потерянное состояние усиливается. В голове никаких планов. Но я всё-таки спускаюсь на первый этаж, кивнув на приветствие консьержа, выхожу на улицу.

Летнее солнце приветливо улыбается, но на душе паршиво.

Может домой, к родителям?

Прикидываю, что денег, что лежат в сумке должно хватить на билет.

Поддерживая слинг с Викой одной рукой, лезу в кармашек, проверяя наличие кошелька.

Он одиноко лежит в пустой сумочке.

– Чёрт! Телефон забыла!

Уже собираюсь вернуться, но из-за угла выруливает знакомая машина, это придает мне ускорения. Я со скоростью спринтера двигаюсь в противоположном направлении и сворачиваю во двор.

Сейчас Марк зайдет в подъезд, Игорь Иванович доложит ему, что я только что вышла.

Обратил консьерж внимания на мой внешний вид? Марк сразу пойдёт за мной? Или поднимется в квартиру?

Ноги несут меня вперед. Шагаю быстро, боясь, что сзади раздастся знакомый окрик.

Резкий визг тормозов заставляет выскочить из мыслей и переживаний.

Только сейчас понимаю, что нахожусь на проезжей части, что чуть не попала под машину, чуть не загубила дочь.

Пальцы сильнее сжимаются, прижимая маленькое тельце к груди. На глазах вновь выступают слезы.

– Всё хорошо, не плачьте,  – раздается рядом, вместо ожидаемого "куда прешь?" – Я же успел затормозить, не задел? – спрашивает мужчина, остановившись в метре и внимательно рассматривая меня.

Качаю головой, новая волна истерики не позволяет говорить.

– Я сейчас дам воды.

Через мгновение он протягивает бутылку минералки.

– С газами, но другой нет,  – оправдывается мужчина, будто обязан возить с собой весь ассортимент гипермаркета. – Успокаивайтесь, ничего не случилось. Может вас отвезти домой?

– Нет!  – едва не выкрикиваю.  – Домой не надо! Только не домой!

Глава 9.

(от лица Валеры)

Так, мелкую на тренировку завез, памперсы и прочее купил. Вроде ничего не забыл. Надеюсь. А если забыл, придется докупать вечером, сперва получив за несобранность взбучку от сестры. Но сейчас бесполезно перебирать в голове записанные ею пункты, уже точно не успею никуда заехать.

Бросаю взгляд на запястье руки, сжимающей руль. Часы подсказывают, что я опять опаздываю. Не опять, а снова.

Вроде выехал ни свет ни заря, и всё равно время начала рабочего дня неумолимо приближается, а мне еще к сестре заехать нужно. Без этого никак. Она ждёт.

Надо было,  наверно, купить памперсы в магазине и приврать, что смотался  на оптовый, как она и просила. Подумаешь, разница в пятьдесят рублей, я бы их с радостью докинул, да и вообще не брал бы с сестры деньги. Но это её обидит, поэтому приходится мириться с её новыми принципами и желанием жить по средствам, по личным средствам. Независимая она у меня теперь…

Нога сильнее надавливает на педаль газа, но тут же смещается на тормоз.

Нет. Нельзя. Уже один поспешил. Папа. Рискнул в очередной раз, это было у него в крови. Теперь у меня с двадцати лет три сестры, которым в разной степени пришлось заменить отца. Особенно его не хватает Машуле, которой на момент аварии было три…

Мне рисковать нельзя.

Сбавляю скорость.

Машина двигается медленно, зато не создает аварийной ситуации. А опоздание? Это всего лишь опоздание.

Проезжая еще несколько километров, замечаю, как на дорогу выскакивает рыжая девушка. Она замирает на трассе, будто не понимает где находится, испуганно озирается, словно за ней кто-то гонится.

Тут-то и радуюсь, что двигался на невысокой скорости и, утапливая педаль газа, резко торможу.

Девушка оборачивается, и я замечаю на её руках ребенка.

Хочется высказать всё, что думаю по поводу ее безалаберности. Но потерянность на её лице, сменяется на испуг, из глаз брызгают слезы.