Привычка изменять

В голосе мне слышится волнение, но, скорее, это самообман.

Мне просто хочется  чтобы Марк переживал, раскаивался.

Хотя, зачем мне это? Что это может изменить?

– Я хочу собрать вещи. Поеду к родителям.

– Хорошо, – неожиданно для меня соглашается он.

Солёная жидкость обжигает носоглотку.

Прекрасно. Видимо его всё устраивает. Уезжаю и ладно. Это же удобно. Никто не будет мешать получать удовольствие. Не надо будет возвращаться домой. Зачем тратить на семью время, которое можно провести приятнее, чем наблюдая за спящей без задних ног женой, вставая к дочке, что мешает спать.

Марк, наверное, понял, что семья не для него, а тут такая удача. Не нужно больше играть роль идеального мужа.

Может он нарочно это всё устроил? Тогда чего было ждать, можно было бы позволить мне узнать правду раньше? Чего было тянуть?

На мужа по прежнему не смотрю, не заговариваю с ним. Его предложение поговорить растворилось в согласии с моим решением уехать. Да и не о чем нам говорить. Я всё знаю. Он знает, что правда вскрылась. Зачем это обсуждать? Если можно мирно разойтись, как в море корабли?

Прохожу в детскую, удерживая Вику пытаюсь развязать узел на слинге.

Ткани касаются руки Марка, они не дотрагиваются до меня. Но эти руки трогали других, ласкали их. Меня словно ошпаривает кипятком от его близости.

– Не трогай! Я сама! – шиплю, борясь с желанием сорваться на крик.

Кричать нельзя. Разбужу Вику, и придется дольше находиться здесь.

Нельзя давать волю эмоциям!

– Поль, нам надо поговорить, – вновь повторяет Марк.

– Не нужно. Всё и так понятно.

– Поль…

Вздрагивающими пальцами всё-таки подцепляю узел. И Марк осторожно перехватывает Вику.

Хочется закричать "отдай", но я не кричу, залипаю на этом образе, который каждый раз заполнял душу теплом. Моя. Наша дочь на руках сильного мужчины. Её отца.

Но это я теперь увижу не скоро. Возможно Марк и захочет с ней общаться. И, может быть, я даже не буду препятствовать этому, но расстояние в пять часов, думаю решит за нас.

– Положи её на диван, я пока соберу вещи.

Марк действует по-своему, осторожно освободив дочь от слинга, подходит к кроватке, укладывает Вику в неё.

Препираться не решаюсь. Какой смысл?

Иду в спальню и успеваю взять с полки всего пару вещей,  как раздаются шаги.

– Поль, я перед тобой очень виноват, – звучит голос, отражающий ту самую вину.

А мне хочется рассмеяться. Интересно. Все неверные мужья так говорят?

– И что не будешь убеждать меня в том, что ничего не было? Не внушишь, что смс мне просто привиделось? У тебя же большой опыт. Или надоело? Я надоела?

– В прошлые разы я тебе не врал. Но сейчас бес попутал. Не знаю. Захотелось, наверное, забытых эмоций. Куража от случайных связей.

Слышать это больно. Меня, Вику, нашу семью он променял на кураж. Что ж пусть куражится…

– Вспоминай, не буду тебе мешать.

– Поль, я понимаю, что тебе больно сейчас тут оставаться, поэтому не буду задерживать. Я сам отвезу вас с Викой к родителям, но пожалуйста, не руби с горяча. Вспомни, как мы были счастливы вместе. Я похотливый идиот. Из-за этого могу потерять всё, что мне дорого. Я понимаю, поэтому не прошу простить.