Время не властно

Приступ прекратился так же внезапно, как и начался, и я не успела придумать, какой вариант смерти оказался бы для меня более привлекательным.

Несколько минут я стояла и переводила дух, надеясь, что новых приступов не намечается.

Почему же в последнее время они стали происходить все чаще и чаще?!

Я решила, что виной всему сырая погода, и, удовлетворившись этим объяснением, прошла в здание. Меня встретила старинная каменная лестница, устланная шикарным красным ковром: ни дать ни взять королевский дворец.

Нужный класс находился на втором этаже. Я не могла подниматься по лестнице вечность, а прогуливать урок было себе дороже, поэтому как ни пыталась оттянуть неприятную встречу с вредной училкой, она неизбежно наступит.

Я поднялась, шумно выдохнула и резко распахнула дверь. Одноклассники сразу обратили на меня удивленные – а кто-то и недовольные – взгляды, но особенно пронзительно смотрела мадам Дюпре.

Она стояла около доски с видом царицы класса. На ней, как всегда, был твидовый костюм. Не было и дня, чтобы она оделась как-то иначе: казалось, что такие костюмы для неё как вторая кожа. Они всегда разного цвета, сегодня бежевый, но порой встречались ярко-синие, салатово-зелёные и даже кукольно-розовые… Не понятно, с кого она брала пример – с королевы Англии или Долорес Амбридж[1]. По мне так мадам Дюпре косила под них обеих, причём это касалось не только стиля, но и поведения: королевские замашки, высокомерие, жестокая язвительность… наверное, она и на пытки способна!

– Доброе утро, мадемуазель Арно, – начала училка. – Довожу до вашего сведения, что существуют такие понятия как «пунктуальность» и «этикет». Вы бы непременно нас осчастливили, если бы иной раз вспомнили о существовании хотя бы одного из них, что уж говорить об обоих – тогда бы мы от счастья попали на седьмое небо!

Несправедливо! Старушенция даже не дала мне открыть рот, хотя я собиралась извиниться за опоздание.

Ну, что ж, в долгу оставаться я не собиралась.

– Прошу прощения за столь поздний визит и за то, что отрываю вас от просвещения этих юных умов. Позволите ли вы мне проделать путь от порога до своего стула, чтобы у меня была возможность грызть гранит науки вместе с остальными вашими подопечными? – промолвила я в ответ, избрав свой самый саркастичный тон.

А еще вы говорили, что история не терпит сослагательного наклонения, но в вашем замечании было слишком много «бы». – Этого я вслух не сказала, только подумала. Язвить я любила, но все же границы видела. Я ведь не хотела вылететь из лицея, как пробка из бутылки с шампанским.

По классу пробежались тихие хихиканья, а кое-кто даже раскрыл от удивления рот. Эта реакция означала, что мое первое замечание само по себе прекрасно отбило удар.

Ну что, один-один, мадам Дюпре?

И сколько же лет длится наша война… За эти годы она превратилась в некую игру, которую можно назвать «кто кого переязвит» и запатентовать, как новый экстремальный вид спорта.

– Проходите уже и не паясничайте! – прикрикнула она.

Было видно, что я ее немного вывела из себя. Про неё ещё говорят «историчка-истеричка», что, на мой взгляд, вполне справедливо.

Факт, что мы сравняли счёт, заметно улучшил моё настроение, которое чуть подпортилось после приступа астмы и несправедливых обвинений в мою сторону. Я, тихая и вполне довольная, прошла к своему месту и села рядом со своей лучшей подругой Шарлин, с которой мы неразлучны с самого детства. Мадам Дюпре продолжила вести свой «интереснейший» урок, а я начала выкладывать на парту тетрадки и ручки.

– Этот раунд за тобой, но от урока прошло только двадцать минут. Неизвестно, кто из вас выйдет победителем, – пошептала Шарли мне на ухо. – Что с тобой случилось, почему опять опаздываешь?

– Из-за астмы. Приступ начался прямо на пороге лицея.

– Ужасно! Ты говорила маме, что они стали происходить все чаще?

– Нет, она и так целыми днями пашет на работе, чтобы нас прокормить. Не хочу, чтобы она беспокоилась ещё и о моем здоровье, ей и так есть из-за чего переживать. К тому же это лишь астма, она у меня с детства, и я как-то привыкла.

– Анаис Арно, мало того, что вы опаздываете в первый день нового триместра, так ещё отвлекаетесь и мешаете ребятам! – Мадам Дюпре чуть опустила голову вниз, взглянув на меня поверх очков на серебристой цепочке, и я увидела в ее глазах хитрый блеск и предвкушение скорой расправы. – Перечислите основные предпосылки Великой французской революции.

Одноклассники повернулись ко мне с заинтересованными лицами; кто-то явно чувствовал облегчение, что спросили не его, а заучка Марион с первой парты даже закатила глаза, прекрасно зная, что я не справлюсь.

Разумеется, правильный ответ был мне неведом. И вообще, с чего я должна делать за училку ее работу? Мы это еще не проходили, к тому же это самый первый урок в новом триместре!

Тем не менее, я не собиралась просто так принимать поражение.

– Монархия была неспособна управлять страной, – тихо выдавила я.

Послышался скрип стульев: ребята теперь полностью развернулись в мою сторону, чтобы лучше видеть. И правда невероятно – Арно пытается отвечать, да еще и не совсем бред!

Мадам Дюпре не изменилась в лице:

– И в чем же именно это заключалось? Поподробнее, пожалуйста.

– Ну, – протянула я, – пропасть между классами была непреодолимой, пока богатые объедались на приемах, бедняки умирали от голода.

Мадам Дюпре сдержанно кивнула (казалось даже, что она заставила себя это сделать, а значит, я не так плохо ответила!) и мрачно сказала:

– «Пусть едят бриоши[2]». Ответ мадемуазель Арно, конечно, нельзя считать исчерпывающим, поэтому сейчас мы разберем все предпосылки подробнее.

Училка переключила слайд в презентации, и я мгновенно перестала быть центром внимания. Когда одноклассники отвернулись, Артур, сидевший в соседнем ряду, поднял большой палец вверх и улыбнулся. Уф, кажется, сегодня я не выставила себя полной дурой как это бывает обычно!

На презентации мелькали исторические картины, посвященные революции, иногда даже встречались кадры из фильма «Мария-Антуанетта»[3]с Кирстен Данст в главной роли. И хоть это был отличный шанс узнать все предпосылки, я не могла сконцентрироваться на материале и с головой ушла в свои мысли.

Когда прозвенел долгожданный звонок, все ребята соскочили с мест и побежали через узкие двери на свободу – видимо, не мне одной было скучно.

Я не удосужилась выучить расписание на новый триместр, поэтому совершенно не знала, какой урок следующий.

– Что сейчас будет? – поинтересовалась я у Шарлин.

Она стояла рядом с партой и невозмутимо расчесывала длинные белые волосы. Ее родной цвет был рыжим, но недавно она захотела кардинально изменить свою внешность и осветлилась до платинового блонда, что невероятно ей шло. Шарлин любила красиво одеваться, например, сегодня она выбрала нежно-розовую блузку, на воротнике которой переливались жемчужного цвета бусины, и чёрную расклешенную юбку чуть выше колена. Образ дополняли туфли на платформе, благодаря которым ее и без того длинные ноги выглядели бесконечными. Она походила на куколку или топ-модель, которой в пору ходить по подиуму или сниматься для обложек дорогих глянцевых журналов.

– Что сейчас? – задумчиво переспросила она, кинув расчёску в сумку. – Английский, насколько я помню. Идем позавтракаем.

– Идем, – согласилась я.

При слове «завтрак» в животе заурчало. Дома я поесть не успела, потому что сильно спешила в лицей, причём жертва моя оказалась напрасной, ведь я все равно опоздала.

Мы вышли из класса и не спеша последовали на первый этаж, где располагалась столовая. Она, кстати, всегда напоминала мне Большой зал Хогвартса из фильмов о Гарри Поттере. Длинное помещение, где под высокими потолками парят старинные ажурные люстры; стены, исписанные фресками, которые сохранились, наверное, с самой эпохи Возрождения; потертые полы из красного дуба, на которые ступаешь, и они начинают протяжно скрипеть, – все это создаёт колдовскую атмосферу. Но современные столы со стульями на железных ножках, стеклянные витрины с едой, кассовые аппараты и, естественно, ученики, одетые в разноцветную одежду, не дают забыться и вообразить себя ученицей Хогвартса, лишний раз напоминая, что это всего-навсего обычный магловский лицей. Эх, а как бы порой хотелось перенестись в реальность более волшебную, чем та, что предложена нам судьбой…

Мы с Шарли миновали мраморную статую, посвящённую какому-то знаменитому человеку, которого никто из нас не знал, и подошли к огромным двустворчатым дверям столовой.

Не успели мы войти, как мои лёгкие опять сдавило, и я начала задыхаться.

– Анаис! – выкрикнула Шарлин и поддержала меня за локоть.

– Все нормально, – проговорила я, хотя в этом точно ничего нормального не было. – Мне просто нужно на воздух.

– Пойдем, – обеспокоено ответила она и потащила меня к выходу.

Через мгновение мы оказались во дворе, засаженном всевозможными кустарниками. Весной и летом здесь невероятно красиво, все утопает в пестрых цветах и листве, а сейчас растения уже сбросили свои пушистые кроны, готовясь к зиме, поэтому вид был достаточно мрачный.

Шарлин провела меня под одну из арок в аркаде и усадила на белоснежную ажурную скамью. Я достала из кармана ингалятор и сжала его в руке на случай, если приступ повторится.