Миф, в который мало кто верил

– Могу заверить, что Шиккви пойдёт на поправку значительно быстрее, – сказал тот. – Судите сами: скольких волнений и переживаний ей стоили все эти дни, силы подростка легко истощаются, зато легко и восстанавливаются, дайте только срок…

– Поверю на слово, – пробурчал Томови и, опустив голову, вышел. Пройдя метров 10, повернулся к Д-1, шедшему позади него и нетерпеливо спросил:

– Теперь, может, скажете?

Д-1 только приложил палец к губам и кивком указал ему продолжить путь. «Секреты какие-то, – Томови презрительно хмыкнул, мотнул головой, зашагал к своей комнате, – поди разбери этих пришельцев! Ладно, завтра я отсюда уеду, а девчонка… жалко бросать! Впрочем, почему – бросать? Лучше, чем с пришельцами, ей ни с кем не будет. То, что они её усыпили, даже хорошо, болтать меньше будет, мешать перестанет…»

– Томови, – внезапно Д-1 поймал его за руку, – у меня мало времени, чтобы всё объяснить Вам подробно, поэтому очень коротко и на ходу, – он взял мужчину под локоть и быстрым шагом повёл по коридору в другую сторону. – С того момента, как девочка пришла в себя после нападения полу-головастиков, в поведении, а теперь и в военных действиях мутантов произошли изменения, причём глобальные. Мы сумели вовремя спрогнозировать их дальнейшую тактику, так что больше врасплох нас не застанут… важнее другое…

– То есть? – Томови внимательно посмотрел на пришельца, насколько позволял почти бег по неизвестной ему части храма, – Вы убеждены, что между поведением мутантов и Шиккви есть связь? Безумие!

– Томови Скью, наши расчёты точны и перепроверены, так что связь между этими фактами очевидна. Мне очень жаль, что так вышло. Мозг этой девочки транслирует коллективному разуму мутантов абсолютно всё, что она слышит, видит, чувствует и думает. А учитывая, что слух у неё теперь много острее… Более того, временами мутантам удавалось управлять ей, она этого не осознаёт, конечно, и верит, что это её собственные слова, мысли и чувства. По счастью, управляли ей недолго. И всё же достаточно, чтобы земноводные узнали слишком много. Боюсь, теперь…

– Перестаньте, – остановил его Томови, резким движением освободил руку и остановился, громко со злостью прошептал, – хоронить нас рано!

– Вы ещё не поняли? – удивился Д-1. – Чем, по-вашему, мы занимаемся? Политики пришли к такому же мнению, что и мы: единственный для людей выход – покинуть планету. Подготовка уже идёт, под нашим руководством на орбите монтируются 5 космических кораблей, планируем собрать 7, однако, такой проект в одночасье завершить невозможно, потребуются многие месяцы, и главное – сохранение проекта в тайне.

– Вы думаете, если Шиккви об этом узнает?..

– Лучше перестраховаться.

– Значит, в столицу она не поедет?

– Поедет, – Д-1 уверенно покачал головой, – позже поедет. Вас, правда, увидит не скоро, так что советую о ней на какое-то время забыть.

– Что это значит? – возмутился Томови.

– Это значит, что Вы отправляетесь немедленно, Ваши вещи уже в машине.

– Как?.. А… Нет, но…

– Ваша работа крайне важна, завершить её требуется срочно, и если Вам хоть немного дороги оставшиеся в живых люди планеты Белого Солнца, Вы перестанете задавать лишние вопросы и просто уедете! – Д-1 начал терять терпение.

– Да, конечно, – Томови закивал, захлопал глазами и двинулся к выходу из храма, потом вдруг резко вернулся и обеспокоенно спросил. – Аппарат нужен, чтобы её… нейтрализовать? Ну, Вы понимаете?.. Насовсем нейтрализовать?

– Аппарат нужен чтобы восстановить её нервную систему, прервать зависимость от мутантов и сыграть с ними классическую контр игру по их же правилам.

– Как так?

– Ещё вопрос, и я буду вынужден думать, что и Ваш мозг подчинён мутантам, – полушутя ответил Д-1.

Томови на миг поймал его взгляд и нервно сглотнул. Ему показалось, что Д-1 нужен был только повод, чтобы спровадить его из храма Пришествия. Что ж, может и так, пришельцам виднее, они в такие передряги попадали… Только, если решение покинуть планету уже принято, на кой ляд сводить воедино данные расшифровок накаменных летописей мутантов? Допустим, для пришельцев работа лингвиста с материалом мутантов – возможность обобщить информацию для своих коллег там, «за облаками», но что с того правительству планеты? Что они хотят получить с его помощью и почему так торопят?

Мужчина выдохнул и шагнул за дверь храма в ветреный снежный день. До машины было несколько шагов по короткой почти заметённой тропинке, поэтому отсутствие шапки и верхней одежды его не смутило.

Скрипел снег под ногами, морозный ветер, набитый снежными хлопьями, торопил занять место в тёплой кабине автомобиля, где его ждали седеющий Д-4, крепкий чай и снова работа… И всё же, уже у самой машины Томови Скью обернулся на храм Матли Касля Леу. Он знал, что храм надстроили, но сквозь снежную завесу смог только угадать очертания, что восстановили низкую ограду, которая, как Томови объяснили, позволяет искривлять пространство так, что, выйдя за её пределы, любое живое существо перестанет видеть храм и прилегающую территорию (проще говоря, это место перестало существовать для всего мира). Войти в пределы ограды можно было лишь имея соответствующий пропуск, такого Томови не выдали, значит, возможности вернуться у него не будет. И – к лучшему!

Внутри машина была просторнее, чем ему представлялось: за сиденьями водителя и пассажира – простая откидная мебель, светильники, тёплая светлая куртка с капюшоном и рюкзак с его вещами, громадный термос и переносной холодильник с припасами. Томови Скью отряхнулся и предпочёл разместиться ближе к термосу. Как только он затих, машина тронулась.

Выезжая за пределы ограды, он почти ничего не почувствовал, разве только лёгкое головокружение. Скачок артериального давления, вероятно. Мужчина знал, что у каждого человека, покидающего особо охраняемую зону пришельцев, организм так или иначе отреагирует на искусственное пространственное искривление. Он подавил желание оглянуться и проверить, что позади нет ни храма, ни поста, который они секунду назад миновали и мысленно усмехнулся – что бы он увидел сквозь металл задней стенки кабины?

Тогда он постарался сосредоточиться на том, что впереди. Наземными дорогами люди теперь стали пользоваться не в пример реже, в основном, когда погода была нелётная, зимой машины использовались в крайних случаях. Похоже, его путь в столицу – как раз такой случай, только для кого: для пришельцев, правительства или людей?

По прогнозам синоптиков, пурга могла продолжаться ещё сутки или чуть дольше. До Столицы от места дислокации пришельцев было несколько дней пути на максимальной в условиях бурана скорости, возможно, когда погода исправится, за Томови вышлют воздушный транспорт, а пока – молчаливый седеющий десантник за рулём, чай в термосе и колея дороги. Впрочем, колею позади машины очень быстро заносило, впереди же, будь у машины лобовое стекло, человеческий глаз видел бы сейчас на метр—полтора, а при ясном небе разглядел небывалые снежные завалы и одинокие деревца далеко впереди.

Вместо лобового стекла у машины были экраны и приборы, в которых многоопытный десантник ориентировался играючи. Томови видел его в храме раза 3 или 4 и запомнил как неуклюжего крепыша и сейчас несколько опешил от столь разительного преображения – Д-4 вёл машину с расчётливой грациозностью, смотреть на это было удивительно приятно, Томови поймал себя на мысли, что уже неприлично долго восхищается мужчиной и сосредоточился на скольжении стрелок приборов, скачках гистограмм, странных синусоидах и прыгающих значках на приборной панели. Пристальное внимание Томови к приборам было отчасти желанием чем-то себя занять, отчасти привычкой – когда Скью оказывался в эвакуации рядом с водителем, он именно так и делал. «Лихо, – думал Томови, краем глаза продолжая поглядывать на отточенные движения рук и глаз десантника, – этак мы до столицы за два дня доберёмся».

Его расчёт мог оправдаться, если учесть, что путь их был почти прямым, по занесённым снегом оврагам и речушкам, сквозь заметённые руины городов. Возможности машины, переоборудованной в снегохоД-внедорожник, впечатляли: герметичное, с виду неказистое приземистое сооружение рубленых очертаний сплошь из металла и брони двигалось сквозь бурю так, словно снаружи погода была солнечной и тихой. Шум мотора в кабине был едва слышен, двигалась машина ровно, изредка подрагивая и то слегка, так что, чай и ужин Томови употребил без опаски, временами даже забывая, что его импровизированный кабинет движется.

Так они и ехали, молчание периодически нарушал низкий голос Д-4, радировавшего: «Я Д-4, приём… Движемся по графику. Отбой».

После ужина Томови погрузился в сделанные накануне записи, мысль его плавно перешла к воспоминаниям о славных зимних походах людей против мутантов, которые были успешными, пока земноводные подчинялись законам природы – впадали в спячку. Тогда война казалась лёгкой: держи линию фронта до холодов, а там бей врага смело, ибо он уже или спит, или вот—вот уснёт. Люди отыскивали берлоги земноводных, разоряли их, оставляя мутантов замерзать, можно даже боеприпасы сэкономить…

Позже ситуация изменилась. На зиму мутанты вдали от родных болот по-прежнему залегали в обширных берлогах, где не впадали уже в полный анабиоз, как раньше, а научились оборонять занятые рубежи, плодиться и оставаться на территории людей, чтобы весной ударить с новой силой. Для людей это стало шоком. Поначалу в зимнюю оттепель при виде плетущихся мутантов, облепленных снегом и с оружием наперевес, необстрелянные бойцы, уверенные в неоспоримом превосходстве теплокровных над холоднокровными, бросались врассыпную.

В мороз выбить их с захваченных территорий было, конечно, всё же легче, чем летом, главное было найти берлоги – тут мутанты со временем начать проявлять изобретательность, простое сканирование местности уже не давало результатов, поскольку они потребляли крайне мало кислорода и научились прятать под землёй продукты жизнедеятельности. Формы берлог перестали быть простыми и однообразными, мутанты мастерски использовали складки местности, лесные массивы, подземные незамерзающие источники, природные пещеры и заброшенные шахты и рудники. Приходилось изобретать новые способы обнаружения зимних скоплений земноводных агрессоров.

Выжившие мутанты из разорённых стойбищ поначалу искали пути к другим берлогам, используя признаки, только им известные. Почти всегда удавалось проследить за ними, и новая берлога также уничтожалась, но так продолжалось недолго, буквально на следующий год застигнутые врасплох мутанты перестали искать убежища, предпочитая собственную гибель рассекречиванию берлог.

Такие перемены стоили потерей сотен и сотен километров территории, пришлось в спешном порядке учиться находить места потенциально пригодные для берлог и готовить там ловушки, устанавливать следящую аппаратуру, а там, где поисковые приборы не помогали, плотно и многократно прочёсывали местность, полагаясь на удачу.

В этом году враги человечества применили новую тактику: наступление под землёй и снежным покровом – они стремительно рыли тоннели чтобы оказаться глубоко в тылу людей. Такого никто не ожидал. Предположить, что уничтоженная берлога имеет ходы и множество выходов на поверхность и к другим берлогам, не мог никто, поэтому, празднуя очередную победу и получая заслуженные награды, бойцы продолжали поиски берлог на поверхности и с воздуха. Спуститься и искать проходы под снегом – такое никому в голову не приходило!

И вот 2 недели назад земноводные одновременно атаковали с тыла и с флангов, истребители берлог оказались полностью отрезанными от основных частей. За несколько недель армия людей потеряла тысячи лучших воинов, подготовить замену которым стало отныне невозможно.

Люди вновь потерпели стратегическое поражение. Военные чиновники сменяли друг друга, разжалованных ссылали на фронт, ибо расстреливать опытного солдата считалось верхом глупости. Тем, под чьё командование поступали разжалованные, некогда было даже злиться на них, столь велики были их заботы на передовой. Присваивать очередные звания проявившим себя в боях штабным не возбранялось, так что возможность вернуться в штаб у них была. Правда, теоретическая…

Машина резко дёрнулась и медленно завалилась на бок. Томови ударился плечом и спиной, его накрыло бумагами. Стараясь сохранить их в целости, он не успел вскрикнуть, подумал только: хорошо, что чай допил.

– Я Д-4, приём! Обнаружили пустой тоннель в начале берлоги, – негромко констатировал по рации Д-4, – координаты … повреждений и жертв нет, движение продолжаем, – Выслушав команду с того конца, закончил. – Вас понял, отбой, – и мгновенно развернулся к лингвисту, часто моргая грустными серыми глазами. – Как Вы, Томови Скью?

В голосе пришельца слышалась искренняя забота.

– В порядке, спасибо, – он потёр раненое плечо, – здесь всё такое… продуманное, думал, сломаю рёбра, или кипятком ошпарит… и документы целы, – внезапно он спохватился, – если мы на дне берлоги, нас же сейчас уничтожат! Скорее убираемся отсюда!

– Успокойтесь, берлога пуста, мутанты ушли на север и северо-восток 3—4 дня назад, – Д-4 слегка улыбнулся в кулак, Томови усмешки не заметил и не стал выяснять, как именно десантник это узнал. – По следам отправятся истребители—поисковики, я передал координаты. Чтобы продолжить путь, мне потребуется Ваша помощь.

– Всё, что угодно! – засуетился Томови. – Что делать?

– Займите кресло слева от меня и плотно пристегнитесь.

Лингвисту потребовалось несколько минут, чтобы по стене, ставшей теперь полом, перебраться к указанному креслу со своего рабочего места, точнее из-под него. Ему казалось, что он слишком долго возится, подгоняя своенравные ремни, и что десантник молчит и ждёт его только из деликатности. Наконец, он объявил:

– Готово! Что дальше?

– По моей команде до щелчка поверните вниз синие рычаги слева от Вас: вначале под номером 4, потом – 3, 2 и 1, как поняли? – низкий голос десантника был монотонен, поэтому понять, даёт он команду, или разжёвывает задание штатскому, было невозможно, да и не собирался Томови этого делать, он быстро повторил:

– По команде повернуть синие рычаги «4», «3», «2» и «1».