Миф, в который мало кто верил

Миф, в который мало кто верил
Лариса Куренчанина

Случайно найдя способ спасти человеческую цивилизацию, которая проигрывает в войне с мутантами на Планете Белого Солнца, девочка-подросток по имени Шиккви Павепа переживает приключения и разочарования, потери и личностный рост. Она находит своё призвание, помогает в переселении на другую планету и обретает семью.

Всё описанное здесь когда-то было. Но кто может поручиться, что подобное не произойдёт снова и – с Вами?

Глава 1

Автобус с облупившейся по бокам оранжевой и синей краской часто вздрагивал и подпрыгивал на кочках суглинка. В салоне было жарко и душно, но окна и люки, несмотря на ясный полдень, были наглухо закрыты. Люди, до отказа заполнившие его, сидели кто как мог – на чьих-то коленях, на вещах на полу в проходе и молчали. Они стремились в ближайшее убежище от страшных земноводных тварей, объявивших беспощадную войну людям.

Твари впервые были замечены на юго-востоке единственного континента планеты Белого Солнца. Тогда обнаружили в общей сложности несколько десятков похожих на жаб головастых молодых самцов с сине—зелёной бугристой кожей, короткими задними ногами, удлинённым костным скелетом и прозрачными межпальцевыми перепонками. Они были пугливы, размером с 5—летнего ребёнка, издавали кряхтящие звуки и не могли долгое время находиться вдали от водоёма. В научных городках на севере континента их тщательно исследовали как новый вид, несколько раз снаряжались экспедиции по континенту и многочисленным прибрежным островам в поисках информации и новых особей. На значительном удалении от континента удавалось выловить несколько гораздо более крупных экземпляров метра полтора в длину и найти парочку брошенных «берлог», но ни одной самки, как ни старались, не нашли. Выдвигались различные гипотезы о происхождении этого вида, ни одна из них полностью не была подтверждена или опровергнута. Поэтому представители научного сообщества сошлись на том, что этот новый вид – результат естественных мутаций, с той поры за ними закрепилось их общеупотребительное название – «мутанты». Существа были признаны, в основном, безопасными для человека, поэтому разыскивать их с цель уничтожения сочли не целесообразным. Ни для промышленности, ни для сельского хозяйства, как и в пищу они оказались не пригодны, посему и разведением их заниматься не стали. Дрессировать их или содержать в качестве экзотического питомца было не интересно, прежде всего, из-за внешнего вида и запаха, вызывающего отвращение, охота на них не возбранялась, правда, особой ценности такие трофеи не имели, да и славы добытчику не прибавляли. Так или иначе, интерес к мутантам в обществе довольно быстро угас.

Война с ними началась внезапно, без видимого повода и совпала с погодной аномалией – продолжительными ливнями на севере и северо-западе континента. Сначала было разрушено несколько научных городков, в том числе и тех, где вдали от крупных городов продолжались опыты над мутантами, и прежде, чем люди осознали, что происходит, вооружённые громадные земноводные очень быстро распространились вдоль крупнейших рек, вторгаясь в посёлки и города, таща на спинах какие-то мешки, убивая, разрушая и разграбляя всё на своём пути. Только теперь выяснилось, что мутанты не только разумны, но и по-своему социальны, чего раньше никто из учёных не смог даже в бреду измыслить. От ужаса и неверия в происходящее, люди в панике бежали, и мутанты с лёгкостью захватили северный мегаполис континента и прибрежные северные острова.

Континент охватила волна страха и возмущения. Собравшись с силами, люди за пару месяцев сумели очистить мегаполис и острова и оттеснить мутантов в безводные степи на северо-востоке, где устроили резервации и, как тогда казалось, научились контролировать их поведение и численность. Вроде бы, все беды остались позади, люди отпраздновали победу, но всего несколько лет спустя, мутанты атаковали уже из резерваций, одновременно по всем направлениям. Их численность оказалась в десятки раз выше отчётной, они прорвали оборонительное кольцо людей и медленно, с переменным успехом, но неотвратимо начали завоёвывать планету.

В течение тринадцати лет люди противостояли натиску, все страны единственного континента объединили свои военные и научные усилия, а затем и полностью интегрировались в единое государство под предводительством избранного Президента Планеты Белого Солнца. И можно было бы надеяться на победу, но время оказалось упущено: политики, военные и учёные не смогли или не захотели договориться между собой, надеясь на мощь армии или изобретательность науки. Теперь же неоспоримое преимущество было за мутантами, людям ничего не оставалось, как бежать. Бежать в поисках очередного безопасного места, которое через месяц—другой снова может стать занятым земноводными мутантами…

День за днём твари всё увереннее вытесняли людей к юго-восточному побережью единственного континента планеты Белого Солнца – туда, где готовились резервации теперь уже для них.

Рядом громыхнул взрыв. Водитель в засаленной кепке с кривым козырьком и рубашке с засученными рукавами притормозил и выкрутил руль. Автобус вильнул и накренился, едва не свалившись в речку. Люди в салоне, стараясь удержать равновесие, молча вцепились кто во что мог, водитель скинул с головы кепку и резко газанул.

«И на этот раз пронесло, – выдохнул худой смуглый синеглазый брюнет 32 лет в яркой лиловой куртке с чужого плеча. – Не понять только, к добру это или к худу?..» При этом он посмотрел на рослую светловолосую девочку лет 12—13 с неровным загаром, зажатую с трёх сторон узлами и чемоданами и не по погоде легко одетую – серый размера на 2 больше комбинезон поверх тонкой чёрной футболки с короткими рукавами. Она спала, словно ничего не случилось, закинув руки за голову. «В сущности, зачем эта эвакуация, если и так всем ясно, что ещё год, ну, максимум, полтора и бежать станет просто некуда? – подумал со злостью мужчина, после очередного виража придавленный со спины чем-то массивным. – Продлевать мученья всем этим людям, заведомо зная, чем всё кончится? Не проще ли сразу переселить всех, кто выжил, в пустыни?»

Автобус снова дёрнулся влево, взрывной волной впереди сшибло бесполезный указатель. Один за другим прогремели ещё два взрыва, автобус угрожающе качнулся, но снова устоял, продолжая движение. Люди в салоне не издали ни звука, сцепив челюсти и не обращая внимания на повалившиеся вещи. На максимальной скорости, визжа тормозами, завернув за высокую песчаную насыпь, машина резко затормозила на узкой грунтовке между длинной насыпью и оврагом с довольно пологим склоном, водитель заглушил двигатель.

– Мотору требуется перекур, – пояснил он и, смахивая крупные капли пота с бровей, первым покинул автобус со словами, – выходи по надобности.

Водитель откинул капот, из-под которого поднимался парок и попытался разогнать его засаленной кепкой с кривым козырьком. Удалось. Водитель вздохнул с облегчением, вытер кепкой лицо и огляделся. Песчаная насыпь достаточно высока, длиной метров пятьсот, так что минут 5—7 у них было.

Народ высыпал из салона и рванул вниз по склону оврага, со стонами и жалобами. Вскоре автобус опустел, остались лишь мужчина и спящая девочка. Он подошёл к ней и осторожно тронул за плечо. Удивительно, что в этой кутерьме она даже не проснулась, от его прикосновения она вздрогнула и вскочила, испуганно озираясь:

– Уже, да?

– Нет ещё, – ответил мужчина, – выйдем на воздух?

– Ага… – рассеянно ответила она, выбираясь из своего угла, на ходу подтягивая собранные в хвостик волнистые волосы.

Когда они покинули душный салон, взрывов больше не было слышно. Спустились на дно сухого оврага, девочка вдруг присела рядом с высохшим руслом ручейка, сорвала яркий синий цветок, поднесла к самым губам и тихо молвила, ни к кому не обращаясь:

– Скоро и сюда придут мутанты, и жизнь остановится. Навсегда…

– На древнем языке это звучало бы так: «Льаяль а тою юсо п’тоо а. Льярто…», – со вздохом проговорил брюнет в лиловой куртке. – Как тебя зовут?

– Шиккви Павепа, – ответила она, внимательно разглядывая с длинные фиолетово—чёрные тычинки цветка, – а Вас?

– «Шиккви» значит «звёздная», – задумчиво произнёс он. – Моё имя Томови Скью, в переводе «воин—защитник».

– Вы, случайно, не историк? – усмехнулась девочка, вставая и разглаживая раздвоенные плотные лепестки. Она выглядела на удивление спокойной, впрочем, судя по её возрасту, быть в пути для неё привычное дело, а тут чего только не навидаешься.

– Не—ет, – ответил он, глядя на неё сверху вниз, – я лингвист. Изучаю… то есть, изучал древние языки, а это, в общем, и из области истории.

– Льаяль а тою юсо п’тоо а. Льярто… – медленно выговорила она, обращаясь к цветку.

– У тебя хорошая память, – отметил Томови, подставляя лицо усиливающемуся ветру и наблюдая, как пассажиры начинают карабкаться вверх по склону, стараясь опередить других и занять в салоне места получше. На горизонте появились тучи, стало холодать. Подумал, что не стоит торопиться: минут через 30—40 пути должен быть эвакопункт, где их накормят, рассортируют, там можно будет с комфортом посидеть. – С кем ты едешь? – спросил он, понимая, что вопрос «куда» или «откуда» прозвучал бы в этой ситуации почти цинично. Да и глупо.

– Ни с кем, – помедлив ответила она, отбросила цветок и присела на склоне. Ей стало грустно, говорить больше не хотелось, а показавшийся поначалу привлекательным тощий дядька в лиловой куртке, стал вдруг её раздражать. Шиккви решила уйти, она встала и вслед на пассажирами начала подниматься к автобусу, как вдруг сначала за насыпью, а пару секунд спустя совсем близко раздались новые взрывы.

Люди ринулись к автобусу. Мгновение – и девочка оказалась позади всех. Мысленно проклиная лингвиста за то, что вытащил её с такого удобного места, она бросилась догонять. Просвистело рядом, кто-то навалился и придавил её к земле. Конечно, это мог быть только Томови!

– Что Вы делаете? – взвизгнула Шиккви, падая, их тут же отбросило взрывной волной на самое дно оврага. Шиккви потеряла сознание всего на миг, а когда очнулась, автобус уже мчался вдоль насыпи, и её крик попросту не был бы услышан. Шиккви повернулась к брюнету:

– Что Вы наделали?! Томови… Томови, Вы живы? – она рванулась к замершему в странной позе побледневшему мужчине, но он жестом указал ей не приближаться.

– Кажется, да, – он со стоном левой рукой сдёрнув разорванную осколками куртку (кровь струйками стекла с подкладки на песок), осмотрел правую руку, повреждённую осколком. – Ого, как кровит…

Застиранная плотная рубашка тут же была пониже локтя разорвана на относительно длинные полосы.

– Вы ранены…

– Не впервой… Отойди, выпачкаешься, я сам как—нибудь…

– Давайте, помогу, я не боюсь крови, – Шиккви почти мастерски перевязала руку Томови. – Благодарите Бога, что кость и вена не задеты. Вы ещё легко отделались.

– Я? Да, осколок прошёл по касательной, только на этом месте могла оказаться твоя голова, – он поморщился, накидывая на плечи куртку подкладкой вверх и наблюдая за реакцией Шиккви.

– Что—о? – она испуганно упала на колени.

Впереди грохнул взрыв. Оба посмотрели туда и ужаснулись: от автобуса, в котором совсем недавно оба ехали, остался лишь оранжевый передок, неестественно торчащий из огромной воронки. Клубы пара из-под капота смешались с оседающей пылью. Верхушка насыпи, вдоль которой нёсся автобус, секунду спустя в полной тишине осыпалась и накрыла воронку. Стало ясно, что спасать там некого.

Томови отвернулся, потирая щиплющие глаза. Шиккви почувствовала удушье, внезапно накатила тошнота, её выдрало.

Когда нервы немного успокоились, Томови Скью здоровой рукой поднял её за плечо, сказал:

– Идём. В полукилометре отсюда, вон за тем холмом, – он указал пальцем значительно южнее останков автобуса, – воинская часть, может, там помогут…

Шиккви не спрашивала, откуда Томови знает про военных, она всё ещё не оправилась от шока, подумать только – она сегодня дважды чуть не погибла и оба раза только благодаря Томови…

В путь двинулись тут же, зная, что на одиночные цели вроде группы людей мутанты снаряды не тратят. По холодку до воинской части добрались быстро, военные обработали, заштопали и перевязали рану Томови, напоили обоих и снабдили сухим пайком, спальниками и лекарством на первое время, указали направление ближайшего эвакопункта (не того, куда ехал автобус, отметил про себя Томови) и выпроводили за ворота.

Сутки сложного пешего перехода по холмистой местности – и всё за тем, чтобы узнать: эвакопункта больше нет. Рации, естественно, тоже.

Скью жестоко выругался и тяжело опустился на груду пыльных развалин возле покосившегося забора.

– Могли бы то же самое сделать по-древнеязычному, – съязвила Шиккви и уселась неподалёку на свёрнутые спальники, спиной к нему, ковыряя носком ботинка мелкое кирпичное крошево.

Ей хотелось оказаться сейчас подальше отсюда, она устала, Томови её раздражал то своим молчанием, то неумелыми попытками завязать разговор – ну не было общих тем у подростка и лингвиста, слишком долго занимавшегося наукой.

Томови от неожиданности открыл было рот, чтобы съязвить в ответ, но сдержался: