Позывной «Хоттабыч»

– Ну да… – не стал спорить лейтенант. – И замеры отчего-то не провели.

– И как твой Ильюшин объяснил такое пренебрежение уставом и инструкциями? Каждая строчка которых, между прочим, кровью писалась!

– Да никак не объяснил, – ответил лейтенант. – Сказал, что Рогов рвался побыстрее допрос провести… А настройка блокиратора и замеры резерва осенённого весь день бы отняли. Знаете же, что нет у них в отделе ни одного нормального Силовика.

– Конечно, теперь можно все на покойника валить! – недовольно проворчал майор. – Но с Силовиками действительно беда… – признал он доводы Егорова. – А у фрицев того добра в избытке. Но, сука, ничего – отольются еще кошке мышкины слезки!

– Поскорее бы! – вздохнул Егоров.

– Повезло еще, что этот старый пердун все Свердловское управление контрразведки по бревнышку в отсутствии блокиратора не раскатал! Тогда бы и мы с тобой, старлей, несмотря на былые заслуги, добывали бы вскорости железную руду где-нибудь в районе вечной мерзлоты.

– Не, не раскатал бы! – довольно возразил Егоров. – Вы же знаете, что управление располагается в бывшем особняке графьёв Соломирских. А допрос капитан Рогов вообще проводил в бывшей пыточной. Там на самом помещении такие формулы в камни впаяны – не всякий блокиратор сравнится!

– Постой, а тогда как же?.. – опешил майор, не понаслышке знавший об аристократических клановых защитах.

– В том-то и весь фокус, Станислав Борисович, – не должен был старикан до Силы дотянуться! Вот не должен был и всё! Я лично все конструкты и формулы проверил – всё работает, словно вчера в них энергию залили!

– Вот на что, значит, Рогов понадеялся, – догадался майор. – А контрик, выходит, продавил защиту Соломирских?

– Продавил, да не совсем, – поправил его Егоров. – Дальше пыточной «волна» не пошла. Но внутри, вполне себе, разгулялась с размахом – Рогова, к примеру, насмерть проморозила.

– Странно-странно… Ни разу я с таким эффектом не сталкивался, – признался майор. – Обычно такие защитные конструкты типа твоей пыточной гасят на раз все проявления Силы. И хрен до нее дотянешься! А-а-а, так ты поэтому на старикана столько индивидуальных блокираторов нацепил? Испугался, что тоже продавит?

– Ага, – не стал скрывать Егоров. – Я его еще снотворным и «коктейлем Збарского»[7] накачал… на всякий… Он теперь дня три как сурок дрыхнуть будет!

– Перестраховщик ты, оказывается, Василий! – хохотнул майор. – Но в нашем деле лучше перебдеть, чем сдохнуть. Старикан действительно опасен, если такие коленца запросто отмачивает!

– Таки я вам не дорассказал про него, тащ майор! – Хлопнул себя ладошкой по лбу Егоров. – Про все его странности-то!

– Ну да, ну да!

– Так вот, по заявлению старика, ему сто два года, – продолжил прерванный доклад Василий. – Это выходит, что он одна тысяча восемьсот сорок первого года рождения! – возбужденно произнес лейтенант.

– Ну, математика, куда от нее деваться? – не понимая состояния Егорова, буркнул Станислав Борисович.

– Вот! – Нервно заерзал на жестком сиденье спецтранспорта лейтенант. – Мы-то с вами считать умеем! А по заверениям самого деда – он двадцатого года рождения…

– Выходит, ему сто двадцать с хвостиком? – Тут же накинул циферки майор. – Ни хрена се! Настоящий клановый патриарх, как у фрицев в сагах?

– Нет! – победно воскликнул Василий. – Одна тысяча девятьсот двадцатого! Я у Ильюшина сто раз переспросил!

– Тогда ему двадцать три, что ль, выходит? – затупил майор. – Ну, ты сам-то понял, чего ляпнул?

– Так-то не я, тащ майор! То Ильюшин утверждает! И еще, тащ майор, вы только с лавки не падайте, а лучше зацепитесь за что-нибудь…

– Заинтриговал, стервец! – хмыкнул майор. – Давай, удиви!

– Старик утверждал, что является… вернее, являлся в прошлом… сотрудником ГУКР НКО СМЕРШ!

– Ты хоть понял, что сейчас сморозил? – голос майора неожиданно стал звенящим и колючим. – Если это глупая шутка…

– Да какие шутки, товарищ майор? Показания младшего лейтенанта Ильюшина запротоколированы надлежащим образом! Можете сами ознакомиться!

– Не знаю, кто из вас двоих свихнулся, но вот это – натуральная херня! А то и вредительство… Нашей службе еще и месяца нет! В каком, на хрен, прошлом, Егоров? Что за глупый розыгрыш, старший лейтенант? Ты меня решил на вменяемость проверить? Кто под меня роет? Подполковник Косицын? До сих пор, падла, забыть не может, как я его жирной харей в его же собственное дерьмо макнул?

– Вот я слушаю, тля, и диву даюсь, – от тупой перепалки уполномоченных сотрудников СМЕРШа, можно сказать, элиты органов государственной безопасности, у меня, похоже, давление подскочило и голос прорезался, – вся страна, сука, кровью на передовой умывается и жилы в тылу на производствах рвет, победу приближая! А тут два гребаных засранца выясняют меж собой кто под кого роет и кто кого кроет! И не совестно, товарищи офицеры?

При первых звуках моего скрипучего голоса лейтенант едва с лавки не сверзился:

– Он блокираторы продавил!

– Не дергайся, Егоров! – рявкнул майор, технично выхватывая пистолет из кобуры.

Я почувствовал прикосновение прохладного металла к своему виску.

– Только дернись! – предупредил меня майор. – Будешь мозги по всему салону собирать! Если бы продавил, стал бы он лясы с нами точить? – постарался успокоить Егорова Станислав Борисович.

– Ну да – уже бы формулой вхреначил! – облегченно выдохнул летёха. – Снотворное, выходит, полное дерьмо?

– Да это вы, ребятки, полное дерьмо! – выдавил я через силу. Стоило мне немного успокоиться, как голосовые связки, вновь начало сковывать, так что слова лезли из глотки с большим трудом. – Я и вашему капитану пытался втолковать, что время теряем! Но он, сука, рогом уперся… – Всё, в воспаленной глотке словно комок встал, и я окончательно замолк.

– Э-э-э! Контра недобитая, чего замолчал? – Майор в сердцах пнул меня по ребрам, но этого я все равно не ощутил. Лишь голова дернулась, вновь долбанувшись о какую-то твердую и угловатую хрень.

Болезненный спазм люто стеганул по мозгам и отдался ломотой в темечке. В глазах потемнело, и я едва не отключился в очередной раз. Но ситуацию спас майор, перевернувший меня на спину и пристально заглянувший мне в едва ли не в самую душу. По крайней мере, мне так показалось на первый взгляд. Я почувствовал, что какая-то хрень, похожая на мерзкого волосатого паука, копошась, пытается нагло прорваться в мою черепушку.

«Сдрисни, тварь! Раздавлю!» – Я напрягся из последних сил, пытаясь вытеснить оккупанта из своей головы. И у меня получилось – давление на мозги резко ослабло.

– Ах ты, сука, рыбий глаз! – Болезненно воскликнул майор и, выронив пистолет, схватился руками за голову.

– Станислав Борисович! Товарищ майор! Что с вами? – кинулся к начальнику Егоров.

– Щас… щас… Вася, ща пройдет… – прошипел майор, потряхивая головой. – Хорошо приложил, стервец… Силен, старый! А вот из меня, похоже, хреновый Мозголом!

– Так то ж не ваша специализация, товарищ майор! У нас на весь Сибирский военный округ два настоящих Мозголома. – Егоров наложил свои ладони поверх кистей майора и прикрыл глаза. – Сейчас полегчает мальца! У меня по санделу всегда отлично было!

– Ух ты! – Майор покачал головой из стороны в сторону. – И вправду полегчало! Да у тебя талант, Егоров!

– Так у меня после инициации выбор был: по медчасти пойти, или обратно на оперативную работу…

– Так чего в медики не пошел? Не пришлось бы тогда столько дерьма большой ложкой хлебать!

– Да нет, мне служба нравится, несмотря на сложности! – возразил старший лейтенант. – Я осознанно в Особый Отдел пришел! Должен же кто-то…

– Я понял, Егоров, что ты идеологически правильно подкован! – остановил словоизлияния подчиненного майор. – Так держать! Мы еще повоюем, Вася!

– Товарищ майор, – несмело спросил лейтенант, – а вы успели что-нибудь рассмотреть, пока он вас не вытолкнул?

– Совсем немного, Вася! Буквально краешек… но того, что я увидел, достаточно, чтобы охренеть!