Жених с испорченной биографией

– Это вы меня простите, – Инвар, словно во сне, поднялся с банкетки. – Я немного ушёл в себя от переживаний.

– Признаков насильственной смерти нет. Мы можем отправить тело на судебно-медицинское вскрытие. Но мне кажется, это излишне. Похоже на инсульт.

– Он жаловался на головную боль. Я даже предлагал ему вызвать доктора. Но отец был категорически против.

– Мы отвезём тело в холодильную камеру. Можете забрать его, как только мы закончим оформление необходимой документации.

– Когда? Назовите хотя бы приблизительную дату.

– Пары дней будет вполне достаточно.

– Благодарю вас.

Полицейский удалился. Инвар смотрел, как бездыханное тело отца увозит служба ритуальных услуг, провожая его взглядом. На глазах навернулась слеза. Он ещё долго смотрел в опустевший коридор, не решаясь уйти. За спиной послышались шаги. Он обернулся на звук. Рядом с ним стояли Лилия и Милица. На лицах женщин отражался испуг.

– Какой ужас! – заплакала Лилия.

Заметив слёзы на глазах матери, Милица тоже заплакала. Инвар оценивающе посмотрел на двух красивых блондинок, одну из которых он когда-то любил больше собственной жизни. Ревновал к собственному отцу, отнявшему у него любимую. Ненавидел офицера, когда-то воспользовавшегося неопытностью и доверчивостью девушки. В памяти возник разговор, когда отец приказным тоном требовал от него вступить в брак с принцессой Ауденброльской. Заметив, что молодая супруга бросает неравнодушные взгляды на повзрослевшего сына, решил сослать его подальше. За границу. Даже не спросив, любит ли он Софию? Неожиданно боль от потери отступила. Со смертью отца никто не может запретить ему наслаждаться прелестями обеих красоток. И снова вспомнилось предательство Лилии: убийство его нерождённого малыша. Настроение вмиг испортилось.

– Кто из вас двоих будет сегодня меня утешать? – сквозь зубы процедил Инвар.

– Я… прости, но я немного… немного не поняла, – побледнев, прошептала Лилия.

– Да ладно тебе, мамочка, корчить из себя невинность. Ты забыла, с каким восторгом прыгала ко мне в кровать, когда отец уезжал на охоту? Или вы обе желаете сегодня спать со мной? Одна слева, вторая справа! Я соскучился по голым тёлкам!

– Инвар, неприлично так выражаться, – робко попыталась возразить интеллигентная Лилия.

– Если тебя что-то не устраивает, вдовушка, вали отсюда! Мне будет вполне достаточно объятий твоей дочери, – тон Инвара был резок и циничен. Он переводил взгляд с одной женщины на другую. – Итак, кто сегодня?

– Я согласна, – не тратя время на ненужные раздумья, тихим голосом проговорила Лилия.

– Молодец… Наконец-то поумнела. Я жду тебя в моих покоях. А с тобой, крошка, – он пальцами приподнял подбородок Милицы и заглянул в её глаза, – мы развлечёмся завтра. Иди отдыхай… И уложи нашего сына спать. Мальчугану нужно внимание.

– Инвар! – от досады недовольно поджала губы Милица. Она никак не ожидала, что её любовник вновь будет делить ложе с матерью.

– Учись слышать меня с первого раза. Мне нравятся послушные девочки, – усмехнулся Инвар. Он положил ладонь на талию Лилии и удалился с ней, оставив взбешённую Милицу одну.

Глава 8

Ричарда разбудил незнакомый мужской голос. Спросонья и совершенно забыв о том, что находится дома, он резко подскочил с дивана и испуганно открыл глаза. Непривычно яркий утренний свет и заглядывающие в окно лучи солнца ослепляли. Ричард рефлекторно закрыл лицо ладонями.

– Мой дорогой, ты проснулся, – рядом с ним стояла мать. Ласковые руки матери погладили его голову.

– Милорд, не нужно делать резких движений, – спокойный голосом произнёс доктор. Господин Валлес решил приехать пораньше навестить больного. Но застал Ричарда спящим.

– Простите, я забыл, что нахожусь дома, – потирая ладонями глаза, извиняющим тоном ответил Ричард. – Доброе утро!

– Ничего, скоро ваша нервная система восстановится. Вы забудете о том, что произошло с вами, как о дурном сне. Женитесь, обзаведётесь детьми, – приветливо улыбаясь, продолжал доктор. Он раскрыл стоявший на столе кожаный саквояж, начал вынимать из него шприцы, растворы, лекарства и раскладывать на столе.

– Кому я сейчас такой нужен, – тяжело вздохнул Ричард. Глаза мужчины безжизненно смотрели то на мать, то на доктора. – Урод. И больной.

– Ты заблуждаешься, мой мальчик, – попыталась утешить Наира. – Милица очень сильно переживала, что ты приговорён к пожизненной каторге. Девушка места себе не находила. Родители даже были вынуждены отправиться с ней в путешествие за границу, чтобы хоть как-то отвлечь несчастную от горя.

– Да… Было такое, – подтвердил доктор, не знавший истинной причины отъезда семейства маркизов. – Только знаете… Вечером в их семье произошла трагедия. Старый маркиз скончался.

– Как?! – от услышанной ужасной новости герцогиня испуганно округлила глаза. – Достопочтенный Чарльз скончался?

– Да… Скоропостижно. Предположительно, инсульт. Скорее всего, завтра состоятся похороны, – печально вздохнул доктор.

– Нужно принести его семье соболезнования, – приняла решение Наира. – Думаю, сейчас Милица очень нуждается в тёплых словах. Да и вам не помешает встретиться. Вы так любили друг друга.

– Мама, боюсь, она не пожелает иметь со мной никаких отношений, – голос Ричарда задрожал от волнения перед предстоящей встречей с любимой, ладони стали влажными. Он с трудом подбирал нужные слова. – Но я поеду к ней. Скажу, как любил её и люблю. Скажу, что лечусь, чтобы быть с ней.

– Мне нравится ваш позитивный настрой, – улыбнулся доктор. – Я уверен, вы очень быстро восстановитесь. А сейчас, любезный, ложитесь под капельницу. Вы вчера обещали выполнять все мои предписания.

– Да. Я готов, – улыбнулся в ответ Ричард. Оптимизм доктора вдохновлял.

Он послушно улёгся на диване, протянул правую руку для установки системы для инфузии и закрыл глаза. Тут же в памяти возникло лицо любимой Милицы. Он мысленно подбирал слова, которые сегодня скажет при встрече с девушкой, с чьим мелодичным именем и нежным образом засыпал на каторге.

После полученной дозы лекарств и прощанием с доктором, Ричард и Наира завтракали в столовой.

– Да… Завтраком это назвать нельзя, – уныло смотрел Ричард на жидкую кашу, поданную в изысканной тарелке из белого фарфора.

– Наберись терпения. Доктор Валлес дал чёткие указания по рациону твоего питания. От считает, что твоя пищеварительная система очень сильно пострадала на каторге, – тяжело вздохнув, ответила мать. От внешнего вида сына на её глазах наворачивались слёзы, которые она с трудом сдерживала.

– И не только пищеварительная система. Сомневаюсь, мужчина ли я сейчас.

Ричард уныло ковырялся ложкой в тарелке. Ни потому что не хотелось есть. Даже ранее ненавистная каша после каторги сейчас казалась изысканным деликатесом. Ричарда беспокоила его состоятельность как мужчины. Сможет ли он со временем стать мужем и наслаждаться тихим семейным счастьем рядом с любимой женщиной. Видя состояние сына, Наира ненадолго задумалась, вспомнились вчерашние слова доктора. В голове матери промелькнула мысль, что до свадьбы было бы неплохо, если сын утвердится как мужчина.

– Ричард, дорогой. Это не сложно проверить. Я понимаю, что тема достаточно деликатная. Но, может, мы наймём тебе какую-нибудь… как бы мягче сказать…

– Шлюху? Ты это имела в виду?

– Ну… Это звучит достаточно грубо… Но смысл верен.

– Дожился… Я настолько уродлив, что со мной можно спать только за деньги, – криво усмехнулся Ричард.

– Но… Это же не навсегда… Зато ты сможешь восстановиться как мужчина. И когда женишься, у тебя не будет неуверенности в себе.

– Шлюха с лечебной целью, – нахмурился он. В душе защемило от мысли, что ещё не так давно девушки засматривались на него, бросали томные взгляды, а теперь он должен платить за любовь. – Хорошо. Только я выберу её сам.

– Конечно, мой дорогой. Я соглашусь с любым твоим выбором, – обрадовалась Наира.

Оставшаяся часть завтрака прошла в молчании. Затем Ричард отправился в свои покои. Здесь, заранее разложив на небольшом столике бинты и расставив бутылочки с вонючими мазями, его ожидал слуга. Ричард недовольно поморщился, представив, что сейчас вся эта дрянь вновь будет мучительно щипать его. Но деваться было некуда. Многие раны гноились. Он послушно разделся. Подробно проинструктированный доктором Валлесом слуга начал с обработки кожи волосистой части головы и лица. Он наносил средства одно за другим, смотрел на часы, выдерживая необходимое для воздействия лекарств время. Ричард, несмотря на неприятные и зачастую болезненные ощущения, морщился, но терпел.

– Можно смывать, – наконец позволил слуга.

Ричард, чтобы поскорее избавиться от неприятных, дурно пахнущих средств, помчался в душ. Тёплая вода больно щипала раны. Не сдерживаясь, Ричард выл от боли. Закончив мыться и аккуратно промокнув тело мягким полотенцем, он вернулся к слуге. Вновь началась обработка. На этот раз лекарства уже не нужно было смывать. Слуга по очереди открывал различные флакончики и наносил вонючие растворы на голову, кожу туловища, точечно на лицо. Ричард морщился от боли и мерзкого запаха, но мужественно терпел. Чтобы лекарство не испачкало одежду, слуга забинтовал грудь и живот Ричарда.