Столбы. Сказка для себя

Директор пискнул, и синоптик вынырнул из своего пионерского прошлого.

– Да что?!

– А откуда ты смотрел? – вместо ответа решил уточнить директор.

– Дак вон, – махнул рукой синоптик.

Они оба подошли к окну.

– Понятно, – кивнул директор. – Одевайся, пойдем.

– Ну вот, – директор зачем-то стянул шляпу.

Синоптик смотрел в небо. Раньше… точнее, вчера. Вчера он смотрел в облачный пласт. Крышу. Столешницу. И ему было не по себе. Теперь он смотрел в небо. И не по себе было еще больше.

– Атриум, – дав петуха, констатировал директор и кашлянул.

– Воду дождевую собирать? – хихикнул ошалело синоптик. – Так это ж уже были облака. Облака! – заорал он вверх. – Были! Уже! Облака!

Директор успокаивающе похлопал его по плечу.

– Ну. Будет. Будет тебе. Ну, успокойся.

Синоптик сел на бордюрный камень и откинулся спиной на невысокий забор.

– А Глебу ты звонил?

– Он мне звонил. Сам.

– Чего это он? – спросил синоптик без какой-либо, хотя бы малейшей заинтересованности.

– Сказал, что из обсерватории ты не увидишь. Велел сюда привести. Сам не смог – разбирается с активистами.

– А что у них? – повеселел синоптик.

– Гражданская война. Они там конфликт затеяли между собой: те, кто по-прежнему в тени, с теми, кому дали свет. И те, и другие подозревают худшее, взаимно поливают друг друга помоями и обвиняют в заговоре, кумовстве и кто их знает, в чем еще.

– Мило, – расплылся в улыбке синоптик.

– Злорадство, – улыбнулся ему директор, присаживаясь аккуратно рядом на корточки, – самое искреннее человеческое чувство.

– Да-да, – согласился синоптик. – Ну, я не особо прям радуюсь их веселым стартам. Но гордыня, видимо. Я же уже почти там. Скоро шарик привезут, и я паду смертью храбрых, – синоптик не отрываясь, смотрел в небо через движущееся и одновременно сохраняющееся неизменным отверстие.

– Отверстие, – произнес синоптик медленно, по слогам: – От-вер-сти-е. Отверзлись нам облака. Зачем? – он вдруг обратился к директору.

– Я… я, э-э, не знаю, – директор смутился. – Увы. Мне так жаль! – он с жаром кинулся к синоптику, словно тут была его вина.

– Ты чего? Это ж я так. Треплюсь, – успокоил его синоптик. – Словесная диарея. На нервной почве. Как Дятел?

– Дятел к лучшему, – вздохнул директор.

– Понятно. Ну, то есть, не понятно, конечно. Просто, ну, сочувствую, в общем, – на этот раз уже синоптик утешал.

– Да я, в общем-то, уже привык, – директор так светло улыбнулся, что синоптику, кажется, стало понятнее.

– Красивое у него имя. Доротей, – небо посреди облаков снова приковало к себе взгляд синоптика.

– Да. Но это его так без меня назвали.

– Но в твою честь, – уверенно заявил синоптик.

– Ты думаешь? – голос директора дрогнул, и синоптик обернулся к нему. – Ты правда так думаешь?

– Ну, разумеется, какие тут могут вообще быть сомнения? Это даже мне, постороннему человеку, понятно.

Директор стал счастливо смотреть в небо влажными глазами.

______

– Вертолетчики, – сурово качая головой и даже прищурясь, выговорил синоптик.

– Да-а, – поддержал тему заместитель.

Они, теперь уже втроем, сидели у теперь уже закрытого овощного ларька, куда днем директор привел синоптика.

– Чего же им было так страшно-то?

– Ну как чего?! – директор всплеснул руками. – Я вообще не понимаю, как так можно! На вертолете летать! Что за вопрос?! Чего страшно! Да всего! Вы вдумайтесь!

Синоптик и заместитель синхронно грохнули хохотом.

– Хорош ржать, – усмехнулся директор. – Я серьезно. Ты в железной коробке с вентилятором болтаешься среди облаков – это уже само по себе труба! А они еще и столбы должны были распылить! И никто не знает, что это такое! Откуда? Почему? Чем чревато?!

– Ты думаешь, Дятел это имел в виду? – перестал смеяться заместитель. – Просто общую напряженность от неизвестности, усугубленную непосредственным действием?

– Дятел – не я. А я – не Дятел, – глубокомысленно изрек директор, подняв палец.

– Это мы заметили, – хмыкнул синоптик. – Но вот мне, лично мне, так не показалось.

– Что он – не Дятел? – заржал опять заместитель.

– Да нет! Идиоты… – все снова покатились. – Я имею в виду, мне кажется, что Дятел имел в виду страх конкретный. Не от неизвестности. А наоборот – от понимания того, что они творят.

– В смысле? – заместитель снова посерьезнел.

– В прямом. Если бы они просто трусили, как и все остальные, не больше – они бы спокойно остались тут навечно. Героями! Но они ушли. Не от разрешившейся же проблемы они ушли!

– А от… проблемы… созданной? – директор опять сел на бордюр.