Тот, кто придёт за тобой

Он подвёл меня к зеркалу в комнате, развернул – смотри! Я подавленно уставился в сумеречные глубины. Там, внутри, был я сам, взъерошенный, угрюмый, недоверчивый. Ничего не было такого, на что стоило бы смотреть, и я уже хотел отвернуться, но Радим сжал пальцами моё плечо.

– Вглядитесь, Ярослав. Получше вглядитесь. Таким вы были когда-то?

И снова, как утром, помутнело зеркало. А когда муть сошла, я увидел, что отражение начало меняться. Без следа пропала морщинка на лбу, и сгладилась острота скул, и расправились плечи, исчезла сутулость, и смягчился рисунок губ. И взгляд изменился – этот взгляд я встречал полтора десятка лет назад, когда вот так же смотрелся в зеркало. Не в это, в другое, но не всё ли равно? За стеклом во плоти вставало время, когда дверь в детство захлопнулась напрочь, а впереди лежала целая жизнь. Я был тогда неизмеримо моложе, был упрямее, отважнее и злее. Я смеялся – открыто, я верил – открыто и знал, что придёт, обязательно придёт тот час, когда зазвенит тетива, и встанет на дыбы взнузданный конь, и звездопад осыплет дорогу. Где она теперь, та звёздочка, что так и не скатилась в мою ладонь?..

– Это я?

– Да, это вы, – я вздрогнул и вернулся из прошлого в полутёмную комнату, к ёлочной мишуре, свечам и Радиму, который смотрел на меня, улыбаясь. – Кое-что вы уже вспомнили. Ну как, хотите вернуться туда?

– Я был тогда совсем зелёным…

– Вы были юным.

– Я был наивным…

– Вы были искренним. И честно скажу – были куда лучше, чем сейчас. Ну, довольно. Вы всё поняли. Идёте со мной или останетесь ждать гонца? Между прочим, он уже близко. Так что времени на размышления нет. Решайтесь, живо. С кем вы?

С кем я? Коли уж я не могу остаться в стороне… Неизвестно, какое оно, это Лесотравье и что за сюрпризы мне готовит жизнь, но стоит ли их пугаться, если всё лучшее осталось позади?

– Идём, – сказал я.

…Радим вышел за порог первым. Я на какое-то мгновение замешкался у дверей. Рука привычно потянулась к замку, ведь бог знает, когда я сюда вернусь, что же, оставлять всё настежь?.. Но там, внутри, в доме вдруг заговорили бабкины часы, отбивая время. И странно – не старческим хрипением, не глухим перебряком, нет, чистым, гулким звоном провожали меня они. Как будто и механизм ощутил себя юным, только что вышедшим из чутких ладоней мастера-часовщика.

Лёгкий серебристый звон походил на звуки того далёкого колокола, что слышал я утром. Ничего себе, однако засиделись мы с гостем!.. И с двенадцатым ударом старинных часов я, так и не заперев дверь, шагнул с крыльца вслед за Окраинным Странником – очертя голову, бросив всё, прочь из этой привычной жизни в ту, в которую успел поверить.

Глава 3

Вы знаете, на улице не было зимы. Не было мороза, сугробов, протоптанных в снегу тропинок и наезженной автомобильными колёсами колеи. Не было конца декабря, откуда я вылез в этот мир. И самой улицы тоже не было – всё как корова языком слизнула. А находилось передо мной подобие перекрёстка, и тянулись вокруг поля, поросшие чахлыми кустами. Подальше, впереди справа, под угором начинался хвойный лес. И царило в здешнем мире, судя по всему, позднее лето. И был день, но день этот был серым, пасмурным, и где-то на горизонте, как пить дать, собирался дождик.

Всё выглядело по-другому, и лишь одно не изменилось – холодный северный ветер. Но здесь он казался куда сильнее, безжалостно трепал мои волосы и вздувал парусом плащ Радима. И гнал по земле сухие травинки, ветки, вспухал пыльными вихорьками у ног. Но пахло не сеном, не пылью, не летом, наконец. Стоял в воздухе тонкий, едва ощутимый запах гари. Правда, запахи дошли до меня позднее, когда остолбенение начало ослаблять хватку.

Всё-таки, согласитесь, не каждый день перешагиваешь из декабря в август, из Круга в Круг. Впечатляет.

– Это и есть Лесотравье? – подавленно осведомился я у Окраинного Странника.

– Оно. А вы чего ожидали? Увидеть рыцарские замки, королевские цитадели? Готика, единороги, тролли, гномы – так в ваших книжках описывают иные Круги?

– Всё-то вы знаете… Это вообще на сказку не похоже. Всё как у нас.

– Ну да! Я говорил, что это правда, а не досужие байки. Ладно, медлить некогда. Того гляди, гонцы Мглы пустятся в погоню. С поручением они не справились, могут…

– Что? – я криво усмехнулся. – Могут по шее надавать от огорчения?

– Вроде того… Чем стоять тут, как два придорожных столба, лучше давайте пойдём. К вечеру нужно быть в Велевце.

– Где??

– Перебирайте ногами! – рассердился Радим. – Иначе нам до завтра туда не добраться. Здесь ночевать желаете? Ничего хорошего, должен сказать.

Ну здорово, хотел возмутиться я. Загнал в какую-то глушь, а куда теперь идти – сам догадывайся. Мы стояли на перекрёстке, там, где проезжий тракт перехлёстывался с довольно широкой кривой тропой. Ни тебе указателей, ни прохожих, чтоб дорогу спросить. Он бы меня ещё одного отправил!.. Но Окраинный Странник уже бодро затопал по тракту в сторону леса. И на том спасибо, теперь хоть понятно, куда идти. Я кинулся догонять Радима.

– А Велевец – это что?

– Столица Соснового Края. Один из оплотов Лесотравья. Там держит правду князь Владен. Если не ошибаюсь, у него сейчас гостят Мечислав из Озёрного Края и Милонег из Пустынного. Князья хотели собрать Совет. После того, как князь Авда отдал Низинный Край Мгле, вся оборона трещит по швам.

– Ишь ты, прям война… Что-то имена у ваших князей на древнерусские больно похожи.

– Как знать, – Радим лукаво покосился на меня. – Может быть, напротив, ваша история есть отражение истории Лесотравья. Я же объяснял, Круги соприкасаются…

– Помню, помню. Значит, Лесотравье – это времена Бояна. Здесь, наверное, и наши сказки оживают?

– А что такое сказки? Память о прошедшем, не более. Или о Пограничье Кругов. Не удивляйтесь, если встретите что-то такое, во что никогда не верили. Только, Ярослав, хочу предупредить – у каждого Круга свои Законы. Не проводите параллель между вашим Кругом и Лесотравьем. Многое, вам известное, может скрываться тут под иными обличиями и быть совсем не таким, как вы привыкли думать.

– Интригуете? Разберусь как-нибудь.

– Верю. Но не слишком надейтесь на помощь – это лишь в ваших сказках герой собирает ораву единомышленников и они помогают ему совершать подвиги. Здесь жизнь, своя жизнь, и вам, чтобы выжить, волей-неволей придётся вспомнить Лесотравье до конца.

Я покачал головой.

– Не пугайте. Объясните лучше, почему я должен ещё что-то вспоминать? Ну, понятно – мои биоритмы настроены на ту же волну, что и биоритмы Лесотравья…

Радим поморщился.

– Фу! О чём вы говорите? Какие биоритмы, какие волны? Оставьте эти грубые выкладки. Ваша беда в том, что вы пытаетесь всё объяснить. Я знаю, я исходил ваш Круг вдоль и поперёк. Люди в нём мечтают стать богами, простое усложняют, красивое выворачивают наизнанку. Им кажется, что так будет удобнее жить. Пфуй! О чём вы говорите?!!

И хотя я ничего подобного не говорил, но спорить не решился. В этом Круге действовали какие-то свои понятия, и кое-что я уже понял. Более того, меня покалывала смутная мысль, что мне и впрямь знакома эта местность. Унылое покрывало полей, лес под угором и даже перекрёсток, что остался за спиной, – как будто бы я всё уже где-то видел. Можно сказать, что во сне… Можно было бы, если б не моя проклятая недоверчивость. Немало в моей жизни случалось поездок по просторам отечества, и подобных ландшафтов я насмотрелся вдоволь.

– А всё же… Коли на меня возлагаются такие надежды, то, верно, известно, что я должен делать. Что именно? Драконов нет, принцесс спасать не нужно. Для чего я вам понадобился? Не сражаться же с воплощением Зла? Это ерунда какая-то… И кстати, как она выглядит, ваша Мгла? Зверь, человек или, простите, большая куча дерьма?

– Вот это вам и предстоит выяснить. И выяснив, дать бой.

– А поподробнее нельзя?

– Нельзя. Я не имею права открывать вам будущее. В конце концов, вы его сами выбираете. Я лишь Окраинный Странник, кое в чём мне разрешено помочь, но не больше.

Нет, занятная у нас всё-таки была беседа. Главное, содержательная. Этот Окраинный Странник объяснялся одними намёками, предоставляя мне самому искать ответы на вопросы, неизвестно кем заданные. Не хочет говорить – не надо. Когда-нибудь я и так всё узнаю. Только что же он имел в виду, говоря о выборе будущего? Разве будущее не записано в Книге Судеб, которую никто не в силах изменить?

Я спросил Радима об этом. Но тот лишь неопределённо пожал плечами.

– Рано или поздно для каждого человека наступает миг равенства – тот час, когда он сам выбирает дальнейшую дорогу. И никакие боги не могут ему помешать. Тогда в Книге Судеб переворачивается страница, и только от вас зависит, что будет написано на следующей. Но я не позавидовал бы тому, для кого наступает этот миг равенства.

– Почему?

– Это слишком больно.

– Но ведь выход есть всегда?

– Как знать…