Корабль уродов

– Мало что изменилось.

– Я совсем не старею.

Она наконец улыбнулась, но почти тут же снова посерьезнела.

– Лени, как ты мог снова полезть в мой Замок после того, как твой амулет не сработал?

Он фыркнул:

– И что ты хочешь услышать в ответ?

Она смутилась и отвернулась.

– И вообще, – придирчиво заметил он, – кто два дня назад говорил, что я наконец оживаю и снова становлюсь тем бесстрашным дураком, в которого она влюбилась?

– Ну я же сказала, что ужасно с моей стороны – не отговаривать тебя…

– А кто сказал, что имеет полное право тусить на этой вечеринке и не собирается упускать такую возможность?

– Но как мы туда попадем? Не предлагаешь же ты?..

– Не предлагаю, – мрачным эхом отозвался он.

– И ты обещал отказаться от этой идеи, если что-то пойдет не так.

– Да.

Она помолчала – и снова заныла.

– И что же, мы так просто сдадимся?

– Не знаю.

– Но я правда должна быть там!

– И я.

– Может, эти штуки уже работают? Зарядились? Тем более что у тебя одна новая.

– Может.

– И потом, может я вовсе и не лишилась своей власти.

– Да?

– Последний раз, когда я общалась с кораблистами – всё кончилось нормально. Всё вообще было нормально. Они меня – слушались, – Вренна заносчиво скрестила руки. – И вообще! Я всегда всё делала по правилам. Если у кого-то и должна была остаться власть – то у меня, – и она насупилась, почти по-детски поджав губы.

Леон внимательно и тяжело смотрел на нее – с досадой, разочарованием (не в ней, а просто), но и с затаенной безумной надеждой.

– Не предлагаешь же ты?.. – повторил он ее недавний вопрос.

– А что? – буркнула она.

– Но нельзя же так: мы ни в чём не уверены, это слишком опасно…

Она сверкнула на него глазами.

– «Слишком опа-асно». Я имею полное право там быть. Я туда поеду! – и, выхватив из его рук второй амулет – медальон на цепочке – она крепко сжала его в кулачке.

– Ладно, – мягко улыбнулся Леон, вдруг успокаиваясь и приходя в состояние приятного равномерного воодушевления. – Я определенно с тобой, – и для пущей убедительности подбросил свой волшебный камушек – тот завертелся в воздухе в полуметре над его ладонью и вернулся обратно, больно вонзаясь углами в податливую кожу рук.

III

Они были в Штаман-Рейне к четвертому числу. Утренний поезд привез их на заледенелый перрон и покатил дальше, увозя сотни пассажиров прочь от этого проклятого места. Когда рассеялся едкий дым, струящийся за вагонами, и стихло дребезжание рельсов, Леон и Вренна напряженно побрели вдоль путей.

– Никогда еще не видел такой пустынный вокзал, – заметил Леон и тут же пожалел об этом – слова с жутковатым эхом отразились от замороженной брусчатки и долго пульсировали в воздухе.

Когда они затихли – послышался другой звук. Мерное дребезжание колесиков по неровному грунту. Самый естественный и привычный звук для вокзала – казалось бы. Но Леона передернуло, и он стал судорожно оборачиваться в поисках источника вкрадчивого перестука.

Метрах в пятидесяти позади них тащился тощий мужчина, тонконогий и в коротком красном пуховике. Огромный черный чемодан ковылял по каменной плитке вслед за ним.

Леон поудобней перекинул через плечо тяжелую сумку с фотоаппаратурой, крепко взял Вренну за руку и направился навстречу незнакомцу.

Они остановились друг напротив друга – с опаской и в легком замешательстве. При ближайшем рассмотрении неизвестный оказался осунувшимся брюнетом лет за тридцать, с немытыми волосами и темными кругами вокруг глаз.

Пересилив себя, Леон вежливо поздоровался и начал обмениваться с незнакомцем перекрестным огнем осторожных вопросов. Признавшись наконец, что он журналист (и приврав, что из журнала Фогг), Леон надеялся разговорить чужака, но тот только сильнее нахохлился, втягивая голову в красную куртку, и буркнул:

– Да что вы тут всё выведываете? Сколько можно, журналюги… Видел я одного из вашего Фогга – шляется по городу, работать не дает.

– А кем вы работаете? – ухватился Леон за тему, не в силах сдержать любопытство. – Я имею в виду…

– Да пошел ты, крыса газетная! – фыркнул мужчина и, пихнув Леона локтем в бок, быстро покатил прочь вместе со своим гигантским багажом.

– Стой! Скажи хотя бы, где ты видел того журналиста? Эй!

Но в ответ раздавалось только громыхание чемодана по брусчатке. Леон тихо выругался.

Покинув вокзал, они с Вренной побрели по опустевшему городу. Планируя свой приезд, они и подумать не могли, что тут будет так безлюдно, что даже такси не удастся поймать. И снять номер в гостинице… Еще недавно захватывающая, теперь их операция выглядела совсем не такой многообещающей.

Здесь не было ни души… Они брели и брели – мимо закрытых ларьков и погашенных рекламных табло, мимо брошенных легковушек и запертых магазинов. В какой-то момент за ними увязалась печальная дворняжка, и Вренна начала неожиданно кричать на нее, оттолкнув Леона куда-то себе за спину. А потом ужасно покраснела, смутилась и чуть не расплакалась со стыда. А дворняжка убежала, поджав уши…

Через несколько кварталов от вокзала, постепенно начиная замерзать, они внезапно увидели силуэт в окне первого этажа. Силуэт сперва испуганно отпрянул, но потом вернулся к стеклу и приветливо помахал им. Заскрипела оконная рама, и распахнулась форточка.

– Эй, привет! – крикнул им из дома девичий голос. – Вы кто?

– Журналисты! – осторожно крикнул в ответ Леон.

– Зайдете?