Корабль уродов

Игорь, сидящий за рулем одного из внедорожников, нажал на сигнал, и неприятный звук разнесся по пустынной стоянке.

– Садитесь уже, – раздраженно проворчал он. – Предложения по корректировке плана действий не рассматриваются.

Робин потер свои бронзовые пиротехнические ручки и запрыгнул на переднее сиденье. Зимин с видом благородного разбойника взял на себя управление второго внедорожника. Мы забрались к нему в машину, к Игорю уселись двое оставшихся.

Где-то на периферии своего сознания метафизическая форма жизни, называемая иногда Кораблем, засекла знакомые тревожные сигналы, посылаемые караулящим здесь отрядом. Не питая к происходящему ни интереса, ни страха, ни энтузиазма, форма жизни всё же слегка перевела фокус своего внимания на небольшой участок леса возле Морской Короны, где разворачивались события. Погрузив часть своей нематериальной сущности, витавшей окрест Замка, в нескольких подопечных одновременно, она прислушалась к происходя-щему вокруг них.

В этих несчастных, искалеченных мутациями телах обретались не души, но инстинкты – но сейчас все их нейронные связи метались и полыхали так, что это можно было принять за настоящие эмоции:

Мы слышим подозрительный шум! Еще далекий, еще тонущий в листве… Шуршание листьев, хруст мелких веток под колесами…

Они на нашей земле и скоро они будут нашими!

Мы выжидаем, замерев.

Вот, затихли двигатели, и на влажную траву ступают первые осторожные ботинки. Лес слишком густ для ваших машин!

Восемь человек. Не нужно видеть их, чтобы понять это. Семеро мужчин и одна женщина. Все молоды, все наполняют лес частицами себя – своей энергией, своим страхом, своими страстями. Чем ближе восьмерка, тем глубже осколки их чувств проникают в нас…

~ трое питают нежность к девушке

~ она неравнодушна также к троим, но эти тройки не совсем совпадают

~ почти все глотают свой страх

~ они пришли уничтожать

~ они ищут нас взглядом, они нас презирают и боятся

Взаимно!

– Далеко еще? – раздраженно спросил пиротехник.

За его узкими плечами гирей повис рюкзак, плотно набитый взрывчаткой.

Никто не отвечал.

Они уже почти забыли свою цель. Знали только, что нужно идти – как можно быстрее и тише.

Запах дикой нетронутой осени действовал почти наркотически – вызывал легкое головокружение и стимулировал фантазию. Любой шорох уже давно был чьим-то крылом или щупальцем.

– Вренна… – Зимин, кутаясь в свою куртку, нагнал девушку. Почему-то она казалась здесь куда более «вентеделевой», нежели Джек.

– Вренна, когда они появятся?

– Откуда я знаю?

Злости в ее голосе не было. Те же напряженность и испуг.

Зимин сглотнул.

– Да блин, мне кто-нибудь ответит?! Скоро мы придем? – громче позвал Робин.

– Что тебе неймется? – буркнул Игорь. Он казался бледней, ниже и сосредоточеннее обычного.

Смуглое лицо подрывника исказилось ухмылкой:

– Хочу устроить фейерверк.

– Нам бы самим не пойти на фейерверки, – пробасил сзади Хоньев.

– Ага. И не стать пушечным мясом, – мрачно добавил Игорь.

– Пушечным? – насмешливо уточнил Джек. – Вот это вряд ли.

Вренна усмехнулась и подозвала его:

– Иди сюда, родственничек. Будем отражать атаки.

Он неохотно послушался и встал рядом с ней в авангарде.

Зимин обернулся и оглядел своих… друзей? Что ж, может и так. На всех была примерно одна и та же маска – гримаса осознания собственного безумия: «Боже, что я делаю?!»

«Что же я?..»

Зимин упал, едва успев вскрикнуть, подкошенный мощной плетью.

?

Кажется, я почувствовал их – за пару секунд до сдавленного крика Зимина и звука его неловкого падения в мокрую почву. Кораблисты… Должно быть, окружили нас заранее, ведь мы не такая простая добыча. Во-первых, у нас оружие, ну, и во-вторых – Вренна как-никак. Я всё еще надеюсь, что она имеет над ними власть.

Я резко обернулся на крик и выхватил взглядом кораблиста. Лоснящийся травянисто-фиолетовый силуэт, лапы-лианы обнимают мальчишку и вот-вот вытащат из него душу.

Я мысленно приказал всем кораблистам замереть. Потом мысленно – этому одному – отпустить парня. Настойчивее! Наконец, я перешел на голос:

– Пошел прочь! – рявкнул я в надежде, что хоть это сработает – безрезультатно.

Меня колотило от гнева и бессилия. Да, я подозревал – знал! – что так будет – но как смеют они?!

Я обернулся по сторонам: наши компаньоны замерли в смертельном изумлении, едва дыша и с ужасом глядя кто куда. На мгновение мы все будто зависли в стоп-кадре – дрожащие люди против неловких, уродливых, но могучих тел – и эти тела посыпались на нас. Нечто мохнатое неслось на пиротехника, нечто крылатое, но летать неспособное, корячилось в корнях дерева, протягивая бесконечные языки к Игорю…

– Огонь! – заорал он, доставая пистолет и спуская курок.

Отличная идея, подумал я под раскат выстрела, непроизвольно отрываясь от земли. Правое колено свело от сжимавшихся на нём цепких пальцев, чей-то хвост перевернул меня в воздухе и со всей дури швырнул головой в бурую грязь. Меня захлестнуло возмущением и только потом – болью. Через секунду стальные клешни-кандалы сомкнулись вокруг моего горла.

Я судорожно запрокинул голову, пытаясь дышать, и увидел ее…

Вренна была почти на вершине живой башни из пяти или шести кораблистов. Мускулистые кожистые конечности переплетались, покорно создавая удобные выступы для ее ног. Вот, она преодолела последние лапы и шею и застыла, устойчиво держась на сотворенном пьедестале – руки, словно крылья, разведены для равновесия, волосы клокочут на ветру.