Лисы округа Хансон

– Поедем узнать? Поедем.

Лицо Юнсу вытягивается, он распахивает заспанные глаза – даже морда Стича на его сегодняшней футболке морщится.

– Тэун, это в Инчхоне…

– Нам всё равно ничего по телу не сообщат до обеда, – радуется Тэун, не скрывая. Сидеть в четырёх стенах ему уже наскучило, не прошло и часа от начала его рабочего дня. – Давай, детектив Ли. Надо проверить зацепку.

– Нас инчхонский отдел по голове не погладит.

– А мы их разрешения спрашивать не станем.

Юнсу стонет.

– Если там ничего не будет, я тебя прибью, – ворчит он, вставая с кресла.

– Я куплю тебе осьминога в кунжутном масле.

– Терпеть не могу осьминогов!

– Хорошо. – Тэун тоже поднимается и идёт к выходу вперёд Юнсу, на ходу кивая приходящим в офис коллегам. – Что ты хочешь? Чогетан[9 - Суп с мидиями.]?

Они покидают отделение полиции хмурым утром, хотя на душе у Тэуна царит радостное предвкушение новой головоломки, которую он желает разгадать как можно скорее.

На парковке он замирает, прислушиваясь к себе. Снова его дёргает за пупок неприятное чувство узнавания – только Тэун понятия не имеет, на что так откликается его дань-тянь. Он резко оборачивается, но натыкается на удивлённо остановившегося Юнсу.

– Что?

– Не знаю, какое-то чувство…

Тэун шарит глазами по парковке, уже забитой машинами полицейского управления. Здание отделения, бюро экспертизы, утопающее в зелени, ярко-зелёная вывеска «Сэвэн илэвэн» на углу… Что-то он упорно не замечает, что-то ускользает из его поля зрения.

– Ничего, неважно, – бормочет Тэун, наконец, и садится в машину первым, едва отзывается сигнализация. В боковом зеркале, между беседкой для курения и фонарным столбом, мелькает рыжее пятно, но тут же пропадает в тени переулка.

Юнсу ворчит, выворачивая с парковки, Тэун не может отделаться от ощущения, что его водят за нос. Кто или что – он не понимает, и оттого злится сильнее.

Машину с номерами полиции округа Хансон провожает взглядом девушка с тёмно-рыжими, почти красными волосами.

– Твою мать, – ругается она сквозь зубы. – Да что не так с этим красивым придурком?

* * *

В Инчхоне на удивление солнечно. С моря задувает приятный осенний ветер, чайки кричат у пирса, рыбный рынок уже кишит разговорчивыми бабулями и дедулями, вовсю работают мелкие щиктаны[10 - Маленькие корейские забегаловки, обычно ориентированные на определённое блюдо.] на берегу. Из залива в порт возвращаются корабли и рыбацкие лодки. Рыбаки разгружают богатый утренний улов.

Юнсу и Тэун приезжают на побережье к полудню, и первым делом отправляются на пристань расспросить местных о происшествии. Собирать слухи – один из этапов их привычной процедуры расследования, и тут уже блистает социальными навыками Тэун. Юнсу предпочитает подождать в стороне: общаться с бабушками и помогать им, пока ненавязчиво спрашивает о последних происшествиях. Тэун же прёт напролом и шагает прямиком к уставшим рыбакам.

– Доброго дня, аджосси[11 - Дядюшка (корейск.).]! – здоровается он с одним из них, в потертой шляпе с узкими полями и неприметной куртке. Тот выпрямляется, оставляя в стороне мокрую сеть, освобождённую от рыбы – ту уже сгрузили в бочки и катят их в сторону грузовиков. – Я детектив Кван из округа Хансон, хотел расспросить вас о…

– Были тут ваши коллеги, – отрезает рыбак, даже не глядя на удостоверение в руках Тэуна, и вновь сосредотачивает внимание на сетке. – Вы бы договаривались между собой, а то шастаете без передышки, то один спросит, то второй… Работать мешаете.

– Так я помогу! – Тэун хватает сетку с одного конца и ловко перебирает её в руке, складывая несколько неуклюже.

– Айщ, не лезь, если не знаешь, что делать, – отбивается рыбак. Он цепляется пальцами за край сетки, выворачивает её, резко смахивая капли воды и окатывая Тэуна пахнущей рыбой моросью. – Вот так надо, сперва края найди, потом только середину складывай, понял?

– Ага, – кивает Тэун. – С краёв, как пазл.

– Чего?

– Ничего, учусь у вас хорошему делу! – Тэун лучезарно улыбается и помогает мужчине со второй сетью. Тот уже не возражает так рьяно, и они управляются вдвоём быстрее. – Может, мне в рыбаки пойти, раз с расследованиями не выходит, аджосси, как думаете?

Рыбак окидывает Тэуна хмурым взглядом и вздыхает.

– Квисин с тобой, – говорит он после паузы. – Что хотел?

Тэун обмахивает руки от воды, не скрывая торжественной улыбки.

– Спасибо, аджосси! Скажите, у вас же тут недавно мертвеца выловили без руки?

Рыбак качает головой, поля шляпы скрывают его угрюмые глаза, окаймлённые узором морщин, что сеть в его руках.

– Не мертвец, а Гу Санхун, – отвечает он спустя мгновение. – Уважать мёртвых надо, пацан, по имени звать. Его тело два дня как сожгли, жена с сыном оплакать не успели, а ты – «мертвец»!

– Так точно, – безропотно кивает Тэун. – Вы его знали, да?

– Конечно знал! Мы с ним в море ходили тысячу раз, твоей жизни не хватит, чтоб сосчитать! Хороший был человек, опытный рыбак, море знал, как свои пять пальцев. И за что его так…

Тэун терпеливо ждёт, пока мужчина выговорится, и только потом осторожно подталкивает его к сути:

– Кто его обнаружил? Видели что-то необычное? Может, господин Гу вёл себя как-то странно перед смертью?

– Да обычный он был! – раздражённо отвечает рыбак. – Вечером накануне говорил, что в выходные повезёт жену в Хансон, к сыну. Сын его бухгалтером работает в какой-то конторе приличной, Санхун так им гордился, постоянно о нём говорил, не заткнёшь. Только никуда они с женой не поехали. Наутро обнаружили его в лодке вот прямо тут, на пирсе. Лежал, весь белый, глаза распахнутые, выцветшие, будто Санхун враз ослеп. И руки нет, обрубок вместо неё. Словно акула откусила по плечо.

– И крови не было? – подмечает Тэун. Рыбак осекается, замирает. Ветер треплет его старую шляпу и торчащие из-под неё жёсткие волосы с проседью, собранные в короткий хвост у самой шеи.

– Не было. Следователь какой-то, кто первым сюда приехал, сказал, что его не здесь убили.

– Сразу же определили, что его убили? – Тэун хмурится, осматривая торчащий в залив пирс прямо за спиной рыбака. – Может, ему руку в самом деле акула отгрызла, вдруг он в море ночью выходил.

– Пацан, – перебивает его рыбак, даже замахивается, будто хочет отвесить оплеуху, как собственному сыну. – Мы в море в одиночку не ходим, правила есть. Санхун приличным был человеком, никогда бы так опрометчиво поступать не стал.

– Что же тогда он делал ранним утром на берегу? – щурится Тэун, на всякий случай делая шаг назад от мужчины. Тот жует нижнюю губу. Видимо, этот вопрос ему уже задавали, и ответа он так и не нашёл.

– Пришёл раньше меня, – бурчит он. – Приготовиться хотел, лодку проверить.

– Раз крови не было, умер господин Гу не у лодки, – гнёт своё Тэун. – И, вы говорите, он белый был совсем? Может, обескровленный?

Рыбак смотрит на Тэуна обиженно, как ребёнок, который не хочет слышать о том, что игрушки не могут разговаривать, а киринов[12 - В корейской мифологии – доброе чудовище, на котором духи спускаются с неба.] не существует.

– Мне-то почём знать, – бурчит он. – Ты тут детектив-умник, вот и гадай сам.