– Не расстроюсь, зато голубя спасем.
– Про него ты тоже не хочешь говорить?
Я опускаю глаза и вожу носком ботинка по асфальту.
– Ладно, придумаем что-нибудь. Только поймать его надо.
Я побежала к голубю и вытянула руки чтобы схватить его, но он снова резко отпрыгнул от нас, отлетел немного дальше и начал приглаживать клювом израненное крыло.
– Кто же так ловит! Тебя не то что больные, а здоровые испугаются.
Дедушка аккуратно присел на корточки и, переставляя вперед одну ногу за другой, приблизился к голубю и протянул руку вниз так, чтобы ладонь касалась асфальта. Голубь повернул голову в его сторону и медленно сделал первый шаг. Дедушка придвинулся еще ближе, и наконец схватил его второй рукой, встал, и аккуратно перехватил его так, чтобы оба крыла оказались надежно зажаты в его ладони, но и чтобы голубю не было больно.
– А можно я понесу его домой?
– Не надо, вдруг руку разожмешь, и упадет он, тогда мы уж ему точно не поможем ничем.
Я киваю головой, и мы идем обратно в сторону дома. Дедушке можно верить. Когда он был маленький, он все время жил в деревне, где было много разных животных, и птиц, и, конечно, он не раз спасал их с ребятами. Мне это в нем очень нравится. А еще нравится, что среди лета обязательно будет день, когда дедушка тайком от бабушки принесет мне случайно найденного ежа с огорода. Бабари вообще не такая, на улице она не разрешает мне даже гладить собак, потому что они якобы заразные. Но я то вижу, что они не заразные, шерсть есть, зубы есть, глаза есть, и язык теплый и слюнявый. Совершенно здоровые псы. Хорошо, что дедушка это понимает и не обращает внимания на заразу; ни на кошачью, ни на собачью, ни на птичью.
– Дедушка, а если папа приедет к нам, покажем ему голубя?
– Думаю, ему это не очень будет интересно.
– А что же ему тогда интересно?
– Чтобы ты выросла хорошим человеком.
– А почему у него нет времени, чтобы часто видеться со мной? Вдруг я обижусь на него, и тогда вместо хорошего стану злым и обиженным человеком? Как ему понравится такое?
– Не понравится, но даже зная об этом, он точно не будет жалеть о том, что столько-то лет назад не посмотрел на твоего голубя.
– А ты?
– А что я, я тебе все сказал, с меня кроличья клетка для него, а с тебя кормить его и воду менять.
– Хороший расклад, – подмигиваю я, -а крыло?
– Крыло сам попробую подлатать, полетит быстрее, чем летал.
– Ты скажешь бабушке.
– А попробуй ты.
Я вздыхаю и киваю в ответ. Не знаю, как ей понравится эта идея. Мы уже стоим у калитки, и дедушка вставляет ключ, пока я придумываю нужные слова.
– Ба, мы пришли! -кричу я, забегая на кухню.
Она отворачивается от плиты ко мне и улыбается.
– Пришли, вот умники, и как зуб?
Я мнусь, потому что не знаю, что сказать, тут входит дедушка и кивает мне.
– Ну, продолжай.
– Мы не вырвали зуб, потому что я испугалась. А еще мы нашли голубя и принесли его домой.
– Мало того, что не вырвали зуб, так еще и коту сомнительный завтрак принесли. Меня Римма сожрет, если узнает, что зуб не вырвали. Она мне тот раз всю плешь проела.
– Пусть сама и ведет меня к врачу, если ей так нужно, -буркнула я.
– Да, она-то поведет, в какой бы сказке только такое выискать.
Первый раз я была рада тому, что Бабари и папа могут забыть про меня, и первый раз мне это сыграло на руку.
– Ну, разрешишь? – я умоляюще посмотрела на бабушку и взяла ее за руку.
– Разрешу, только возиться с ним не буду, а если не будешь кормить его, то скормлю его самого Чб.
– Это же жестоко!
– Зато у тебя будет стимул заботиться, а это важно.
– Спаси-ибо! -завопила я и обняла ее, а потом побежала в огород, где дедушка уже укладывал найденыша в одну из оставленных клеток.
Устроился он там очень уютно, дедушка подложил ему под бока сена, оставшегося от кроликов, покрошил немного булки, и налил воды в крышку от бутылки. Первый раз, когда я приоткрыла клетку, и просунула туда руку, голубь взмахнул крыльями и отпрыгнул в угол клетки, но на третий раз, он уже подходил ко мне, ел с руки крошки от хлеба, и даже давал погладить его по клювику.
Он был у нас около двух недель, и за это время я успела целых три раза забыть его покормить, а Чб успел напугать его раз пять. Но тем не менее, настал день, когда перышки окончательно отросли, и голубь грустно ходил по клетке, просовывая голову между прутьев и наблюдая за другими птицами, которые летали над ним.
Тогда дедушка разбудил меня рано утром и подвел к клетке.
– Нужно выпустить его на волю, видишь как ему тут тоскливо уже.
Я грустно посмотрела на него.
– Может все-таки оставим его? Он меня уже совсем не боится.
– Оставляй, если тебе не жалко его.
– Мне жалко….-промычала я.
– Тогда выпусти его сама. Он оценит это.
– А бабушку не будем звать?
– Пусть поспит, она не то чтобы ценитель голубей.
Я посмотрела на дедушку и закусила губу, потом приоткрыла клетку и засунула туда руку.