Последний день магии. Душа лишенца

Вэл взглянул еще раз на удочки. Вроде не клюет, что бы это ни значило.

– Ты же маг? Почему бы тебе не поймать ее с помощью магии?

Торговец поморщился, будто Вэл предложил что-то ужасное.

– Терпеть не могу магию! Ты знаешь, как наши предки пользовались силами?

– Предки – это типа бабушки и дедушки?

– Нет, – маг помотал головой и внезапно представился. – Карин. А ты? Лев, насколько я слышал?

– Вэл.

– Так вот, Вэл. Я говорю о тех предках, которые жили задолго до нас. Тысячи лет назад. Они бегали, укутавшись в шкуры, кидали зверей копьями и были счастливы, наслаждаясь куском мяса, зажаренном на костре. Знаешь, когда они пользовались магией? Только в самых необходимых случаях! Вылечить вождя, вызвать дождь в засуху, поговорить с духами предков, чтобы узнать что-нибудь важное… Настоящие люди, в общем. А сейчас как? Народ совсем расслабился. Даже в носу самостоятельно не ковыряют, магией пользуются.

Теперь настала очередь Вэла морщиться.

– Ну и примеры у тебя.

– Это правда! Я и сам таким был. До недавнего времени.

– И что тебя так изменило? Ты ведь все еще маг.

Парень отмахнулся, будто не желал вспоминать. Потом все же сказал:

– Да так, заобщался кое с кем. С лишенцем одним. Сколько себя помню, над ним весь город смеялся. Да и я тоже, бывало. Странный дед. Он построил самый высокий забор в городе, выше двух человеческих ростов. Мы с друзьями вечно пытались перелезть и посмотреть. Ну знаешь, поднимали друг друга в воздух, пытаясь подглядеть, – тут Вэл кивнул. Известная детская забава. Настолько же веселая, насколько и травмоопасная – силы у ребятишек едва хватало, чтобы поднять друга вверх, а потом он обычно стремительно падал на землю. – Дед нас всегда отлавливал. Рогаткой отстреливал, представляешь? Я так свой первый зуб потерял.

Карин внезапно вскочил, двое других парней начали что-то кричать. Вэл даже немного испугался и тоже поднялся на ноги. Карин схватил свою удочку и несколько раз дернул, а потом начал медленно отступать назад.

Из воды показалась мелкая рыбешка. У нее изо рта торчала нитка, а сама рыба дергалась и изворачивалась, но никак не могла вырваться. Когда она оказалась поближе, Вэл заметил, что ее рот пробит чем-то острым. Будто загнутым гвоздем.

Пока Карин подходил, рыбка стала меньше дергаться. Вэл поморщился и отвернулся. Наблюдать за медленно умирающим живым существом было противно.

– Эх, окунь всего лишь! – с сожалением сообщил Карин, и два других парня покачали головами. Они пока не поймали даже такую рыбешку.

– На суп пойдет, хотя мелковат.

– Ничего, сейчас еще наловим.

Карин бросил добычу неподалеку от себя и вновь закинул удочку. Рыба извивалась и хлопала губами, пытаясь дышать.

– Так вот, о чем это я? Про деда! Совсем недавно… может быть, год назад, я попал к нему за забор. Меня попросили передать ему немного еды. Это был огромный кусок окары. Иногда соседи сбрасывались, чтобы помочь старику, хотя тот принимал еду с неохотой. Несколько раз даже видели, как он окару выбрасывает. И знаешь что? Мы все – дураки!

Карин засмеялся, и все трое – торговцы и Вэл – с интересом на него посмотрели. Похоже, они тоже не слышали эту историю.

– Когда я попал внутрь, я все понял! Этот сумасшедший старик жил лучше нас! Оказалось, что у него возле дома настоящий сад. Фруктовые деревья, грядки с какими-то кустами, картошка, помидоры… Все то, что мы всегда считали деликатесами, этот престарелый лишенец ел каждый день! Он рыбачил и умел готовить из рыбы сотни разных блюд. На зиму он запасался настоящей едой, которую сам же и выращивал. Что ему наша глина? Отбросы! Он накормил меня в тот день. Досыта накормил, ничего не жалея. Он готовил лучше всех, кого я знаю, но это и не удивительно – опыт. Старик рассказал, что уже не раз пытался другим рассказать, как он счастлив. Что он на самом деле счастливее всех окружающих людей. Над ним смеялись, не понимая. А я взял и понял.

Вэл слушал невнимательно. Он поглядывал на окуня, который валялся в опаленной солнцем траве. Красные плавники казались окровавленными. Окунь уже совсем перестал шевелиться. Только открывал и закрывал рот, то ли молчаливо моля о чем-то, то ли пытаясь дышать непривычным воздухом. Но не так-то просто отказаться от воды, в которой жил всю жизнь.

Вэл молча поднялся на ноги, подошел к окуню.

– Говоришь, этот твой старик стал лишенцем?

– Нет, он таким родился, – отозвался Карин.

– Значит, он не терял того, к чему привыкал целую жизнь?

Вэл наклонился и поднял окуня. На рыбьих губах виднелась едва заметная точка – от крючка, на который тот попался. Повинуясь сиюминутному желанию, наплевав на опасность, Вэл провел пальцем по рыбьей голове, излечивая рану.

– Эй, ты разве маг? – насторожился Карин, увидев свечение на кончиках пальцев Вэла. Лечебная магия всегда сопровождалась светом. Возможно, в этом была какая-то символичность.

Ничего не отвечая, Вэл бросил окуня в реку и молча ушел. Рик, сидя на плече, беспокойно поглядывал назад, на торговцев.

– Хозяин, они все видели! Они все расскажут!

– Плевать. Я сбегу отсюда, Рик, – отмахнулся Вэл и взглянул на ладонь. На бугорке возле большого пальца выступила красная полоска. Похоже, чуть порезался чешуей.

Глава 11. Иное спасение

Август с ужасом ожидал окончания каникул. Он уже узнал: злополучную контрольную по алгебре он с помощью никса написал на четверку. Значит, не отчислят. Значит, в школу все-таки придется идти.

С одной стороны, учеба его никогда не напрягала, пусть отличником (и даже хорошистом) Август не был. С другой стороны, школа – это всегда рутина, к которой он не хотел возвращаться. Тем более теперь, когда в его жизни появился гость из другого мира и магия. Пока что Август не умел с ней обращаться, но под чутким руководством Рика понемногу разбирался. Это действительно напоминало изучение другого языка – заучивая отдельные действия, Летов так и не понимал всю систему целиком. «Отремонтировав» мобильник, он не смог проделать то же самое со специально разбитой кружкой. Так керамические кусочки и остались лежать у Августа на столе, стыдливо прикрытые листом бумаги.

Никс не приходил уже несколько дней, а Август страдал от недостатка информации. Со скуки он то и дело швырял телефон в стену, а потом магией восстанавливал его. Поначалу это забавляло, но со временем Летов перестал воспринимать волшебное действие как что-то необычное. В голову пришла идея на спор разбить мобильник, а потом получить за это выигрыш. Или открыть «быстрый ремонт телефонов» и разбогатеть. Гениальный бизнес-план рушился из-за одной мелочи: уже через два дня надо идти в школу.

Долгое отсутствие Рика беспокоило Августа. Иногда он обращал внимание на браслет – передатчик, как его назвал никс. Тусклый камень временами мерцал. Возможно, как раз в те минуты, когда Вэл в другом мире использовал магию. Определить это наверняка Август не мог, но, когда передатчик светился слишком долго, Летов быстро уставал. Вместе с его магией расходовались и физические силы, из-за чего иногда ему беспричинно хотелось завалиться на кровать и уснуть.

«Да ладно, может, это и не связано с Вэлом, – решил Август. – Была б моя воля, я бы спал всю жизнь. Ну, разве что с перерывами на еду».

Очередное утро началось с долгожданной встречи. Присутствие Рика Август определил легко: нагревшийся корпус телефона, почти разрядившаяся батарея, хоть сотовый и стоял всю ночь на зарядке… Кто-то явно играл на нем и выключил экран, стоило Августу подойти.

– Даже не пытайся скрыться. Я тебя видел! – предупредил Летов. Телефон молчал, за что тут же полетел в стену.

Безэмоциональный голос из телефона произнес:

– Ай, больно.

– Не ври. Никсы не чувствуют боли.

– Откуда тебе знать.

– Ой, Рик, я никак не могу ассоциировать тебя с этим ужасным голосом. Уж лучше пиши! – заворчал Август и приблизился, чтобы поднять телефон. Снова разбитый экран. Летов легко справился: секундное усилие – и трещина на экране затянулась. – Где пропадал так долго? Что расскажешь?

«Ничего».

– В чем дело? Обиделся?

«Нет».