Последний день магии. Сердце никса

Вэл не знал, как начать разговор.

– Что с рукой? – хрипло спросил Алан и тут же прокашлялся. От долгого молчания у него всегда оседал голос.

– На меня напала женщина, у сына которой я отнял магию, – с вызовом сказал Вэл и подумал: «Может, хотя бы отец накричит на меня за это? Я живу в полной тишине».

Однако Алан молча бродил по узкой камере вдоль решетки, стараясь не смотреть на сына. У мужчины появилась новая привычка – дергать себя за бороду.

– Папа…

– Можешь больше так меня не называть. Мой сын никогда бы не стал таким чудовищем.

– А мой отец никогда бы не отказался от собственного сына! – вспылил Вэл. – Думаешь, легко мне было, когда у меня не осталось никого, кроме жалкого никса?!

– Я отказывался не от тебя, а от прислуживания врагу!

– Но прислуживания – ради меня!

– Никто не заставит меня стать предателем, – твердо ответил Алан. Он так плотно подошел к решетке, что, казалось, еще чуть-чуть и он ее продавит собственным телом. Вэл невольно отступил на шаг.

– Даже мама не заставила бы?

– Эльзы больше нет. И не тебе напоминать мне об этом! Если бы ты не сбежал…

– Ты ведь знал обо всем, что творится! Если бы ты поделился, рассказал!

– Что тогда? Ты не стал бы предателем?

Алан попытался схватить Вэла, просунув руку между ветвей решетки. Тот отшатнулся, хоть и так стоял далеко.

– Что, убить меня решил? – бросил Вэл и отвернулся, пряча глаза. – Я столько всего пережил! Столько всего сделал. Если бы ты был рядом, всего этого не случилось! Папа, просто помоги мне, притворись, что хочешь помочь… Ты сделаешь для Рэя пару хороших никсов, таких как Рик, а потом мы с тобой сбежим. Я не могу больше быть один, папа, я столько всего натворил…

Алан прислонился лбом к ледяным, чуть желтоватым металлическим прутьям. Руками крепко вцепился в решетку и громко дышал через рот, будто нос заложило.

– Я никогда не встану на сторону врага, – четко произнес Алан, выделяя каждое слово. – Если ты решил быть одним из них – ты мне не сын. Не приходи ко мне, не моли ни о чем. Лучше я умру, чем хоть на миг стану тем, кого так ненавижу.

Вэл посмотрел на отца, хотел еще что-то сказать, но тот указал на дверь:

– Уходи прочь.

– Может, и правильно, что я тогда сбежал. Исчезла мама – и теперь ты можешь меня ненавидеть, сколько влезет.

– Пошел вон, убийца!

Алан заметался по камере, ища, чем бы бросить в сына. Вэл выбежал из камеры, захлопнул дверь и прижался спиной к металлической двери. Нос заложило, слезы настолько застилали глаза, что он ничего не видел и просто уселся на пол, стараясь сдержаться.

Впервые за полгода он плакал. Впервые эмоции перебороли желание казаться сильным. Вокруг было полно заключенных, но Вэла это не волновало – им некому рассказать, как жалко он выглядит. Он всхлипывал, уткнувшись в колени и закрываясь от целого мира. Сквозь пелену все же прорвалось что-то светлое, доброе.

– Эй, ты чего? – спросил заботливый голос.

Вэл посмотрел в сторону одной из камер. На него, скрывшись в глубине темной камеры, смотрела девчонка. Она сидела за решеткой, и все равно Вэлу показалось, что сейчас он – пленник, а она пришла его утешить.

– Я сегодня ела крысу на завтрак. Неужели у тебя дела еще хуже? – спросила девчонка, и Вэл невольно улыбнулся. Он вспомнил ее – подруга Августа. Они схватили девчонку и приволокли в замок. Она брыкалась, кричала. У нее забрали магию в первый же день, слишком уж активно она сопротивлялась.

– Меня ненавидит папа, – сознался Вэл. – Лучше бы я съел сотню крыс.

– Выбор так себе, – признала девчонка.

Вэл понял, что она его не узнала. Не удивительно: он повзрослел за несколько месяцев, вырос. Хотел отрастить длинные волосы, как у Рэя, но они все время завивались и лезли в глаза. Злодей с кучеряшками выглядел бы нелепо – решил Вэл и наоборот обстриг их как можно короче.

– Ты сын одного из заключенных?

– Ага.

– Почему тебя к нему пускают? Разве посещения разрешены?

– У меня… особый случай.

Вэл попытался спрятать правую руку, но девчонка заметила этот жест.

– У тебя на руке повязка вся в крови. Что случилось?

– Ножом получил. Ничего страшного, просто магией вылечить не получается. Здесь, в замке, нет хороших лекарей.

– Я раньше хотела быть лекарем. Жаль, теперь не получится.

Вэл поднялся на ноги и вытер оставшиеся слезы.

«Хорошо, что повязка скрыла клеймо», – подумал он.

– Хочешь, вечером принесу что-нибудь вкусное? Я не про крысятину, даже если она тебе понравилась! – внезапно спросил Вэл и удивился: оказывается, он все еще умеет шутить. Девушка радостно кивнула.

– Было бы классно! А ты сможешь?

– Я все могу. Ну тогда… до вечера?

– Договорились! А как тебя зовут?

– Вечером и познакомимся, – ответил Вэл и поспешил прочь.

«Нужно, чтобы ее перевели в отдельную камеру, а то остальные заключенные начнут… Да, скажу об этом Рэю. Хотя нет, сам все устрою».

Вэл вышел из темницы и почувствовал, что ужасно устал за день. Быстро преодолев холодную улицу, он оказался в другой части замка.

Что-то было в этой девчонке…

Глава 12.

Помощь иждивенцам