Дочь меабитов. Книга 2. Сквозь огонь

На Сулема тоже было страшно смотреть.Губы превратились в тонкую линию, меж бровей пролегла морщина.  Казалось, он сейчас сам задушит свою подчиненную на глазах у всех. Но Амир, взяв себя в руки, тихо, угрожающим тоном, сказал:

– Дерна, я запрещаю применять вам физические методы наказания к любой из заключенных. Завтра ровно в семь утра я жду всех надзирателей у себя в кабинете на совещание. Вы лично отвечаете за стопроцентную явку. Можете идти.

Женщина угрюмо кивнула, и, не посмев перечить, пошла в сторону бараков. Вокруг уже толпились любопытствующие: несколько надзирательниц, свободные от нарядов лагерные и один конвойный. Сулем окликнул последнего и передал ему повод. «Отведи пожалуйста Ворона на конюшню и вели чтобы расседлали».

Затем повернулся к Би:

– 320-я за мной!

А потом уже совсем тихо спросил: «Ты можешь идти?»

Габриэлла за это время успела отдышаться и взять себя в руки. Поэтому молча кивнула в ответ и медленно пошла за ним к административному зданию. Сулем привел Би в кабинет. Сразу же опустив жалюзи на окнах, он обнял ее.

– Если еще раз кто- то посмеет прикоснуться к тебе, я застрелю на месте. Садись, – он кивнул на обитый темно-зеленой кожей небольшой диван. Би осторожно села, прислушиваясь к своему телу. Каждое движение отзывалось тупой болью в животе. Но по ощущениям, это был просто ушиб.

Сулем куда-то звонил по внутренней связи. «Алло, Лора, привет. Пришлите мне в кабинет с кем-нибудь из конвойных лед. Да, прямо сейчас».

– А теперь скажи мне, почему я до сих пор не знаю, что у тебя есть ребенок? – Амир отложил телефон и скрестив руки на груди хмуро посмотрел на нее.

Би вытянулась струной. Когда-то это должно было произойти, но она хотела подготовиться и подобрать удачный момент, чтобы рассказать ему об Илиасе. А сейчас  от страха не смогла ничего сообразить лучше, чем прикинуться дурочкой.

– Ты разве не знаешь?

– Как интересно я мог узнать? В деле у тебя отметки нет. Сама ты молчишь. На планерках спрашивают только о тебе…

– Спрашивают обо мне?! Кто спрашивает?

В дверь постучали. Вошел конвойный  и отдал Сулему сверток. В нем оказалась медицинская перчатка со льдом. Отпустив парня, Сулем присел перед Би и аккуратно приложил смешно раздутую резиновую ладонь к ее разбитой скуле. И без того бледное лицо Габриэллы стало совсем бескровным. Губы дрожали, глаза набухли слезами.Он погладил ее по плечу.

– Больно, да? Малышка, потерпи немного, а то гематома на пол лица разойдется.

Би внимательно посмотрела ему в глаза:

– Кому и что ты докладываешь обо мне? – спросила она срывающимся шепотом.

– Каждую пятницу у меня расширенная планерка с шефом Лиги наказаний. В конце доклада я всегда говорю, что объект ЗЕРО на месте, без изменений. Ты чего так всполошилась? Каждый раз одна и та же дежурная фраза.

– Это протокол для всех, у кого гриф «ЗЕРО»?

– Наверное. Я не уточнял таких деталей. Мне когда Курум сдавал дела, объяснил, что о тебе надо отчитываться отдельно. И всё.

Габриэлла положила свою ладонь ему на запястье.

– Сулем… –  тихо, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от страха, начала она. – Прошу… Не рассказывай ничего о моем ребенке. Пожалуйста…

Не выдержав, она заплакала. Сулем сел рядом с ней на диван. И продолжая держать осторожно лед, обнял за плечи.

– Успокойся. Конечно, я ничего не скажу, если это так важно для тебя. Но буду рад, если ты хоть  объяснишь, чего или кого  боишься.

– Я не могу, – она отстранилась от ледяной перчатки и уткнулась лицом в его плечо.

– Би, – Сулем покрепче обнял ее и осторожно спросил. – У тебя ребенок от кого-то из лагеря? От Курума?

Она замотала головой.

– Малышка, я уже не знаю что и подумать…

Габриэлла не могла заставить себя говорить. Ее накрыл ужас от осознания, насколько при Куруме жизнь ее сына висела на волоске. Если бы он узнал, то сразу сделал донесение. И тогда… «Боги! Спасибо, спасибо, что не допустили этого».

Она сделала усилие над собой и выпрямилась. Сулем разомкнул руки и внимательно посмотрел в заплаканные серые глаза.

– Я попала в лагерь уже в положении. Ты даже не представляешь насколько сильно я хотела бы рассказать все тебе, но я правда не могу… И мне очень важно сейчас спрятать моего сына …

– Кто его отец?

– Мой муж. Я замужем. Во всяком случае была полтора года назад…

– Твоя семья знает где ты?

Губы Би вновь задрожали.

– Прости, я не могу сказать ничего больше … – она подалась вперед и обняла Сулема. – Обещай сохранить мой секрет, пожалуйста.

Амир снял ее руки со своей шеи и мягко сжал узкие ладошки.

– Обещаю. Доверяй мне. Я тебя люблю.

– Меня нельзя любить. Никому, – грустно, без тени улыбки ответила Габриэлла.

– Мне можно.

– Почему ты так решил?

– Потому что мне не нужны ничьи разрешения, чтобы тебя любить.

–Ты не представляешь, о чем говоришь.

Она высвободила ладони и встала, невольно поморщившись от боли.

– Спасибо, что спас меня сегодня от этой кошмарной Дерны. Но мне надо вернуться на работы, мои нормы за меня никто не сделает.

– Какие работы, ты без боли не смогла с дивана встать. Иди в медпункт. Лора тебе выпишет на сегодня больничный.

– Вы слишком добры ко мне, сир Амир. Все догадаются, что это неспроста.

– Пусть катятся к богу тьмы со своими догадками, – Сулем встал рядом и осторожно поцеловал Би в разбитую холодную щеку. – Иди, я предупрежу медсестру. Кстати, Лора ведь знает о ребенке?

– Да, она помогала мне с первого дня здесь. Не будешь ее отчитывать за это?