Нематериальные

– Какого хрена ты не пришел вовремя?

– Я не смог. Почему ты не предупредил меня?

– О чем? Мы, кажется, договорились, что через десять минут ты будешь здесь?

– О том, что я исчезну, а потом снова стану материальным! Это произошло без моего ведома!

– Сработала страховка. Ты материализовался, но не ввел код. Поэтому через десять минут Переключатель тебя снова дематериализовал и сейчас вернул в нормальное состояние.

– Какой код? Почему ты мне ничего не сказал об этом режиме? – завизжал Эдди.

– Да потому, что мы договорились, что через десять минут ты вернешься. Ты же сказал, что прекрасно контролируешь десятиминутный интервал? – процедил Макс. – Ты лучше мне скажи, придурок, где ты был и где твоя одежда?

Эдди отвел взгляд.

– Чего ты молчишь? Кто-то видел, как ты исчез?

– Нет! – злобно выпалил Эдди. – Я не обязан перед тобой отчитываться! Ты чуть не угробил меня! Ты должен был мне рассказать об этих настройках! Сказать про код! А ты скрыл это от меня!

Руки Эдди описывали замысловатые круги в воздухе перед лицом Макса. Завершив тираду, он подошел к одному из офисных шкафов, резко распахнул его и, немного порывшись там, выудил брюки. Они оказались впору, правда, чересчур измяты, что делало Эдди похожим на бомжа. Уже одетый, он подхватил с пола рюкзак и направился к двери.

– Ты куда? – спросил Макс.

– Какая тебе разница? Тебе всегда было на меня наплевать! – выпалил Эдди и, распахнув дверь, выскочил из офиса.

Глава 3

Церковь Грехоизбавления

Эдди шел быстро, глядя под ноги и не озираясь по сторонам. После всего произошедшего к горлу периодически подкатывал ком…

Вскоре он оказался перед старым трехэтажным особняком, который возвышался над остальными строениями. Поднявшись по ступенькам к главному входу, Эдди потянул за ручку и открыл массивную дубовую дверь с прибитой к ней табличкой с надписью «Церковь Грехоизбавления. Раскаявшемуся да будет прощение». Он вошел внутрь и направился к посту охраны. В просторном светлом холле с постеров, развешенных по стенам, на него смотрели герои религиозных сюжетов.

– Добро пожаловать, брат Эдди! – Дежурный встал из-за стола, дружелюбно улыбаясь. – Что-то давненько я тебя не видел на наших службах.

– Приветствую тебя! – ответил Эдди. – Да все работа, работа… Не мог вырваться. Я к Адриану. Он на месте?

– Да. Он как раз сейчас свободен. Проходи. – И дежурный указал в сторону слабо освещенного коридора.

– Спасибо.

Эдди проследовал мимо поста, сопровождаемый камерами, подвешенными под потолком. Поворот налево – и он оказался в длинном коридоре. Здесь также по обеим сторонам были развешены постеры с религиозными сюжетами, причем справа располагались изображения ада, а слева – рая. Эдди всегда было немного не по себе, когда он проходил по этому коридору, и, невольно ускорив шаг, он быстро оказался перед открытой двустворчатой дверью, ведущей в просторный зал с рядами стульев. В этом зале он часто сидел, слушая проповеди Адриана.

По периметру зала слева и справа располагались двери. Их было десять: по пять с каждой стороны. Пройдя по левой стороне зала до третьей двери, Эдди открыл ее и вошел внутрь, оказавшись в маленькой комнатке, разделенной посередине перегородкой. Сбоку, около стены, стояло удобное кресло. Перегородка из непрозрачного стекла не доходила до потолка, а часть ее, как раз на уровне человека, который садился в кресло, представляла собой зеркало. Эдди знал, что тот, кто сидит за перегородкой, может видеть его, тогда как он сам видел только свое отражение.

Освещение здесь было такое же слабое, как и в коридоре, и исходило от подсветки двух постеров, висевших на стенах комнаты.

Эдди опустился в кресло рядом с перегородкой и нажал на кнопку вызова, встроенную в стену. Как обычно, в этот момент он испытал легкое волнение. Руки его вспотели, и он стал вытирать их об одежду. Несмотря на то, что кресло было комфортным, он беспрерывно ерзал в нем, пытаясь найти удобное положение.

«Что я ему скажу? Надо ли рассказывать все? Может, только часть?.. Не говорить о Максе или сказать?» – думал Эдди, продолжая вертеться в кресле. Волнение усиливалось. Он смотрел на постеры и думал: «Адриан… как он говорит?.. Если решил покаяться, рассказывай все, не утаивая деталей, иначе душа продолжит маяться и все равно попадет в ад. А вдруг это правда?»

За перегородкой послышался шорох.

– Здравствуй, Эдди!

– Здравствуй, брат Адриан! – ответил посетитель, и сердце его бешено заколотилось.

– Как поживаешь?

Голос из-за перегородки звучал дружелюбно и успокаивающе.

Эдди молчал, Адриан тоже.

После некоторого замешательства Эдди все же выдавил из себя:

– Да вот… Давно не приходил… Чувствую тяжесть на душе.

– Что ж, хорошо. Облегчи душу. Здесь ты среди друзей.

Сделав еще одну небольшую паузу и наконец-то справившись с дрожью в голосе, Эдди заговорил.

– Брат Адриан… Доверяю тебе как самому себе… Не могу больше держать это… Я… помогал другу, долго скрывал это от всех, а он… – Эдди снова остановился, перевел дыхание и уставился на свои руки, которые то сжимал, то нервно потирал. – Помилуй меня, Властелин, если я…

Снова воцарилось напряженное молчание. Его руки дрожали, и он то и дело пялился на них, будто это могло помочь справиться с непростой процедурой исповеди.

– Продолжай, брат Эдди. Подробнее расскажи о своем грехе, ведь ты понимаешь, насколько это важно для спасения души. Расскажи мне все, и Властелин простит тебя, ниспослав твоей душе облегчение…

*****

Ярко светило солнце, щедро заливая светом улицу и как-то по-особому выделяя Церковь Грехоизбавления среди других построек. Дубовые двери главного входа распахнулись, и оттуда вышла заплаканная женщина. Даже профессионально наложенная косметика не могла скрыть ее опухших розоватых век. Периодически всхлипывая и прикладывая бумажную салфетку к носу, она настороженно огляделась по сторонам. Задержавшись на крыльце, втянула в себя воздух, с облегчением выдохнула и, оглянувшись еще раз, поспешила к автомобильной стоянке.

Проводив глазами посетительницу, Адриан отошел от окна и торопливо проследовал в зал собраний.

Аскетичный интерьер здесь украшали религиозные тексты в изящных рамках на стенах. Окна отсутствовали.

Во главе большого овального стола сидел угрюмый темноволосый мужчина лет пятидесяти пяти. Короткую стрижку частично скрывал капюшон. Морщинистое гладко выбритое лицо землистого цвета не выражало эмоций, и только в глазах отражалась усталость.

Вокруг стола на стульях с высокими резными спинками расположились двенадцать мужчин в черных длинных балахонах. Они сидели, низко склонив головы и положив руки на массивную столешницу из темного дерева.

Тихо приблизившись к ним, Адриан занял единственный свободный стул.

Мужчина во главе стола монотонно читал молитву, опустив глаза:

– …и пусть Властелин творит гармонию в этом мире. Мы же, преданные избранные слуги Его, возьмем на себя право исполнять Его волю и освобождать созданный Им мир от тех, кто лжет, лицемерит, прелюбодействует, ворует, насилует и убивает. И этим поможем Властелину нашему Пауку вершить суд…

Сидящие за столом монотонно продолжили:

– и возьмем на себя право восстанавливать справедливость там, где она была утеряна, и нести месть туда, где зло осталось безнаказанным.