Королева святых

Король любил охотиться в горах и лесах неподалеку от замка. Ему нравился климат, пускай королевство и имело северное расположение даже зимой там не бывало сильных холодов. Он обожал спускаться к океану и наблюдать, как крестьяне перебирают рыбу, шумят на берегах. Гул и крики моряков с приближающихся кораблей успокаивали его. Жители хоть и не любили короля, но уважали и ценили, как умного правителя.

Любуясь малюткой и не отходя от кроватки на гнутых полозьях, украшенную великолепной резьбой по дереву, Лиэф, как заворожённая, любовалась своей дочерью. Большие зелёные глаза, румяные, наливные, как спелые яблоки, щёчки.

– Как же сильно ты на меня похожа, радость моя, – всепоглощающее счастье переполняло сердце. Мысли о светлом будущем возвращались к ней. Изгнанная из души любовь вернулась буйством чувств. Новая любовь окрыляющая возрождающая, заставляющая улетать далеко-далеко, но внезапный громкий топот сапог по коридору вернул её в настоящее. Это шёл он. – А вот и папа. Как же он сейчас будет счастлив увидеть тебя, любовь моя, – Лиэф с замиранием ожидала, что король обрадуется своему дитя.

– Это мальчик? – он влетел с грозным видом.

– Это девочка, мой король. Наша прекрасная Леуна, – чувство ярости вмиг охватило его, сожгло кровь, выдернуло вены. Длинный острый нос вытянулся вдвое и ярко пурпурный цвет залил лицо.

– Девочка? Я думал, будет мальчик, продолжатель рода моего. Будущий король. А ты родила мне девочку? Что с ней делать? Она мне не нужна. Это только твой ребёнок, сама ею и занимайся. И что это за имя такое – Леуна? – он повертел имя на кончике языка и его передёрнуло. – Ты явно начиталась сказок, моя королева, – Лиэф попыталась возразить, но он выставил ладонь перед ней. – Я всё сказал, не потерплю никаких вопросов и упрёков. Мне пора идти, – взгляд упал на рычащую Инарию. – И скажи своей лисе, чтобы не скалилась, а то пущу на воротник, – король выбежал из покоев, оставив застывшую от испуга Лиэф слушать его отдаляющиеся шаги, как тогда, в день свадьбы.

– Почему он так со мной? – одинокая слеза с грохотом приземлилась на пол. – Ладно, я. Почему он так с нашей малышкой? Ведь она наше наследие, будущее, она и его плоть и кровь, – Лиэф закрыла лицо руками и в комнату вошла Анне, пытаясь успокоить её. – Она не нужна ему. Почему Анне? Почему? Ведь она наша дочь, – Анне молчала. Её круглое лицо раскраснелась огнём в печи. Мудрые карие глаза наполнились слезами. Она подняла голову кверху, так ей удалось сдержать поток эмоций, что вот-вот собирался вырваться наружу. – Она не нужна ему, так же как и я. Я всегда была сильной, буду сильной и дальше, – взяв себя в руки, она медленно подошла к кроватке, откуда на неё смотрели бездонные зелёные глаза. – Я есть у тебя. Я люблю тебя больше жизни. Ты – мой ангел, нам хватит нас двоих.

Король выскочил из замка чернее тучи, устремился в конюшню, вскочил на коня и поскакал вглубь гор. Он надеялся там ему, возможно, станет легче. Мысли бурей срывали остатки спокойствия. Злость и гнев разрывали пополам.

– Она родила девочку. Девочку! Но почему? Почему я женился на ней? Сколько ещё лет мне это терпеть? Теперь ещё и дочь, которая как две капли похожа на неё, – он скакал как сумасшедший, не заметив дерева посреди дороги, что раскинуло ветви, будто ловушки. Фирс со всей силы ударился о толстые ветки лбом и полетел с лошади, упав прямо на камень. От вспышки ярости даже не ощутил, как разбил правую ногу в кровь. Попытался встать, но каждый раз падал от острой боли. – Да что же это такое? Что за проклятый день сегодня? – самообладание улетучилось и он криком спугнул коня.

Сжимая окровавленную ногу, Фирс, наконец понял, что серьезно ранен и сам не справится. Глубоко вдохнул и начал блуждать глазами по сторонам в поиске хоть одной живой души. «До деревень далеко. Как быть?», рассуждая про себя и обдумывая все варианты, сидя на земле, где-то глубоко в горах, рядом с реденьким лесочком, где виднелись лысые поляны и выгоревшая трава, ему вдруг померещился приближающийся силуэт стройной девушки.

«Мираж», подумал он. Но мираж не останавливался. Чем ближе приближалась фигура, тем отчетливее он видел изящную женщину. Её походка была так грациозна, словно дикая кошка кралась к добыче. Она была высокая, стройная, как берёза, немного худощавая, но это её не портило. Чёрные волосы развивались на ветру, как дым, танцующий над костром. Она манила так сильно, что он не мог оторвать взгляд и когда приблизилась к нему совсем близко, её кошачьи, тёмные глаза заставили его сердце биться втрое сильнее. «Никогда раньше не видел таких прекрасных глаз». Он тонул в них безвозвратно.

– Что с вами? Вам помочь? – нежный голос звучал пением ангелов. – Вы ушибли голову? Или только ногу? – её бледные ровные пальцы коснулись его волос. Фирс потерял на мгновенье дар речи. Он был околдован ею. Она была мечтой, что долго таилась в пыльной шкатулке его желаний. «Она не знает кто я. Не буду пугать», решил не говорить кто он на самом деле.

– Только ногу. Не могу встать, – вымолвил Фирс, пожирая её влюблёнными глазами.

– Я помогу вам. У меня с собой есть всё, что нужно. Скоро сможете бегать, – её улыбка окончательно свела его с ума.

– Кто ты? Как твоё имя? – он весь горел от желания прикоснуться к белоснежной и гладкой коже.

Она взглянула на него агатовыми глазами и томно прошептала.

– Рагана.

Все мысли были только об одной. Сердце выпрыгивало из груди. «Рагана, любовь моя. Душа моя», он произносил её имя, как нечто священное. «Девочка. Она родила мне девочку. Всё. Мне не нужна ни Лиэф, ни её ребёнок. Я знаю, что нужно делать. Я слишком долго ждал. Ждал, пока родит. Ждал, когда вспыхнут чувства. Ждал и ждал. Но появилась ты – Рагана и я сделаю всё возможное, чтобы мы были вместе», Фирс принял ужасающее решение.

После вечерней трапезы, как обычно, королева с лисами собралась отправиться в лес. За маленькой Леуной осталась присматривать Анне.

– Инария посмотри на это деревце, оно совсем истощено. Идём быстрее, нужно ему помочь, – крикнув лисице, она подбежала к дереву и лучи света наполнили поляну. Собираясь прикоснуться к стволу Лиэф расслышала рык Инарии. Глаза лисы вспыхнули пламенем, пышная густая шерсть встала дыбом. – Что случилось? Что…

– Колдунья. Ведьма. На костёр её! – кричал король, указывая на неё пальцем, а растерянные слуги рядом с ним, раскрыв рты боялись сделать шаг. – Ловите её! Казнить ведьму! – Лиэф от ужаса упала на землю. Тело отяжелело, мышцы сковали в плен. Она не могла пошевелиться, руки и ноги парализовало, не давая шанса подняться.

Сквозь шум, визжание и дым от факелов, она видела, как Инария пыталась защитить её, кидаясь и прокусывая плоть каждого, кто приближался близко. Густые, стальные тучи собрались над Востгомом. Закрыв глаза от безысходности, молясь всем святым, она застыла на миг, но душераздирающий стон вынудил открыть глаза.

Под ногами валялась верная Инария. Один выстрел и стрела попала ей прямо в сердце. Горячая кровь ошпарила кожу Лиэф. Пышная шкура рыже – белого цвета залилась багровой краской. Безжизненные пустые глаза смотрели в пустоту. Не слыша ни призренных слов, ни криков, она гладила лису, что-то приговаривая. Ничего не происходило, слишком поздно. Время остановилось. Бездыханное тело лисы лежало неподвижно.

«Где дети? Где дети?», только это волновало её в тот момент. Оглядываясь по сторонам, не увидев лисят, она успокоилась, понимая, что те в безопасности и успели убежать. Главное, чтобы их не нашли. Держа Инарию на руках, Лиэф уткнулась в окровавленный воротник. Чьи-то руки схватили лису, пытаясь вырвать её из объятий.

– Тогда гори вместе с трупом гадкой твари! – с ненавистью кто-то фыркнул в толпе. Она ощутила, как сгусток слюней упал ей на руки.

Женщины, мужчины, старики, дети, было слышно много голосов. Всё смешалось в один устрашающий гул. Летели камни, колкие слова. Это были они, те самые люди, которые ещё недавно так обожали, боготворили и любили свою королеву. Те, кому она помогала, кормила, лечила, делала все для их блага.

«Как быстро люди превращаются в жестоких судей и нелюдей», ужаснулась она, крепче прижимая Инарию, но кто-то очень сильный смог вырвать бездыханное тело из её хрупких рук. Она не проронила ни слова. Молча и гордо несла свою ношу. Подвешенная над костром Лиэф пыталась расслышать голос короля. Найти его в толпе и молить: «Храни наше дитя. Не тронь! Оставь в живых»!

Но Фирса не было. Трусливый король не осмелился прийти на казнь и посмотреть ей в глаза. На неё глядели лишь тысячи презирающих злобных людей, что когда-то смотрели на неё с восхищением. Тот, кто отобрал лисицу, кинул ту, словно тряпку под ноги Лиэф. Горько заплакав, она взвыла и бросила в толпу.

– Я не прощу! – вспыхнуло пламя. В полном молчании глотая боль, она горела на костре предательства, лжи и ненависти.

Королева умирала, а король бежал в её покои.

– Собирайся! – наорал он на Анне. – Собирайся быстрее! Бери всё, что нужно. Ты с ребёнком отправишься жить в хижину возле густого леса. Теперь только ты будешь её растить, – жёстко, с отвращением, сухо рявкнул он, презрительно глядя на своё дитя.

Анне мигом собрала необходимое, прижимая Леуну к себе так крепко, словно боясь, что вот-вот кто-то отнимет её. Пока Анне собиралась с мыслями и эмоциями, после услышанного в дороге о королеве, она не заметила, как уже входила в хижину с малюткой на руках. Слёзы лились рекой, размывая грани реальности. Добрые глаза наполнились скорбью. Она утратила свой жизнерадостный вид. Улыбка не сходившая с лица, заржавела, сковывая кожу. Анне постарела.

– Бедное дитя осталась сиротой.

Принцесса

Стоя в полумраке в середине старой ветхой хижины Анне с резью в животе, оглядывала каждый угол, с ужасом осознавая, что здесь придется растить дитя. Это был маленький одноэтажный дом, построенный из орехового дерева. С двумя каморками, похожими на комнаты и крошечным залом, соединенным с кухней.

Слева от входной двери, которая была качественно сделана для такой хижины, начиналась кухня. В углу стояла печь, рядом с ней проржавевшая, не видавшая мытья, железная раковина. Дальше – несколько шкафчиков для посуды, специй и круп. Крохотный, слегка кривоватый стол со стульями. Справа от двери виднелась обшарпанная тахта и рядом с нею камин. Уборная располагалась на улице, пристроенная к дому, но идти её осматривать Анне не имела ни малейшего желания. В грязном, переполненном от золы камине на последнем издыхании горел огонь.

– Откуда в камине огонь? Получается, король заранее всё продумал и даже подготовил дом, – понимание всего происходящего бросило в жар. Анне всей кожей ощутила темноту дома. То-ли от уже угасающего пламени, тонущего в золе, то-ли от самого жилища. На всю округу, ни души. Из окон виднелся густой лес, больше похожий на гиблое место из сказок. Ещё и дождь, капая по ветхой крыше, отдавался громким стуком каждой падающий капли, заставляя её вздрагивать. – Утро вечера мудренее, – она прижала дитя к сердцу. – Утро вечера мудренее, – погрузившись в раздумье о том, что делать дальше, как расположиться, куда поставить вещи, она расслышала странный шорох у входной двери. Сердце мгновенно сорвалось и упало в пятки. По лбу потёк холодный пот. – Вот и всё. Нас пришли съесть дикие животные, – она сказала Леуне. Та засмеялась, а Анне нервно натянула вверх уголок рта.

Шорох нарастал, становясь похожим на скрежет когтей. Анне прислушалась и едва не проглотила язык, уловив детский плачь.

– О нет! Ребёнок за дверью! – с бледным от страха лицом, трясущийся рукой она распахнула дверь, и внутри что-то оборвалось. Два мокрых грязных клубочка сидели и стонали, прижавшись друг к другу. – Детки мои, милые детки. Что же с вами сделали? – ругаясь, рыдая, она поспешила положить малютку Леуну в кроватку, чтобы заняться лисятами. Взяла лежащую на спинке стула шаль, с трудом подняла на руки на вид маленьких, но весьма тяжёлых малышей и занесла их в дом.

Трясущихся от холода, испуга и испытания деток положила возле камина, а сама устремилась на кухню найти и состряпать еды, чтобы накормить их. Пытаясь совладать с собой, принялась разминать затвердевшие пальцы. Собственное тело не слушалось её после всего пережитого, и странные мысли завертелись в голове.

– Я могу с уверенностью сказать, они плакали, как настоящие дети. Слёзы на глазах и взгляд, как у человека. Нет. Моё сердце больше не выдержит таких переживаний. До чего дошло уже мерещится непонятно что, – бормотала под нос, стараясь успокоить себя.

– Анне, они убили королеву и нашу маму, – скуля, простонал грубоватый детский голосок.

Анне подпрыгнула на месте. Кровь окончательно отлила от лица, губы и ноги онемели. Она вот-вот готова была свалиться в обморок, но набрав последние остатки храбрости, развернулась. В метре от неё сидел Кенар. По его морде стекали то-ли слёзы, то-ли дождевая вода было не разобрать.

– Ты-ты разговариваешь? – раньше она не заикалась. Хорошо, что позади оказался шкаф, он не дал ей упасть.

– Да, прости, забыл, что ты не знаешь. Я, я, я… Не могу сейчас всё объяснить. Пожалуйста, прошу, не прогоняй нас. Позволь остаться, – голос скрывался камнем с обрыва. – Я всё объясню позже. Обещаю. Мы совсем одни. Если захочешь нас убить не стану сопротивляться, сил нет, но дай хотя бы Китуне уйти, – лисёнок захлёбывался от боли.

– Убить? Выгнать? Что ты дитя! Разве я могу такое сотворить? Конечно, мне многое не понятно и буду ждать объяснений, но вы же моя семья. Вы всё, что у меня есть. Я вас никуда не отпущу, – слёзы вырвались сами, сдерживать не получалось. Она нагнулась, подняла его на руки и перенесла обратно к камину, подбросив туда ещё дров. – Сейчас вас накормлю и мы ляжем спать. Завтра обо всем поговорим. Утро вечера мудренее, – возможно, это были её волшебные слова для убеждения себя, что завтра будет лучше, чем сегодня.

Солнечный свет и свежий запах цветов разбудили Анне рано утром. После вчерашнего ливня, грома и молний снаружи было одухотворённо и спокойно, будто ничего и не произошло. Пугающий ночью лес больше не казался страшным, а хижина угрюмой и ничтожной.

Огонь в камине давно погас, заполнив золой поддон до краёв. Мир снова стал тихим, пока идиллию не прервал едва слышный стук. Анне, уснувшая, не переодевшись, метнулась к двери сразу же, ей не нужно было, чтобы следующий удар разбудил сладко спящих детей. Отворив дверь, горячие лучи солнца ворвались в дом, ослепляя глаза. Прищурилась и разглядела на пороге двух стражников короля. Они принесли продукты и другие необходимые вещи, удосужившись только вывалить мешки из повозки на землю недалеко от жилища.

– Вы случайно не хотите мне помочь занести все в дом? – поинтересовалась Анне, переводя взгляд то на мешки, то на стражей.

– Простите, леди, – страж с ярко – рыжими волосами, выбивающимися из под шлема, галантно наклонил голову. – Не можем. Дела. Король объявил о своей свадьбе, нужно готовиться.