Королева святых

В центре располагалась кровать, окруженная позолоченной балюстрадой, накрытой балдахином из золотой парчи. Кровать окружал обширный белый зал с золотой лепниной. Справа находилось небольшое овальное окно с золотой рамой. Пытаясь отвести взгляд от этой роскоши, она сделала первый шаг. Фирс попятился назад и отвернул лицо. Его тонкие губы собрались в тонкую линию и скривились в насмешке. Лиэф опешила, застыла в смятении, не зная, что делать дальше. Что вообще делают в таких ситуациях? Раскраснелась от смущения. Стук каблуков, как капли по стеклу раздался от её быстрого перехода в сторону кровати.

Платье было таким красивым и таким неудобным. Она сидела молча. Тяжело найти слова, когда стыд царапает чувства. Король тоже стоял молча, как прибитый к полу. Тишина звенела в ушах. Лиэф встала и начала снимать свадебное платье, один слой за другим. Наконец, она осталась в одной кружевной сорочке, демонстрируя мужу свою утончённую фигуру. Король смотрел на неё пустыми бездушными глазами, как мёртвая рыба на кухонном столе, а она сияла солнечным светом. Он чувствовал вкусный запах её кожи. Слащавый вкус обжёг нос. Словно все цветы мира благоухали в замкнутом пространстве. Фирса затошнило. Во рту образовался налёт горечи, вперемешку с железом. Он прокусил нижнюю губу. Осторожно подойдя к молодой жене, слегка прикоснулся губами к её ледяной от испуга руке.

– Мы не обязанны делать это сегодня. Я очень устал. Давай оставим на потом, – прошептал, опуская руку Лиэф, не глядя при этом той в лицо.

Было слышно, как сильно звенело её сердечко, так звенят цепи в кандалах. Дыхания не хватало, то-ли от его прикосновения, то-ли от мимолетного поцелуя. Пытаясь всмотреться в его опущенное лицо, где тенью отдавалась усталость и печаль, она шепнула чуть дыша, боясь испортить момент.

– Хорошо, как скажете мой король.

– Твои покои подготовлены в конце коридора. Будешь жить там, – он выбежал из комнаты, как из логова хищного зверя. Фирсу и в голову не пришло, что оставляет жену одну в растерянности. Что заставляет чувствовать вину за то, что не хочет её.

Лиэф прожигала взглядом захлопнувшуюся дверь. Тонкие руки обхватили плечи, обнимая саму себя, ощущая холод, исходящий изнутри. Всегда горевший в ней огонь погас, покрываясь коркой льда.

Ей было стыдно, за что именно не разобрать. Возможно за то, что она стояла одна, полуголая в пустой комнате, ожидая его возвращения. За то, что может смутила его своим напором. За то, что не так красива, как он думал. За то, что построила воздушные замки в голове. Ей хотелось ласки, прикосновений, его нежных рук, которые она готова была гладить и целовать вечно. Идеальный мир рядом с ним, иллюзии о страстных ночах любви и сладких речах из его уст намертво укоренились в душе и в мыслях.

– Это просто волнение. Такое бывает. Он любит меня, – измеряя комнату детскими шагами, она твердила в слух, как молитву и надежду на то, что у них действительно всё будет хорошо.

Пробежав через толпу людей, никого не замечая, он вбежал в комнату отдыха своей матери. Запер дверь на ключ, пугая сам себя, что молодая жена, возможно, последовала за ним.

– Зачем я это сделал? Я никогда её не полюблю, – впиваясь ногтями в кожу головы, повторял одно и тоже снова и снова. – Теперь я – правитель двух королевств. Я – великий. Я – здесь король! Просто не буду замечать, будто её и нет, – голова заболела от тысячи мыслей бьющих молотом. Не успев жениться, Фирс начал думать о том, как избавиться от жены. – Почему я её так ненавижу? – пелена гнева затмевала глаза. – Все любят её. Она и правда хорошая и достойная королева. Может со временем я хотя бы не буду раздражаться при виде её. Ах, мама, как мне тебя не хватает! Ты бы помогла советом, успокоила, – проговаривал он портрету матери на стене, тщетно пытаясь разжечь маленький огонёк любви в своей скудной душе.

Со дня свадьбы прошло много времени, а молодая королева так и не ощутила тепла от мужа. Перед её глазами всплывала картина захлопывающейся двери за королём, и ей казалось, что захлопнулась не дверь, а надежды на любовь и счастливый брак. Всеми силами она прогоняла мрачные мысли туда, где никто не найдёт. Холод, прокравшийся однажды в душу, обжигал льдом её одиночество. Всё свободное время она проводила в своих покоях, полностью переделанных под её вкус. Комната была светлой и просторной, выполненной в постельных тонах с элементами серебра и дерева. Повсюду стояли книги и цветы, отчего она напоминали библиотеку в саду.

– Инария дорогая, почему все эти дни король не появлялся в моих покоях? Праздники закончились, а я его до сих пор не видела. Ты знаешь всё скажи, почему он избегает меня? – рассматривая могучие горы из окна, расспрашивала Лиэф верную подругу.

– Милая, я не знаю, что с королём, если хочешь, могу узнать его чувства, но для этого мне нужно поближе подойти к нему, а он явно не любит лис. Охотники по рождению не любят других охотников, – с ехидной ухмылкой демонстрируя острые, как спицы зубы, отозвалась Инария.

– Нет, не нужно его тревожить. Надеюсь, со временем и так узнаем. Главное… – в дверь постучали. – Входите, – Лиэф чуть слышно проронила, отрывая взгляд от окна.

В дверях появилась женщина лет тридцати. Она была небольшого роста. В меру упитанная, с пухлыми, как сдобный хлеб, пальцами, что нервно теребили подол белоснежного фартука. Добрые, круглые бусины – глаза вмещали в себе весь мир.

– Доброе утро, Ваше Величество, – небрежно хватаясь за края старого, но опрятного платья, женщина неуклюже поклонилась. – Я пришла помочь вам одеться. Моё имя Анне.

– Проходите, не стойте в дверях, – Лиэф изящно поманила её рукой.

Новая служанка сразу же принялась помогать королеве одеваться к завтраку и утренней прогулке. От сильного волнения позабыла закрыть дверь и поняла это, когда та распахнулась и в комнату с громким шумом и гамом влетели двое лисят. Катаясь по полу, они угодили прямо под ноги Анне. Не успев ахнуть, милая женщина рухнула на пол. Воцарилась тишина.

– Все целы? Я никого не раздавила своими красивыми пышными формами? – не сдержавшись, громко рассмеялась.

От её заразительного смеха в комнате колокольчиком зазвенел и весёлый смех Лиэф. После стольких дней тоски она, наконец, повеселела, а вместе со смехом комната словно наполнилась солнечным светом. Добродушная Анне не спешила вставать с пола, играя с лисятами. Инария переглянулась с хозяйкой. Они поняли, женщина будет хорошим другом и верной служанкой.

Одевшись в бледно – розовое простое кружевное платье, королева отправилась на завтрак. Как же она была удивлена, увидев за столом мужа. На лице засиял румянец. Ей захотелось подбежать и обнять его со словами: «Я так скучала». Вдыхать аромат его тела, но вместо этого только поклонилась и вымолвила вполголоса.

– Доброе утро, мой король, – скромно села. Она ждала, что он скажет: «Я так скучал». Встанет, обнимет, прижмёт к могучему телу, но в ответ услышала сухие, подобно осенним листьям на земле слова.

– Доброе утро. Прости, что не виделись столько дней, – он с лёгкостью обращался к ней на «Ты». Она не решалась переступить этот порог, считая его по-прежнему чужим. – Много дел накопилось в королевстве. Надеюсь, ты не скучала? – не глядя на неё, продолжил есть завтрак. Чёрствый, отрешённый мужчина отравлял даже воздух вокруг. Настроение было испорчено. Отгоняя плетью мечты об объятиях и нежных поцелуях, Лиэф решила сменить тему.

– Я желаю поехать к родителям. Как я знаю, отец хотел встретиться с вами по поводу объединения двух королевств. Может мы вместе съездим к ним?

– Да, ты права, моя королева, но мы уже всё обсудили. Объединение пока откладывается, говорить о причине нет желания, – он выжимал из себя буквы. – Но ты можешь ехать к родителям, когда пожелаешь. Это твоё право.

Больше он не проронил ни слова. Окончив трапезу, король встал из-за стола, поклонился и тяжёлыми шагами направился к выходу. К вечеру всё было готово к отъезду. Лиэф, Инария, лисята и Анне спустились вниз, где снаружи их ждала карета. Обсуждая предстоящую поездку, они подошли к выходу, когда на пороге появился взволнованный, мокрый от пота гонец.

– Простите, Ваше Величество, – кланяясь, он вручил королеве письмо, на котором величественно сияла печать её королевства.

Она словно ощущала беду сквозь плотные листы бумаги, смотря то на гонца, то на письмо, что так и норовило выскользнуть из рук. Вскрыла конверт, бегло пробежала взглядом по идеальному почерку. Не дочитав до конца, мгновенно побледнела. На горизонте лениво переливался закат. Солнце на прощанье залило небо розовым светом. Замок был раскрашен яркими красками. Дул мягкий свежий ветерок, как вдруг всё переменилось. Небо затянуло тёмными хмурыми тучами. Раздался оглушительный гром. Сверкнула молния, забушевал океан, грозно бьющий волнами о берега, разбиваясь пеной. Королева упала так быстро, что никто не успел её подхватить. Инария кинулась к ней, тыкая носом в левой висок. Слуги подскочили, подняли, придерживая едва стоявшую на ногах Лиэф.

– Мои родители, – прохрипела. – Они погибли, – остекленевший взгляд был жутким. Высвободившись из державших её рук, выбежала из замка, подлетая к карете. Очнувшиеся от услышанного, бегом последовали за ней. – В Одаскра быстрее, быстрее! – кричала она срывающимся голосом. Вместе с каждым её словом раздавался гром и молния беспощадно рассекала чёрное полотно.

Все прекрасно знали до Одаскра два дня пути, но через опасный перевал в горах можно доехать и за день. Никто не сомневался, что королева прикажет ехать именно этим путем. Дороги размыло дождём. В карете все молились. Кучер что-то бурчал себе под нос, явно не приличное. Всем было страшно, кроме Лиэф, чьи глаза по-прежнему оставались стеклянными. Она не моргала. Дышала, через раз. Будто превратилась в статую. Дождь лил не переставая. Карета мчалась, не останавливаясь, подпрыгивая от каждой ямы, заставляя восклицать и молиться ещё сильнее.

– Наконец-то добрались. Слава Создателю, – Анне посерела и, похоже, постарела лет на пять. Кучер не успел остановить лошадей, как Лиэф открыла дверь кареты ногой. Выбежала, не дожидаясь помощи слуг, вся в грязи и глине направилась к замку. Из-за ливня, стоящего стеной она с трудом заметила знакомый силуэт.

– Мой король, что вы здесь делаете? Где мои родители? Что произошло? – крик утопал в ударах капель. Она сдерживала слёзы. Мокрая, испуганная, старалась казаться сильно.

– Мне очень жаль, моя королева. Твои родители тоже хотели увидеть тебя и отправились в путь, но карета почему-то поехала по другому пути. На них напали. К сожалению, никто не выжил. Я же приехал обговорить последние пункты нашего соглашения, но опоздал, получив печальную новость об их кончине. – он поднял руки, желая взять Лиэф за плечи, и в этот момент силы покинули её. Из прекрасных глаз покатились слёзы.

Оттолкнув короля, она ворвалась в замок. Не глядя на скорбящих слуг, прямиком устремилась в покои родителей. Взвывая упала на широкую постель, что пахла детством. Пахла мамой. Хранила очертания отца. Она рыдала, не переставая. Омут печали затягивал все глубже и глубже. Кислород превратился в воду, обжигая лёгкие. Её чудесное будущее сейчас било по рёбрам и хлестало по лицу. Верная Инария пыталась хоть как-то помочь хозяйке, но всё было тщетно. Лиэф похоронила частичку души вместе с родителями.

Дитя

После похорон, как в бреду, королева вернулась в замок Востгома. Ей больше не был интересен король. Не мучили мысли о светлом будущем. Любовь, жившая в сердце, так долго была выгнана без права на возврат. Единственное, что порой не давало ей покоя, странные сомнения по поводу Фирса, как-то слишком быстро объединили королевства и короновали его.

С того самого рокового дня лил дождь, оплакивая родителей королевы. Людям казалось, у капель солоноватый вкус, словно и вправду с неба падали слёзы. В океанах и на морях не утихал шторм, как шторм в её разорванной в клочья душе. Дни сменялись неделями. Недели, месяцами. Боль потихоньку угасала. Король по прежнему проводил мало времени с королевой. Он даже не удосужил её вниманием, когда та тонула в страданиях и нуждалась в спасении и поддержке.

Прошло два года со дня свадьбы, а детей так и не было. Слуги, жители столицы, придворные и люди в деревнях обсуждали данный щепетильный вопрос. Короля не волновали слухи, однако он всё же принял решение, что королевству нужен наследник. Впервые за столько лет он провёл ночь с супругой. В скором времени объявили: королева ждёт ребенка. После стольких лет одиночества и скорби Лиэф в конце концов почувствовала счастье, непередаваемую радость от растущего дитя под сердцем. Маленькая жизнь дарила жизнь ей.

Позади замка находился красивый сад, открыто оформленный обширными партерами. В центре располагался мраморный бассейн, украшенный скульптурами и росписями. Дальше от центра раскинулись фонтаны и небольшая площадь, окружённая вазами и статуями. Повсюду росли деревья, высаженные в баскетах близко друг к другу, создавая густоту массива зелени, но, несмотря на великолепие, Лиэф с лисицей и лисятами любила бродить по маленькому лесу, в который можно было попасть в конце сада.

Забеременев, она стала тратить всё своё время на прогулки в прекрасном лесу, беседуя с деревьями и растениями. Некоторые слуги замечали её странное поведение и вскоре поползли слухи, дошедшие до короля. Ему было наплевать, что делает королева, главное не докучает. Он – король и у него столько обязанностей. Поэтому ему не было дело до её странных причуд, вот только с детства любопытный Фирс решился проследить за Лиэф.

Однажды под вечер, после вкусного ужина, он последовал за стройными силуэтом, отбрасывающим тень на узенькую тропу. Идя вглубь деревьев, заметил, как она разговаривает с лисицей. Король не мог их расслышать, но чувствовал, что лисица отвечала ей.

– Видимо, я схожу с ума, – Фирс потёр переносицу, понимая, что явно бредит. Собрался покинуть лес, но увидел, как его хрупкая миниатюрная жена подходит к огромному дереву, ствол которого высох, листья перестали расти, а ветки напоминали кисти скелета. Королева прикоснулась тонкими, почти прозрачными пальцами к стволу и начала излучать странный свет, исходящий не откуда-то из вне, а именно из неё. Король вздрогнул.

Всё заблистало. Ветки потянулись к ней, словно пытаясь обнять. Дальше, как по волшебству начали появляться почки. Высохшее дерево превращалось в стройного гиганта с пышной листвой. Фирс ужаснулся от увиденного, подкосились ноги, наливаясь свинцом. Зацепившись за корягу, он рухнул на землю, от чего испугался ещё больше. Потом бежал, спотыкался, падал, снова вставал.

– Кто она? Я правда это видел или это сон? Неужели она ведьма? – вопросы бурной рекой вытекали из уст. – Что же делать? – ветки хлестали по лицу, но он ничего не чувствовал. – Как поступить? Не может быть. Колдуньи, ведьмы и всякая нечисть вымерли давным-давно. Я вообще считал, что это сказки! Но она носит наше дитя. Так успокойся, – король замедлил шаг, замедлил биение сердца. – Нужно срочно успокоиться. Мне могло показаться. Я мало сплю, много нервничаю. Нужно будет ещё раз перепроверить, а пока отбросить мысли, – он не понял, как добрался до конюшен, вскочил на коня и отправился к океану.

– Самый счастливый день в моей жизни. Как это прекрасно стать матерью, – Лиэф не могла оторваться от маленького комочка на руках. Мир обрёл новые краски, стал более ярким, отчётливым. За окном было, как всегда, солнечно. Пели птицы, слышен шум океана. Слуги хлопотали вокруг Лиэф и ребёнка. Преданная лисица и верный друг Инария с лисятами Китуной и Кенаром не отходили от кроватки ни на шаг. Все были счастливы. Ничто не могло испортить такой удивительный день, но мрачные мысли, как затяжная болезнь, не давали покоя молодой матери. – Где король, где мой муж? – Лиэф бросила на Анне полный волнения взгляд.

– Его не было с самого утра, Ваше Величество, – ответила та грустным голосом, опуская голову. Ей было невыносимо видеть съедающий себя заживо взгляд королевы. Король Фирс, узнав о начале родов, в спешке отправился на охоту. Он не желал видеть ни жену, ни новорожденное дитя. Многолетняя ненависть сжирала его изнутри, как вечно голодное животное. Единственное, на что он надеялся, что хотя бы родится мальчик.

Молодой стройный мужчина от переживаний издалека напоминал сгорбленного измученного старика. Охотиться не получалось. Широкие плечи опустились, сильные руки с трудом держали лук и стрелу. Серые, близко посаженные глаза сменили цвет на траурный – чёрный. Худощавое, всегда чисто выбритое лицо вытянулось в жуткую гримасу. Щёки без того впалые, окончательно ввалились. Мир потерял краски, стал серым и невзрачным. Он даже не мог наслаждаться видами своего королевства, а ведь Востгом был единственным, что король любил по-настоящему.

Великий Востгом был одним из четырех королевств северных земель. Находился в западной части Андинского полуострова с прекрасным островом Думе в южной части Антивеского океана и островами Парар и Ларим в водах Сиремского океана. На востоке возвышались Аларимские горы, именно у их подножья располагался королевский замок.

Западные склоны гор подходили к Антивескому океану, образуя обрывистые берега. Восточные склоны плавно переходили в равнинные просторы на территорию королевства Одаскра. На крайнем севере Востгом граничил с королевствами Лангард и Тимесон. Из-за влажного морского климата и разрезом поверхностей в горах сверкало большое количество рек и озёр. Склоны покрывали мелкие леса, кустарники и луга. Когда-то, давным-давно люди верили, что там жили драконы, тролли, колдуны и ведьмы, а в лесах водились феи и другие волшебные существа.