Королева святых

– Ясно. Всё гораздо хуже, чем я думал. Король и королева, по-видимому, замешаны. Всё одно к одному. Самое страшное, когда правители отворачиваются от людей, ступая на скользкую дорожку. Но сейчас не будем о них, скоро стемнеет, пора готовить ночлег. С утра продолжим обсуждение и планы на будущее. Нам предстоит найти место, где скопилось зло, хотя догадываюсь, куда точно нужно отправиться.

– Нам? Мы что обязаны пойти с тобой? С чего это? – Китуна поразилась как какой-то незнакомец пускай и полуангел так легко рассуждает об их совместном будущем.

– Прости, – недавний надменный и грозный голос сошёл на нет. – Я подумал, вернее Гильмод сказал, что его друзья помогут.

– Поможем, – Леуна покосилась на Кенара.

– Я то тут причём? Чего ты на меня так смотришь? – Кенар обомлел от несправедливости.

– Для профилактики, – сказала она, лис хотел обидеться, но лишь закатил глаза.

– Милая, ты уверена? – Китуна едва сдерживала смех, но выражение морды оставалось серьёзным.

– Да. Мы должны, – спорить никто не стал.

– А можно с вами? – добавила Фатана. Про неё все забыли.

– Если хочешь. Конечно, – Эрелим уважительно наклонил голову.

– Да, хочу, – ещё немного и она затанцевала бы на месте.

– Фатана думаю это плохая идея. Слишком опасно, ты не готова, – лиса видела её слабость и трусость.

– Я справлюсь честно, – у феи от грусти задорно вытянулось мочки ушей.

– Как знаешь, это твой выбор, – лиса переглянулись с Леуной, они поняли друг друга, но решать за кого-то судьбу не могли.

– Вот и договорились. Нам надо нарвать больших листьев, накрываться ими. Развести маленький костер, без него замёрзнем. Ночи в лесах холодные. Леуна поможешь? – Эрелим протянул ей руку.

– Конечно, – растерялась, но вложила свою маленькую ручку в его.

Идя по узкой тропинке, усыпанной мелким золотистым песком и оглядываясь по сторонам в поисках хвороста, Эрелим любовался лицом Леуны, освященным розовым светом заката. Казалось, она притягивала на себя все краски солнца, сияя и издавая тепло, что он ощущал всей кожей. Эрелим встречал много девушек, но не одна, не покоряла взор, как она. Особенная, чистая, настоящая, храбрая.

– Я знаю, ты – принцесса. Гильмод рассказал, – не выдержав молчания, он решил высказать то, что, по его мнению, поспособствовало бы бурной беседе. Зря.

– Нет, я не принцесса, – она буквально прошипела. Особенно буквы «сс» вышли отчетливо. Не желая продолжать тему, от которой ей становилось неудобно. Непросто неудобно, её колотило и выворачивало. Она перешла к вопросам. – Вижу многое знаешь обо мне. Кто я и откуда. Но о тебе я не знаю ничего. Может поделишься. Кто же ты, воин света? – так он точно должен был забыть, о чем говорил.

– Воин света? Забавное прозвище. Мне нравится. Что ты хочешь узнать

– Давай с самого начала. С рождения, например. Как понял кто, ты.

– Это слишком долго. Потребуются дни, чтобы рассказать всю историю моей жизни.

– А ты попробуй. Поведай самое главное, поверь, я буду слушать внимательно, – глаза горели любопытством, и Эрелим понял, что не может отказать ей не в чем.

– Тогда начнем, – сдался и Леуна быстро нашла камень для сидения. Устроилась поудобнее, обхватила колени и, непрерывно хлопая глазами, приготовилась слушать. – Не знаю, кто были мои настоящие родители. Меня нашли в горах в корзине очень добрые люди, которые впоследствии усыновили и растили как сына. Я рос в любви и заботе, поскольку у названных родителей больше не было детей, а я был послан им словно подарок с небес, – Леуна вмиг погрустнела, осознавая, что он такой же брошенный, как и она. – Когда мне исполнилось семь, начал чувствовать эмоции людей. Постепенно стали происходить вещи, не поддающийся объяснению. Например: животные у нас в загонах, казалось, будто разговаривали со мной. Невнятно, иногда непонятно, но я их понимал, – она улыбнулась, вспоминая свои первые такие же моменты, и порадовалась, что были родные, кто объяснил ей всё. – Однажды на рассвете в мою комнату залетел белоснежный голубь. Я подумал, он ранен, собирался подойти, взять того на руки и рассмотреть крылья, чтобы помочь. Но голубь начал светиться, заливая пространство ослепляющим светом, и как только тот потускнел, я открыл глаза и обомлел. Передо мной в воздухе парило какое-то существо, напоминающее человека, но я отчетливо заметил, вернее насчитал около шести крыльев. Увидеть лица не удавалось, поскольку оно блестело мелкими огоньками, или это было крыло, уже не помню. Существо молчало, но каким-то невообразимым образом я слышал его мысли. И странный гость поведал, что я – Херувим. Воин. Он говорил о падших ангелах и обо всем в деталях. Я был поражен и испуган одновременно. Я был еще ребенком, мальчишкой даже не осознавал, какие вопросы нужно задавать.

– Воин света, – Леуна подмигнула, ему было приятно. Вроде ничего серьёзного, но она сумела вложить столько смысла в эти два слова.

– Воин света, – давно он не улыбался так по-детски. – Ангел оставил меч, – её внимание переключилось на изящное оружие. – Он сказал в будущем смогу защитить им беззащитных и уничтожу силы зла. Чем старше становился, тем сильнее ощущал, как меня куда-то тянет. Словно тысячи голосов звали на помощь, а вот дар слышать животных и растений со временем утратил, поскольку полностью превращался в воина… Воина света, желающего только уничтожать зло. Не долго думая, я покинул родной дом и отправился в дорогу. Сколько бы не шел, ужасался горю, людской злобе и ненависти. Но самым страшным была первая встреча с демонов. Я не смог победить, он был слишком силен и хитер. Продолжив путь, стал видеть много разных темных тварей, что питались людьми и их жизнями. Низшие существа из преисподней, видя мой меч, падали на колени, моля о пощаде. Я не щадил, уничтожал каждого одного за другим, – ей понравилось наблюдать, как он красочно всё описывал, жестикулируя, выплескивая эмоции. Он был живым и настоящим. Её это притягивало. – Но больше всего меня поражали люди. Они делали вещи поужаснее тварей из тьмы. Однако они были люди, я жалел их, рука не поднималась на живого человека. Не помню, сколько изничтожил нечисти, пока от одного не услышал про Востгом. Что именно здесь самый сгусток зла. Ещё он поведал о древнем древе. Шагая неделю за неделей, я наткнулся на следы джиннов и, преследуя их, очутился здесь. Пожалуй, всё, – Эрелим упёрся руками о меч, выжидая, что она скажет.

– Расскажи, а как ты с ними сражался? – ей было интересно послушать о великих битвах.

– Тебе незачем знать. Не думаю, что понравится кровавая часть моей жизни. Но если мы собираемся остановить зло вместе, думаю, не раз увидишь меня в бою и узнаешь, как истреблять нежить. А пока не время, – смутился, но не от стыда, а от вероятности испугать её. Она храбрая, но всему своё время.

– Да, наверное ты прав, – Леуна резко встала, ноги словно запутались, желая уронить, и ухватившись за ветку, она громко вскрикнула. – Ай! Больно!

– Ты поранила ладонь, – Эрелим подскочил к ней, ухватив за руку, – Кровь течет, нужно срочно перевязать, – стянул с себя рубашку и она разглядела искаженные символы, похожие на шрамы, сияющие едва заметным огоньком по всей его груди и рукам.

Она погрустнела. Его душа была изранена как у неё. Он тоже не знал родителей. Всю жизнь боролся еще и шрамы напоминали о прошлом. Они слишком походили друг на друга. Она жалела его всем сердцем и всё же решилась спросить.

– Что это? – прикоснулась к его груди.

– Не знаю. Отметины появляются с каждым убитым демоном, – он вздрогнул от её прикосновений, разрывая при этом рубашку на куски, но поднеся ткань к её руке, обнаружил: раны нет. – Точно, совсем забыл, ты же умеешь исцелять, – заулыбался и вдруг, пристально взглянув на нее, держа за руку, прочитал стихи.

Волны счастья бьются о сердце мое,

Свет прольется во тьме, забери оно твое.

Я запомню твой взгляд, я запомню тебя,

Для чувств нет преград, если примешь меня.

Пролетевших веков, мгновение снов,

На лице след печали от несказанных слов.

Каждый твой вздох, для меня целый мир,

В вечности света тобою томим.

Я знаю тебя в мыслях образ храня,

Сердце бьется, кричит лишь о тебе говоря.

Я не могу без тебя, в твоей ладони мой мир,

Солнце, ветер, свет всех светил.

– Какие красивые, – ей никогда никто не читал стихов. Книги, да, но не стихи и не мужчины. Он смотрел на неё, как околдованный, чем до ужаса смущал. Она опустила глаза и вырвала крепко сжатую им руку.

– Леуна, – тихий, едва слышный голос. – Посмотри на меня, – молил он, не решаясь дотронуться до неё.

Взмахнув тяжелыми ресницами, её пронзительные глаза встретились с его пылающим взглядом. Словно в бреду, Эрелим склонился и прикоснулся своими влажными губами к её. Ласково, бережно. Мир, полный изъянов, замер. Звуки исчезли. Всё исчезло. Тело больше не принадлежало ему. На миг показалось, будто они парят над землёй, где-то высоко – высоко, а её аромат и прерывистое дыхание сводили с ума. Он был готов провалиться в преисподнюю, лишь бы не выпускать хрупкое создание из объятий. А она застыла от непонимания. Не соображала, что делать дальше. Ей было стыдно, страшно, противно и обидно одновременно.

– Что ты творишь? Отпусти! – она вдохнула, вырвавшись из страстного плена и со всей силы оттолкнула его.

– Прости. Не хотел обидеть. Прости, прости, – он потянулся к ней, она выставила ладони, глядя бешеным и испуганный взглядом, словно он чудовище. – Пойми, я люблю тебя. Не знаю, как такое возможно. Но влюбился, как только увидел. Моё сердце бьётся сильнее, тянется к тебе. Поверь, со мной никогда такого не было, это впервые. Я словно знаком с тобой, целую вечность, – всё, что она слышала, это лишь «я». Я то я это, и ей становилось омерзительно до боли. – Мне кажется, я ждал тебя всю жизнь. Готов отдать сердце, душу всего себя, если пожелаешь, – она отрицательно замотала головой, ей вообще ничего от него не нужно было. – Я должен быть с тобой и только с тобой. Скажи, умоляю, скажи, что испытываешь такое же чувство ко мне! – все его жесты кричали о сожаление. Он сделал шаг к ней, хотел ухватить за плечи, обнять и снова вдохнуть желанный аромат любви.