Обратный процесс. Реки крови

– Сэм, – обратился Скотт с желанием напомнить, что рот надо держать на замке.

Но Сэм, не дав продолжить, тотчас отреагировал:

– Я понял, молчу.

Молодой человек подошел к столу и заговорил:

– Вы отделение номер семь?

Скотт посмотрел на парня, потом на людей, с которыми он общался совсем недавно, цокнул и наконец заговорил:

– А с какой целью ты интересуешься? – Скотт быстро смекнул, что молодой человек достаточно юн, оттого и робок при общении со старшими военными.

– Меня приставили к седьмому отделению.

– А-а, ты наше подкрепление?

– Можно и так сказать, меня зовут Ларри.

– Ну, привет, Ларри, я Скотт, это Хэнк и Сэм. Надеюсь, ты сослужишь нам хорошую службу.

– Вообще-то командиром отделения назначили меня. Вы должны выполнять мои приказы.

– Да? – Скотт вновь цокнул. – Ну здорово.

– Но, – снова заговорил парень, – если быть командиром захочется вам, то обращайтесь к куратору, думаю, он переназначит нас. Лично я не против. Но для того, чтобы набраться опыта, советую побыть под моим командованием.

– А ты мне нравишься, Ларри: мудро мыслишь.

– Спасибо. Кстати, вон тот парень – наш водитель. Его зовут Шон.

– Отлично.

– Ну ладно, я пойду. Встретимся через полтора часа на стоянке.

– Договорились.

– Адекватный парень, – высказал мнение Скотт после того, как молодой человек отошел. – Может, даже вольется в наш коллектив…

Отлов проходил на грузовике. В кабине обычно находились Шон, Ларри и Скотт, а в кузове, прикрытом тентом, сидели Сэм и Хэнк. Лагерь, откуда выехало их отделение, по нормативу подобных баз находился вблизи города – для облегчения поиска подопытных.

Замечая одного или же небольшую группу гражданских, солдаты выходили на контакт. Задавали ряд заранее подготовленных вопросов, устанавливающих уровень интеллекта, и если умственных способностей хватало на продуктивный диалог, то переговорщик либо уговаривал проследовать человека на лечение, либо, если тот отказывался, отпускал его. Существовал приказ, в котором четко говорилось, что людей, подвергшихся заболеванию и при этом располагающих определенным уровнем интеллекта, но не согласных на обследование или лечение, нельзя принуждать к чему-либо. Наказание за это может быть вплоть до увольнения без права восстановления. При этом все понимали, что в случае увольнения солдат лишается обмундирования и места жительства, спасающего от вируса и его последствий.

Если же на подобных «сафари-выездах» попадался иммунный, что бывало крайне редко, то солдаты имели полномочия доставить того любым способом. Хоть уговорами, хоть силой, хоть гипнозом. Для руководства иммунные ценились даже больше солдат. За такими охота была самой сложной, ибо убивать их в случае побега или отпора не рекомендовалось, а за поимку живого давали дополнительный свободный день. Такое поощрение считалось лучше денег, которые практически потеряли свою ценность. Иммунные котировались больше, чем еда и оружие, которых было в достатке, в отличие от свободного времени. Лишь ночью охотники отдыхали от тяжелых будней. Периметр охраняли те же группы, что и охотились. Дежурство распределялось по очереди. На минимальное количество личного времени руководство и делало ставку. И военные легко подчинялись условиям по отлову. Заполучив лишний выходной день, им разрешалось творить все что угодно за пределами базы, за исключением необоснованных убийств. И то, если солдата поймают за руку, то максимум, что ему грозит – это увольнение, а если все сделать «по-тихому», то побыть палачом вполне можно.

Спустя месяц команда Скотта неплохо сдружилась. Ларри без какого-либо сожаления отдал свою должность. Он не хотел быть ответственным, а вот Скотту была нужна власть, к ней он привык еще до тюрьмы. Тем не менее, несмотря на дружеские отношения, секрет о своей иммунности к вирусу троица тщательно скрывала. Они никогда не снимали респираторы, находясь на глазах у членов группы, не говоря уже о других сотрудниках базы. А также неоднократно намекали двум молодым парням, что можно неплохо поразвлечься в заслуженный выходной день. Ларри и Шон были не против напиться в каком-нибудь заброшенном баре, избить деграданта для развлечения, а однажды они и вовсе нашли наркотики в кабинете какой-то важной и богатой «шишки», жившей когда-то в городе. Бывший владелец помещения наверняка сгинул либо напрочь забыл свое прошлое. Шон и Ларри поначалу не хотели притрагиваться к порошку, но Скотт и Сэм уговорили их попробовать. Командир поддержал молодых парней так: «Времена, где нужно быть хорошим, прошли, так не стоит же терять подаренные самой судьбой минуты кайфа». Единственный, кто отказался, был Хэнк. Он был за трезвый разум. Для выживания это необходимо, и все были не против. Кому-то же нужно приглядывать за развязными хранителями мироустройства.

Все эти развлечения нравились Ларри и Шону, но когда Сэм заговорил об изнасилованиях гражданских, они осеклись. К такому запредельному зверству молодые люди были не готовы, хоть и подозревали, что троица порой развлекается таким образом без их участия.

Так как иммунные были редкими, а рутину хотелось разбавлять приятными моментами, всем троим приходилось рыскать по городу ночами. Спустя некоторое время пребывания на базе Скотт с легкостью нашел союзников среди других отделений. Они-то и давали возможность выбриться в город по ночам. Таким образом после трудовых будней троица отправлялась на поиск жертв для утоления похоти. Наутро они приходили в лагерь, абсолютно не выспавшись, и тем не менее выполняли минимальные требования руководства. В один прекрасный день Сэм решил показать Шону и Ларри, как развлекаться по-настоящему. Он привел их в заброшенный магазин и предложил попользоваться деграданткой, пойманной ночью. Парни опасливо переглянулись и наотрез отказались от подобного досуга.

Спустя время Скотт, Хэнк и Сэм успели привыкнуть к условиям военной жизни и безнаказанности. Если не светиться в темных делишках, то можно вполне преуспевать и в подконтрольном государству подразделении. О таком в подобных условиях можно было только мечтать. И троица это понимала. Но в один момент беззаботности настал конец.

Куратор собрал всех военных, ученых и прочий персонал в одном большом зале. Помещение находилось на территории базы. Мужчина встал на импровизированную трибуну и громко заговорил:

– Руководство сообщило об оптимизации баз нашего типа…

На куратора смотрело девяносто пар глаз. Еще несколько человек в это время охраняло периметр. Во время вступительных слов в зале стояла полная тишина. Все умолкли, прислушиваясь к словам ответственного.

Он продолжил:

– И под сокращение, как вы, наверное, догадались, попали мы. Через неделю наше подразделение должно объединиться с другим. Интеграция необходима для оптимизации ресурсов.

Куратор замолчал. Он ожидал вопросов, но из толпы раздался лишь один голос:

– Двоих из моего отделения вышвырнули за забор! – звонко произнес один из командиров отряда. – И вы, господин куратор, шептали мне совсем иное. Говорили, что грядет беда. Так будьте добры, скажите правду всем. Люди должны знать. Назовите истинную причину таких серьезных перемен!

Толпа озадачилась. Забубнила. Никто не понимал, о чем шла речь.

– Правду? – задумчиво ответил главный. – Вы хотите знать истину?! Или, может, прибегнем к пословице «меньше знаешь – крепче спишь»?!

Несколько голосов раздались громче остальных:

– Что произошло?!

– Какая правда?!

– Что вы скрываете?!

– Хорошо, хорошо… успокойтесь! – выкрикнул куратор. – С некоторыми из вас я работаю практически год. Несмотря на свою педантичность, я привык к вам, доверяю, и надеюсь, что информация, которую я сейчас сообщу, не выйдет за пределы этого здания… – он выдохнул. – Конечно же, из очевидных причин – это нехватка ресурсов. Руководство прекрасно понимает, что не способно содержать такое количество людей. В том числе и по этой причине был отдан прямой приказ: не наказывать дезертиров. Любой желающий может уйти с небольшим запасом всего необходимого. Так что, кому осточертела эта работа и эта жизнь, могут выметаться. Персонала у нашей организации переизбыток… Но существует и иная причина объединений баз.

Командующий перешел к сути вопросов большинства.

– И эта причина – спад уровня интеллекта.

Толпа оживилась.

– Тише. Тише, я все еще ваш командир! Вы все должны знать, что система очистки воздуха сконструирована не зря, она защищает нас от воздействий вируса. Но дело в том, что вирус появился раньше, чем эти системы. Для неученых объясняю. Это значит, что вирус у каждого человека в крови, и если он не дышит зараженным воздухом, инкубационный период отсрочивается на неопределенное время. Окончательное отупение у каждого происходит в разное время.

– То есть мы скоро окажемся такими же, как и ваши подопытные?! – выкрикнул кто-то.

– Разработка лечения продолжается, подобные базы есть по всей стране, и все мы будем надеяться, что способ борьбы с вирусом найдется. Шанс еще есть, но с каждым месяцем он становится все меньше. А теперь, я повторю, кто не способен нести такое бремя на себе, кто психологически сломлен, раздавлен или подавлен… Прошу вас не ехать с нами! Слабаки мне не нужны! Остальные продолжат выживать со мной!

Толпа стихла.

– Еще раз повторю, я ученый, – он указал на себя пальцем, – и для меня первоочередной задачей является создание лекарства, и мне не важно, сколько средств или сколько жизней для этого потребуется. Те, кто сдался, мне не нужны, и такие будут отсеиваться в дальнейшем. У нас слишком мало времени на сопли.

Из толпы прозвучал вопрос, с которым было согласно большинство: