На подпевках

ВСЁ. ДЕЛО СДЕЛАНО!

Камеры затрещали, свидетели повскакивали с мест, отец девушки встал и чуть не ударил адвоката, его пришлось успокаивать охране.

– Не смей позорить мою дочь на всю страну! – кричал обеспокоенный отец.

Мать девушки моментально покралась слезами, и застыла. К ней подошёл какой-то журналист и попытался задать вопрос, но ему прилетело от обеспокоенного мужа, которого уже оттащили от адвоката.

На это всё стало страшно смотреть. Как будто НТВ и его «Суд присяжных» прошли в наш мир. В следующий серии поставят следственный эксперимент или попросят ясновидящую рассказать о случившемся? (или это другой телеканал из трёх букв?). Фалик, похоже, понял, что выиграть по-честному не получится, он проиграет процесс и Диму надолго посадят, а от услуг Лазаря откажутся все его знаменитые друзья. Подставить лучшего клиента своим нанятым непрофессионалом сыном? Ну и низость. Это самый настоящий конфликт интересов, на который Зверь вполне может сослаться в будущем, обновляя свою защиту. Фалику нельзя проигрывать. Нельзя допустить самого худшего решения, такого, к какому Дмитрий не готов. Возможно, Зверь догадается, в будущем подать жалобу на своего менеджера и адвоката, в этом будет смысл.

Требовалась клоунада, отвлечение внимания, которое может ни к чему и не привести. Однако выбора нет. Нужна ошибка от суда. Иначе может пострадать адвокат, обвиняемый и его менеджер. Не просто так Фалик так долго подбирал слова и говорил их так натянуто. И ничего о его непрофессионализме говорить уже не хочется. «Я думаю» и «Я предполагаю» – он же не знает, только думает о таком стечении обстоятельств. Да, глупо. Да, наивно. Но думать человек может всё что угодно. О таком даже в Конституции статья есть.

Казалось бы это конец репутации. Фанатки рвут постеры и отписываются от социальных сетей, личности сделавшие Зверя кумиром уходят в запой, нарушая уже вторую заповедь за день, а я понимаю, что у нас с Алей может не быть будущего, если эта теория о «создании клоунады» окажется правдой. Однако пока такого не происходит – всё хорошо и мир цел…

В тот момент показалось, что падать некуда, но снизу постучали. Постучал адвокат…

Суд кое-как угомонил зал, заявил о переносе суда, дав время каждому человеку успокоится. Или забрать глупые слова и извиниться. Всё же «оскорбление достоинства» никто не убирал. Адвокат вполне может сам стать участником нового судебного процесса. Но опять же «Я думаю, а не утверждаю». И на этот процесс поставлено слишком много жизней.

Фалик догнал нас с Алей, когда мы садились в машину. В этот раз я уже сам попросил знакомого отвести от нас удар папарацци. В этот день не удалось поговорить с Димой, так как его сразу же забрал конвоир. Я думал, что есть какая-то передачка от него, переданная вот так. Нет.

– Стойте.

– Да, вы что-то хотели? – спросила Аля.

– Да. У меня к вам обоим просьба, – сказал он с отдышкой, – Очень личная, но она сильно поможет Диме.

– Конечно, – начал я, – что угодно.

– Обсудим это в уединённой обстановке, – сказал сын Лазаря, и мы двинулись в мой любимый тихий ресторан, куда обычно не ходим из-за его дороговизны. Однако в таких местах очень не людно и тихо.

Нас проводила блондинка-хостес за красивый дальний стол с красной скатертью и бархатным диваном, дала меню. Официантка приняла заказы на два десерта, два лавандовых рафа и одно кофе рестретто. Фалик, оказывается, не так прост. В середине дня выпить настолько мерзкий эээ… напиток – ужасно.

– У меня к Вам просьба, – начал он, как только официантка ушла.

– Да, какая, – ответила Аля, закрывая меню. Она сомневалась в том, что торт, который она взяла, будет со свежей вишней, когда смотрела на картинку в меню. Она часто отвлекалась на глупости, как будто старалась это делать специально, дабы забывать о ситуации.

– Можете притвориться, будто спите вместе? Да, вижу, на вас нет лица. Лев, Вы сами просили говорить, максимально открыто, не выбирая слов. Я уже рассказывал вам о том, что нужно создать как можно больше отвлекающего шума. Как в деле этой…как её? Которая с Депом была.

– А, да, понял про кого Вы, – сказал я, задумавшись над тем, что во всём мире у знаменитостей одни и те же способы решения проблем.

– А что нужно делать? – отошедши от шока, спросила девушка.

– Ночевать в одном месте с закрытыми окнами. По возможности, в одной комнате, чтобы ложь быстро не раскрылась, но это не важно…. Выберите, где будете жить и перевезите часть вещей. Ходите вместе гулять, я найду парочку журналистов, которые довольно спокойно всё опишут. Потом, если всё будет хорошо, сможете вместе поехать отдохнуть. Но опять же спать вместе и гулять, держась за руки. Постоянных проявлений нежности я от вас не жду. Они, к счастью, для всех нас неприличны в обществе. Что скажете?

Даже не знаю, как описать это чувство. Победа? Можно делать вместе все, о чём можно мечтать, не боясь быть замеченными, вести нормальную жизнь как обычная пара. А если Дима будет что-то подозревать, можно сказать о том, что «Всё для тебя, братик». Или, нужно вообще с ним не говорить? Не знаю. Спрошу.

– А Диме что сказать об этом?

– Как раз об этом. Завтра до суда вы должны встать и сказать ему о своих отношениях. Он взбесится, и может Вас ударить. Не бойтесь, его сразу же оттащат, никакого сильного вреда он не сделает.

– Хорошо, – это же такая маленькая плата за счастье. Вот бы он оставил напоминающий шрам. Я бы смотрел на дефект кожи и вспоминал, когда увёл его возлюбленную.

– Нет, – произнесла Аля.

– Что?

– Нет, – она повторила, – нельзя так делать.

– Стой. Не спеши, давай подумаем об этом, – говоря это, я попытался схватить её руку, но она отобрала её.

– Я против и точка. Отвези меня, пожалуйста, домой.

– Хорошо.

Она уже ушла, а я вернулся, сказав, что стоит оплатить счёт и взять с собой нашу еду. Её как раз принесли.

– Я попробую её убедить, – сказал я, подойдя к Фалику, зависшему над своим рестретто. Он молчал после объяснения своей идеи, а когда услышал «Нет», его как будто хватил удар.

– Окей, – еле слышно прошептал адвокат, которому моментально стало лучше. Он выпрямил спину и смотрел уже в стену, а не на свой «кофе».

Мы молча ехали в машине. Очень сложно начать такой диалог. «А может мы? – нет», «А что если – нет». Пришлось долго думать, но вариантов не нашлось. Когда мы приехали к охране посёлка, я посмотрел на неё. Выходить девушка не собиралась, лишь делала вид, что грызёт ноготь на среднем пальце и испуганно смотрела в глаза. Это либо сексуально, либо ужасно раздражающе, зависит от ситуации. В гамме чувств за сегодня сложно разобраться.

Проехали пост охраны, ехали по заасфальтированной частной дороге, подъехали к коттеджу и заехали на крыльцо. Аля молча вышла, и, заметив, что я не иду за ней, открыла водительскую дверь и потащила в дом. Сопротивляться не стал, лишь спросил.

– Скажешь что-то?

Она открыла дверь, потянула за собой внутрь и захлопнула дверь, после провернув защёлку. Дальше посмотрела в глаза, обняла и нежно поцеловала, как в первый раз.

– Я хочу, чтобы это была наша тайна.

В тот момент, честно говоря, я был не против продолжения, а сейчас жалею об этом, ощущая себя… проститутом? Как себя назвать. Ей как будто нужно только отдалиться от этого мира, почувствовать чужое тело и всё. А я? Игрушка? Милая моя подружка? Мальчик для битья, послушай? Ты ведь больше мне не нужен?…

Глава 7. I pianny, no…

Когда я узнал, что группа распалась, я позвонил ребятам узнавать что как. Звонил сначала Пьяному, как всегда занятому работой, он ничего не знал. Потом набрал Ая. Последний сказал, что Дима его кинул, не особо объясняя в чём конфликт. После этого мне позвонил сам Дима Зверь и пригласил в группу, которая только что распалась. Возможно, если бы не моё материальное положение, я бы решился делать свой бренд и продолжать свои попытки пробиться в шоу бизнес своими силами, а не идти наперерез Бассу с Аем. Хотя, они никогда и не винили меня за решение, хорошо с ними общаемся. Не друзья конечно, но так…Хорошие знакомые, можем вместе посидеть, поговорить, выпить. Ну, теперь конечно хорошие знакомые мы только с Костей Бассом. К сожалению Ай…сами знаете.

( Егор для журнала «Катящиеся камни»)

Судебный процесс затягивался и затягивался. Жёлтая пресса уже давно обсосала всё что можно и была явно не готова к возобновлению бытовых слушаний (до последнего). Да, Фалик в одиночку создал скандал. Интересно как реагируют люди. Незнающие обыватели винят Диму, так как он в ответе за своего наёмного работника. Будущие клиенты для АДвоката же, неосознанно получают рекламу прямо в лицо. Представьте, что настолько отбитый отморозок будет защищать тебя, несмотря на твои правонарушения, будет на твоей стороне, это человек без морали пригодный для спасения от тюрьмы самых нелицеприятных в обществе персон.

На следующий день после громкого заявления адвоката журналистов стало чуть больше, ожидающих продолжения мерзкого скандала. Но пока только громче вспышки, что идут от камер, когда входит Зверь.

Заходит судья, говорит свои скучные слова. Приглашает сесть зал. Смотрит на присутствующих, крестится в уме, надеясь на адекватность сегодняшнего процесса.

Так и было. Вчерашний инцидент будто забылся, остался лишь в записях помощника и на аудиозаписи заседания. Наверное. Всё же у писарей свой язык упрощений и терминов. Если не были в суде и не понимаете, что это – не надо. Скучное конспектирование с правовыми терминами.

Единственный человек, на котором заметны изменения – это Лев Пьяный. Фамилию с маленькой буквы. Пьяного. Да чёрт, опять заглавная. Лев пьяный. Хотя, скорее испытывающий дискомфорт от похмелья. Вчера, хоть день и закончился близостью с женой лучшего друга… Да. Лучшего друга… Грустное дополнение. Впервые мужчина начал переживать, что именно так подставляет товарища. До этого он мог лишь винить себя и одновременно восхвалять за действия, произведённые одним вечером, радуюсь чужим изменам. Сейчас же, от этих измен стало как-то не по себе. Весьма вероятно, что похмелье играет свою роль. Человек, зачастую уязвим после употребления алкоголя. А пить пришлось. Не каждый день ты остаёшься во френдзоне. Френдзоне с привилегиями? Как это назвать? Как бы это не называлось, Лев осознавал свою неприязнь к данному феномену, и страшился кары. В минуты покоя, он вспоминал звонок в полицию и думал о том, как может всплыть нелицеприятная и несущественная подробность для пострадавших, одновременно являясь очень важной для друзей.

Судебное заседание снова завершилось ничем и на этот раз, журналюги с грустными лицами удалялись из зала. Диме дали время на прощание со своими друзьями. Он обнял жену. Подошёл к своему лучшему другу, пожал ему руку, посмотрел в глаза, как будто ожидая действий…