Заговор жрецов

– Если бы только с морским! – заметил Куропаткин. – Алексеев тоже не в восторге от назначения Макарова Командующим флотом. А его мнение при дворе что-то значит.

Стессель догадывался, на что намекал Куропаткин. Алексеев был внебрачным сыном Александра II и в значительной мере это обуславливало его положение при Дворе.

На следующий день состоялась встреча Куропаткина с адмиралом Макаровым в штабе крепости.

Куропаткин обнял Макарова, как давнишнего друга, на глазах у всех офицеров.

– Наслышан о вас, Степан Осипович. Наслышан… Говорят, с первого дня вы начали наводить порядок в эскадре. Это хорошо…

– Приходится, Алексей Николаевич, – коротко ответил Макаров.

Рядом с Куропаткиным огромная фигура Макарова выглядела еще впечатлительнее.

Стессель это заметил и отошел в сторону, чтобы и самому не казаться рядом с Макаровым невыразительным.

– И какое же ваше мнение об эскадре? – поинтересовался Куропаткин.

– Эскадра боеспособна, Алексей Николаевич…

Куропаткин искренне удивился.

– За что же тогда отстранили Старка?

Вопрос этот у Куропаткина вырвался невольно. По всей видимости, судьба вице-адмирала Старка решалась без участия Алексеева и Совета Квантунской области.

Макаров, глядя прямо в лицо Куропаткина, ответил:

– У меня о вице-адмирале Старке, после знакомства с положением дел в эскадре, осталось хорошее мнение. Я полагаю, он делал все, что мог…

Куропаткин дружески рассмеялся.

– Вы, моряки, один другого не обижаете. Это хорошо… Степан Осипович, – вдруг став серьезным, продолжил Куропаткин, – не может быть, что вы не ознакомились уже с состоянием сухопутной обороны.

Макаров взглянул на Стесселя, по-прежнему стоящего чуть в стороне, затем перевел взгляд на генерала Кондратенко и только после этого ответил:

– По сравнению с тем, что было здесь даже год тому назад, сделано много…

– Это верно. Я это тоже заметил, – согласился Куропаткин. – Командование крепости постаралось…

– Алексей Николаевич, вы к нам надолго? – поинтересовался Макаров.

– Сегодня уезжаю в Харбин, – ответил Куропаткин. – Дел навалилось много.

– Я бы хотел с вами обговорить одну очень важную проблему, – сказал Макаров. – На мой взгляд, пока у нас есть еще время, необходимо создать объединенный штаб по планированию и руководству операциями на сухопутном и морском театре военных действий.

Куропаткин слегка пожал плечами, давая понять, что он не возражает.

– Степан Осипович, я за это. Когда я ехал в Порт-Артур, я об этом думал. Полагаю, и наместник согласиться с вами, как и я…

9

Расследование по делу убийства поручика Гриневича закончилось без результатов. Военный врач сделал заключение, что сначала поручика ударили по голове тяжелым предметом, затем задушили.

Из квартиры пропала только папка с документами, которую Гриневич имел привычку брать с собой для работы над бумагами дома.

Схемы сухопутной охраны крепости или других документов, касающихся оборонительных работ, в папке не было. Все это хранилось в штабе в сейфе.

Кондратенко тяжело переживал нелепую гибель поручика Гриневича. Город был наводнен шпионами, и Гриневич не мог этого не знать. Неясным оставалось и то, зачем ночью он кому-то открыл дверь.

Через неделю на южной окраине города нашли папку Гриневича, но без документов…

А на следующий день Кондратенко поехал на встречу с адмиралом Макаровым, чтобы договориться о снятии орудий с поврежденных кораблей «Ретвизан» и «Цесаревич» и установки их на мысе Электрический для усиления прикрытия бухты с суши.

Макарова он нашел в доке. Адмирал наблюдал, как обуховцы подводили кессон под пробоину «Цесаревича».

Макаров сдержанно поздоровался и тут же спросил:

– Роман Исидорович, а как вы меня нашли?

– По голосу…

Макаров рассмеялся.

– Это что же я так громко кричу?

– Да нет… Моряки подсказали. А что это вы делаете? – поинтересовался Кондратенко, хотя уже догадался, по какой причине рабочие подгоняют кессон под корпус «Цессаревича».

– Решили отремонтировать. Команда попросила. На берег не хотят сходить.

– Получится? – спросил Кондратенко и тут же решил, что о снятии орудий с кораблей говорить не стоит.

– Получится, Роман Исидорович. Мастеровые опытные. С работой такой знакомы. – И вдруг внимательно посмотрел на Кондратенко. – Роман Исидорович, вы ко мне приехали беды мои выслушивать или со своими?

Кондратенко тяжело вздохнул.

– Бог видит, расхотелось говорить, когда усмотрел, что тут делается. Честное слово, Степан Осипович…

– Да будет вам, Роман Исидорович, исповедоваться передо мной. Говорите, зачем приехали.

– Помощь нужна, – сказал Кондратенко и коротко изложил свою просьбу.

Выслушав его, Макаров оживился.

– Роман Исидорович, странное дело, но я тоже об этом уже думал. И даже знаю, где взять орудия! Из арсенала! Но с условием – установка батареи за вами. Надо полагать – времени у нас уже в обрез. Сегодня получил сообщение из Владивостока. Утром японская эскадра под командованием вице-адмирала Камилеура пыталась атаковать наш крейсерский отряд, но безуспешно. Там у нас крейсера достаточно быстроходные и маневренные. И, тем не менее, Порт-Артур для японцев главная цель. Захват Порт-Артура – это ключ к успеху в войне не только на море, но и на суши. А для нас – полное поражение, – добавил Макаров.

Кондратенко согласился с Макаровым. Подкупала его и искренность в словах адмирала Макарова, и если при первой встрече Кондратенко с некоторой настороженностью отнесся к новому Командующему флотом, сейчас это чувство растаяло.

«Тяжко ему будет, – подумал он. – Начальство умных и непокорных не жалует…»