Континент. От Патагонии до Амазонии

Кирилл рекомендовал мне, для общего представления о моих соотечественниках за рубежом, посетить один русский ресторан в Буэнос-Айресе, располагавшийся недалеко от авениды Санта-Фе.

Я узнал у Беликовых, как мне удобнее туда добраться, и отправился на автобусную остановку.

В Буэнос-Айресе огромное количество автобусов. Разобраться в маршруте для неискушенного иностранца трудно. Мало знать номер маршрута, надо еще знать варианты номера. Это все помечается разным цветом или пишется рядом с номером. И пассажир на остановке, в потоке автобусов, должен безошибочно найти нужный и метнуться к нему, ненаглядному, способному уйти в любую секунду.

Домчав меня до места, полусумасшедший водитель унесся вдаль. Пройдя немного, я нашел вывеску и зашел.

В небольшой, светлой зале одну стену занимали портреты российских императоров и членов их семей. Напротив, у окна во внутренний дворик, находилась барная стойка, за которой пребывал человек. Явно русский, без особых примет, опрятно одетый.

Я поздоровался и сказал, откуда узнал о ресторане.

– Помню, – кивнул головой Сергей, хозяин заведения. – Бывал здесь пару раз.

– Могу пообедать? – спросил я.

– Нет. Мы работаем по вечерам, по предварительным заказам, – томно сказал он.

Тогда я попросил сварить кофе.

– Три доллара, – ответил Сергей.

Попивая у стойки кофе, я увидел на полках, за спиной хозяина, среди бутылок различные призовые кубки по боевым единоборствам.

– Да. Имею черный пояс по каратэ, кун-фу, айкидо, – не моргнув глазом, пояснил он, заметив мой взгляд.

Его ручки не были похожи на руки бойца.

В залу вошла супруга хозяина с маленькой дочкой, которая тащила на руках большого попугая ару.

Мы поздоровались.

– Как жизнь здесь? – спросил я хозяина.

– Замечательно. Вот машину себе купил – «СААБ». Заряженная модель! – оживился он. – В Буэнос-Айресе только у меня и у шефа столичной полиции такая. Пойдем в гараж, покажу!

– Да ладно, не горит, – отмахнулся я.

– А ты себе тачку взял? – спросил он. – Если нет, могу подсказать, где купить. Пойдем, возмешь.

Тут позвонил телефон и отвлек хозяина.

– По дому то не скучаете? – спросил я хозяйку.

– Нам домой нельзя, а то убьют, – ответила дочка, и попугай каркнул, соглашаясь.

Мама молча отвесила дочке подзатыльник и та уткнулась в тарелку с едой.

Я допил кофе, раскланялся и ушел.

Уже много позже одесские братки мне рассказали, что этот Серж кинул серьезных людей на бабки в Ялте и ушел с деньгами за кордон.

* * *

Акклиматизировавшись несколько дней в Буэнос-Айресе, я засобирался в Патагонию. Поблагодарив Беликовых за приют, собрал багаж и подался на центральный автобусный вокзал.

Можно было лететь и самолетом, так быстрее, но хотелось проехаться по земле и увидеть жизнь воочию, природу этой страны.

У территории Аргентины на карте широкий верх с сильно вытянутой вниз сужающейся нижней частью. Ее протяженность с севера на юг больше трех с половиной тысяч километров. Один часовой пояс, климат на севере субтропический, в центре на побережье муссонный, на юге резко континентальный. Население страны составляет тридцать пять миллионов жителей, основная религия католицизм, денежная единица песо.

Центральный автобусный вокзал Буэнос-Айреса или Термина?ль де Омни?бусес был расположен на северо-востоке столицы около железнодорожного вокзала Рети?ро.

Выйдя на одноименной станции метро, я прошел вдоль фасада Ретиро, направляясь к автовокзалу. Справа, напротив Ретиро, возвышалась гостиница «Шератон», а перед ней, в большом сквере, укатанном красным гравием, стояла точная копия лондонских часов Биг-Бэн.

Проталкиваясь в людском потоке, текущем с Ретиро и с автобусных остановок, во множестве находящихся справа, я, наконец, дотащил свой багаж до длинного пандуса автовокзала, идущего сразу на второй этаж. Кроме центральной залы для пассажиров автовокзал представлял собой множество представительств автобусных компаний, в том числе и сопредельных государств.

Меня интересовало южное направление, и я остановил свой выбор на компании «ТАС», достаточно здесь известной. Вся поездка должна была занять сутки, на дистанцию что-то около двух тысяч километров и стоила недорого – пятьдесят долларов, конечно с трехразовым питанием в пути.

Купив билет, я вскоре выехал из столицы на юг.

Мы долго выбирались из городской черты и пригородов, минуя какие-то многоуровневые эстакады, проносясь мимо складов и фабрик. Большой автобус шел очень приемисто, если не сказать быстро. Можно было даже покурить, правда, около водителя.

В Аргентине хорошие дороги и автострады, связывающие города, чего нельзя сказать о городских улицах, особенно на окраинах. В этой стране развита транспортная инфраструктура. Свыше восьмидесяти процентов перевозок осуществляется автомобильным транспортом. Сравнительно дешево автобусом вас перевезут в любую точку страны. Железнодорожный транспорт остался в окрестностях столицы, на Атлантику в Мар-дель-Плата и до города Розарио на северо-запад. Железнодорожный транспорт дальнего следования умер, хотя сами железные дороги кое-где есть, как есть и подвижной состав. В Патагонии действует туристический поезд в районе города Эскель. Паровозы узкоколейки тащат старинные вагоны, как во времена освоения дикого Запада в Северо-Американских Штатах. Есть поезда и на севере Аргентины. Существует и авиатранспорт. В стране полно аэродромов национального и местного значения.

Наконец, мы вырвались на простор и помчались, обгоняя фуры и другую тихоходную мелочь. На протяжении пары часов я не видел машин дорожной полиции и понял так, что правила движения здесь довольно лояльны для водителей, судя по явному превышению разумной скорости всеми участниками движения.

Стюард подал еду и после обеда я задремал.

Проснувшись, прильнул к окну.

После индустриального пейзажа пригородов мегаполиса пошли бескрайние луга. Мы ехали по провинции Пампа, славившейся своим скотоводством. До самого горизонта по обеим сторонам шоссе пасся крупный рогатый скот. Между черными быками важно расхаживали страусы нанду. Иногда мимо попадались загоны для животных. Владельцы этих гигантских пастбищ в десятки тысяч гектаров и неведомого количества голов скота жили в изредка встречавшихся на пути асиендах-усадьбах под раскидистыми рощами, от которых шла дорога к шоссе. Эти семейные кланы скотоводов причисляются к элите Аргентины, экспорт говядины которой является важнейшей статьей дохода этого латиноамериканского государства.

Уже под вечер проезжали провинцию Неукен, за окном стеной стояли виноградники и сады.

Автобус делал редкие короткие остановки. Входили и выходили люди, и мы ехали далее в наступившую темноту.

Сам не заметил, как уснул и довольно хорошо выспался.

Утром картина за окном стала другой. Мы въехали в провинцию Рио-Негро.

Вокруг была степь с бурой, пожухлой растительностью – пампасы. Постоянно дул ветер, гоняя облака пыли, которая лежала на всем, включая проносившиеся навстречу тяжелогруженые грузовики.

Встречались небольшие постройки скотоводов с обязательной ветряной мачтой с пропеллером наверху для подъема из скважины драгоценной тут воды.

– Здесь тоже раньше была трава по пояс, – сказал, кивая на пейзаж за окном, мой сосед – старый немец, едущий в Барилоче.

Мы разговорились с ним от нечего делать.

– Овцы съели всю растительность. Как в Австралии, – продолжил дед. – У одного семейства Бенеттонов больше миллиона голов скота.