Пес Зимы

Спросил не потому, что не знал: он, как и все, считал эти минуты одну за другой, ставя в мозгу зарубки, глубокие, как зарубки Робинзона. Но тишина была невыносима, невыносимо было любое одиночество, им хотелось говорить и слышать, кричать, биться в истерике, плакать, куда-то бежать и менять что-то, неважно что, лишь бы не сидеть вот так, всем вместе и все же наедине каждый с собой.

– Семь часов, тридцать две минуты, – ровным, лишь едва-едва звенящим голосом отозвался Веринджер.

Он тоже считал время, считал так, что ему даже не требовалось смотреть на часы.

Бхарат закряхтел и растянулся на койке. Это была койка Джил, и в любое другое время она вышвырнула бы его оттуда пинком. Впрочем, какое сейчас имело значение, где чья койка?

– Но ведь это теоретически возможно? – спросила Эмили, голубоглазая блондинка с манерами повзрослевшей Барби.

– Теоретически все возможно, – мрачно отрезал Бхарат, не поднимая головы от свертка с одеждой, заменявшего Джил подушку.

– Да…– протянул Веринджер, как будто в задумчивости, хотя задумываться тут было особенно не о чем, – теоретически это возможно. – Комета, электромагнитная буря, атака инопланетных захватчиков…

Он пытался шутить. Не потому, что ждал, что кто-нибудь улыбнется его шутке, а просто для того, чтобы не сорваться, не наорать на них без причины. Веринджер был типичный холерик: легко взрывался и легко отходил. Сейчас нужно было держать эмоции под замком, он сам понимал это лучше кого-либо другого.

– Антенна? – безнадежно предположила Эмили.

Доктор микробиологии, она ни черта не смыслила в системах связи.

– Все три разом? – угрюмо возразил Форд.

– И резервная станция, – добавил Бхарат.– Еще три.

– И аварийный блок – еще одна. Итого семь. Семь антенн, три приемника, все накрылись одновременно? Невероятно.

Джил поморщилась:

– Надо проверить еще раз.

Она была из тех женщин, которые никогда не сдаются.

– Я проверял, – подал голос Бэррон. Он не сказал больше ни слова, но все, как по команде затихли в ожидании.

Бэррон был старше всех на базе. Почти совсем седой, внушительный и немногословный, он был, что называется, техник от бога, аккуратный до педантизма, опытный и фанатично преданный делу. Если Бэррон говорил, что система будет работать – на нее можно было положиться, как на самого себя. Если Бэррон говорил, что система работать не будет, никому не приходило в голову его перепроверять.

Они помолчали.

– Пошли работать?

Бхарат оторвал голову от подушки и опасливо скосил глаза на Джил. Ей было все равно.

– Пошли, – подтвердил Форд.

Веринджер продолжал мерить шагами модуль, каждые десять шагов поворачивая кругом и нелепо подпрыгивая. Его работой было нервничать.

* * *

– Скажите, Бэррон…

– Джефф.

– Скажите, Джефф… Что Вы обо всем этом думаете?

– Я не знаю, кэп. Честно. Не знаю.

Веринджер нахмурился.

– А все же?

Бэррон пожал плечами.

– Ну все же. Какие-то идеи, гипотезы. Самые дурацкие. Мне нужно хоть что-то, на что можно опереться.

– Зачем?

Бэррона было не напугать ледяным взглядом.

– Я должен найти выход. На этой базе семь человеческих душ, и все они висят на моей совести. Я должен что-то придумать… Не пожимайте плечами.

– Мы все знали, на что идем.

– Неважно. Все равно здесь за все отвечаю я.

Он был настоящий полковник. И настоящий холерик. Маленький, властный, почти яростный в своей отчаянной попытке предпринять неизвестно что.

Бэррон снова пожал плечами. Потом снисходительно улыбнулся, как улыбается взрослый, чтобы обнадежить перепуганного ребенка.

– Судите сами, кэп. Три приемопередатчика одновременно перестают принимать сигнал. Они молчат уже двенадцать часов, причем нет ни шума, ни помех, ничего. Тишина.

– Это может быть все, что угодно. Софтверный баг. Магнитная буря. Отказ питания.

– Забудьте. Все передатчики разных систем, аварийный – так вообще туп, как пробка: фигачит без изысков на заданной частоте. Восемнадцатый век. Там нечему ломаться.

– И какой Вы делаете вывод?

– Тут не о чем рассуждать. Проблема на другом конце линии. Мне, как радиоинженеру, это ясно, как дважды два.

Веринджер сглотнул.

– Это невозможно.

Бэррон в третий раз пожал плечами.

– Невозможно, – упрямо повторил командир, – у нас три станции, семь антенн, и Вы безо всякого компромисса исключаете возможность аварии на стороне базы! На той стороне две дюжины мощнейших передатчиков. Не могут же все они отказать одновременно безо всякого предупреждения?

Серые глаза Бэррона смотрели внимательно и вдумчиво.

– Ну что Вы молчите?