Империя машин

Металлическая маска скрывала часть лица. Ту часть, где стояло клеймо, нанесенное им очень давно.

В те времена никто еще не подозревал о чудодейственной силе иридиума в ограниченных количествах.

Ему не шибко повезло со способностями.

Посредственность или крайность – вот приговор иридиума, но они компенсировали его недостатки, в связи с чем он превзошёл братьев ордена. Не имея слабых мест, опережал соперников и выходил победителем.

Он прикрыл глаза, и сквозь закрытые веки увидел мир в другом свете, словно датчик, чувствительный к вибрации и отзывающийся на дуновения энергии.

Протекторов в здании не было, и слава на то богам.

Шупомодавляющие плащи протекторов дополнялись фурнитурой из металлических вставок и аппликаций, стимулирующих силу действия «клейма».

Они не носили тяжелой брони, как ликвидаторы.

А справиться даже с обделенным способностями протектором не так уж и просто. Тем более если учесть, что они являются носителями таких же клейм.

Новичков в гильдию протекторов не берут, его вмешательство с применением клейма сразу бы почувствовали.

Значит у него больше тридцати минут.

Подкравшись к стеклу в потолке здания, аккуратно приложил руку. Температура слегка повышена, в этой комнате кто—то есть.

Он чувствовал пар, наслаивающийся от дыхания внутри.

Человек затревожился и бросил взгляд наверх.

Альфредо едва успел подтянуть плащ теней, обретая невидимость, и с замиранием сидел и глядел в глаза стражнику, шепча про себя: «Здесь никого нет, уйди».

Человек оказался на удивление чувствительным к инородным силам, и слишком долго разглядывал края стекла, пытаясь выискать причину беспокойства.

Альфредо смерил взглядом высоту. Часы щелкнули – миновало деление.

Больше терять времени он не мог, поэтому, направив силы в ноги, прыгнул, четким движением в полете прорубил круг в окне клинком, и, падая вниз, подхватил летящее стекло в воздухе. Приземлившись метнул нож из рукава в охранника.

Тот только и успел повернуться боком, собираясь кричать от боли, как Альфредо уже был рядом и могильным голосом шептал на ухо:

– Либо ты не разглядел жертву и порезался, либо ты мертвый охранник.

Быстрое кивание головой вверх и вниз немного успокоило.

Альфредо машинально приложил руку к шее:

Не соврет…

– Прости.

Кровь, не успев вылиться, была остановлена впрыском азота из баллончика под ладонью, а охранник с немым криком и зажатым со спины ртом корчился в судорогах.

«Встанут еще жертвы на моем пути?»

Тело он подвесил в самом темном углу, за полкой книг.

Со стороны выглядело будто он повесился. Благо протекторы не скоро проведают о «диверсии».

Альфредо сожалел о содеянном, что—то случилось с его головой в тот момент.

Эмоции… они нахлынули слишком резко, прогрессировала болезнь, о которой он не распространялся в братстве дабы не подорвать свое влияние.

Она вводила в ярость и безумие.

Аптекарь сказал, что лечение отсрочило конец.

«Сколько лет мне осталось?» – на этот вопрос аптекарь сказал, что природа её не изучена, и что воздействие ослабляется, как ни странно, принятием повышенной дозы иридиума.

У него уже начались проблемы с печенью, и он решил быть спокойным и рассудительным всегда.

Пытался последние три года жить спокойно, не участвовал в играх со смертью, но она неотступно шла след в след.

Доза приносила ужасающую боль, но ярость отходила на второй план.

Подпитка метки иридиумом превращала ее в ночной фонарь, кой он скрывал под маской, а когда свет одолевал и сталь, и щетину, он вырезал плоть, нараставшую обратно.

Так он жил, и проживет, возможно, еще с дюжину лет, если не умрет раньше от облучения, передоза иридиума, или пока не откажет что—то в организме.

Он уже перенес операцию, и ему сказали, что будут следующие припадки, когда он пытаясь подавить необузданный гнев, хватал пузырьки концентрированного иридиума и вливал внутрь.

Завершение коридора, глухая гермодверь.

Снова закрыл глаза и «прощупал» на тепло примыкающий за дверью ход.

Живых там нет.

Он отсоединил от браслета на запястье прибор и вытащил его из рукава. Похожий на круглый счетчик, который крестом пересекали две линейки. Приложил к механическому замку. Отвибрировав, тот зафиксировался на щели. Тогда Альфредо нажал на кнопку в центре, и метнулся к стене.

Прибор издал скрип, и из маленьких отверстий, находящихся по его краям пошел пар. Скрип усилился и так—же быстро прекратился, не успев порезать тонкий слух. Дверь бесшумно приоткрылась.

Вернув «открывашку» на браслет, он закрыл за собой дверь.

«Только детальный осмотр покажет им следы взлома и царапины на замке» – так рекомендовал ему «открывашку» торговец с Фернара.

В огромном зале было светло, и освещение играло на руку Альфредо.

Плащ теней становился невидимым только под ярким солнцем и перекрестным освещением.

«День и площадь – идеальные условия для убийц» – сказал, как—то Корнилион, мастер над связями и секретарь Вольных Островов.

Альфредо прогулочным шагом прошел мимо рядов стражи, тихо напевая музыку, и улыбаясь недоумению на их лицах.