Зима приходит в октябре

«Уйдите все. Разойдитесь! Дайте воздуха! Не видите, тут погибает любовь?» – хотелось кричать Тимуру, но он только учащённо задышал. От притока кислорода к мозгу в глазах немного потемнело. Мужчина ещё раз огляделся, надеясь ошибиться. Но нет. Ни его жены, ни Ярослава в помещении не находилось. Никита уже отвлёкся на кого-то другого, а Илья глядел в сторону, стараясь не пересечься взглядами с Тимуром. Лишь в последний момент, когда ощущавший своё тело тряпичной куклой Тимур направился к гримёрке жены, он заметил, что Илья всё же взглянул на него. И такой блеск в его глазах… Но Тимур спешил. Ноги несли сквозь толпу, через изгибающийся коридор, мимо несметного количества дверей. Голова раскалывалась от боли. В грудной клетке что-то трепетало, а во рту высохла вся слюна.

«Пожалуйста, пусть она будет тут.»

Но в гримёрке даже оказался выключенным свет. Никого. Он полез в шкаф – пусто. За занавесками никого.

«Нет. Господи. Пожалуйста.»

Дверь в туалет кто-то оставил приоткрытой, будто приглашая войти. И оттуда правда доносился приглушённый смех и обрывочные слова, распознать которые Тимур оказался не в силе. Он не стал задерживаться перед входом. Но открыл дверь практически бесшумно.

Его встретил специфический запах средства для мытья туалетов, освежитель воздуха, сигаретный дым, смех и странные удары по переборке между двумя кабинками. От черно-белой плитки на полу Тимуру всегда становилось не по себе, голова почему-то начинала кружиться, но сейчас он не обратил внимания на окружение. Мимолётом взглянул в зеркало, увидев за собой чью-то тень. Но за ним никого не стояло. Женский смех заставил с силой дернуть запертую дверь кабинки. Усилия оказалось достаточно, чтобы сломать простую задвижку.

Из кабинки на него смотрели два затуманенных взора. На лицах молодых людей застыли маски наслаждения и задора. Улыбки замерли, как и их тела в процессе движения. Плотный сигаретный дым витал между и вокруг их голов. Полина даже не закончила смеяться. Тимура сковало. Его жену держал другой мужчина на ляжки, приподняв над полом и прижав к переборке. Белые зубы сжимали сигарету, терявшуюся в растительности на лице. Ноги Полины обнимали его талию, груди вывалились наружу.

– Упс. Привет!

Всё, что смог сказать Ярослав, после чего они оба зашлись в новой волне смеха. Которую пресёк гулкий удар. Сигарета смялась, Ярослав потерял равновесие, уронив Полину на ноги. Тимур молниеносно схватил жену и выкинул из кабинки. В жизни он дрался считанное число раз. И то, будучи юношей. Но сейчас кровь кипела. Душа рвалась на куски, хотелось кричать, но скулы свело так, что разжать их можно было только с помощью инструментов. Тимур перевёл взгляд на Ярослава. Тот выплюнул сигарету и зуб. Разбитая губа уже пускала наружу кровь. Но глаза… В расширенных зрачках Тимур видел только безумие. Очередной удар сложил крупного оппонента пополам. Уже после двух ударов кулак заболел, но мужчина не желал останавливаться. Да и не только руки годились для избиения.

– Да как ты посмел!

Колено резко взлетело вверх, уронив Ярослава на задницу. Тимур вновь поставил его на ноги и тряхнул любовника жены. Тот ударился головой о переборку, вскрикнув. Кулак заглушил его крик, превратив тот в хлюпанье. А затем последовала новая серия ударов.

Издалека Тимур слышал чей-то голос, но не обращал на него внимания. Дышалось хорошо, поэтому он методично работал руками, нанося новые и новые увечья человеку, стекавшему на пол по перегородке. Кровь расплескалась вокруг, кулаки уже ничего не чувствовали кроме боли и чего-то липкого на них. Ярослав даже не просил остановиться. Просто не мог. Ему прилетал удар за ударом до тех пор, пока Тимур не пришёл в себя. После чего он вновь рывком поставил неудачливого любовника на ноги и нанёс решающий удар. И только после этого осознал, как же запыхался.

Упав, Ярослав задел стульчак, подняв в воздух белую пыль, похожую на муку. Вдохнув ее, он зашёлся в сильном кашле. Тимур присел, чтобы получше разглядеть завесу. Она попала и ему в нос, от чего внутри защекотало, но мужчина успел зажать ноздри. Воспоминания помогли ему в распознавании вещества.

– Опять? Ты же клялась мне! И родителям, что больше не будешь употреблять. Откуда ты достала эту дрянь? Это ты принес ей порошок? Значит получи ещё!

– Тимур! Перестань!

– Отвали! Мы здесь без тебя разберемся, лгунья. Ты же и родителям обещала!

– На помощь! Помогите!

Полина тряслась, подпрыгивая на месте. Её рыдания смазали всю косметику, стекавшую по открытой на обозрение груди.

– Полиция! Помогите!

Она всё пыталась заглянуть внутрь кабинки, но Тимур перекрыл ей путь, тяжело дыша, стараясь совладать с хаотичными эмоциями, быстро сменяющими друг друга.

– Зови! Зови их! Я помогу. Полиция! Вы где? Эти придурки приедут уже тогда, когда всё закончится.

И вдруг он пошатнулся, тело отнесло к умывальникам. Тимур замер. Чувствовалось, что вместе с ним, замерло всё вокруг. В том числе Полина с Ярославом. Застыла и текущая по любовнику его жены кровь. Даже звуки растворились, пропали. Обескураживающая тишина внезапно остановила колебания барабанных перепонок. Мир встал на паузу.

Самое страшное, что Тимур не мог пошевелиться. Как будто время заморозило и его. Ни одна мышца не откликалась на их истерическое дёргание через нервы мозгом. Если бы тело Тимура ожило, то со стороны показалось бы, что оно застряло в невидимых нитях колокольни, запутавшись, с каждым рывком поднимая невообразимый шум. Но всё оставалось прежним. Правда, к горлу подкатил ком, который Тимур никак не мог сглотнуть. Он закупорил трахею и не давал набрать в лёгкие воздуха, недостаточного для дыхания. Казалось, что грудь опустошена, в ней не осталось ни кубического сантиметра кислорода, а ком мешал насыться.

Пока Тимур боролся с самим собой, окружение начало оттаивать. Его коллеги по работе стали медленно двигаться, всё сильнее разгоняя движения. В уши наконец-то полились тонкие звуки откуда-то издали, искажённые невязким временем.

Но скованность в грудной клетке никуда не пропадала. Тимур заметил краем глаза, как его рука медленно поднимается к горлу, чтобы помочь затолкать ком обратно. Грудь старалась получить новую порцию живительного воздуха, но вместо вдоха, следовал сухой кашель. Когда окружение принялось течь по обычному порядку, Тимур зашёлся в сильнейшем приступе, дополнительно сжимавшем грудину, выдавливая оттуда оставшийся воздух и не давая сделать вдох для новой порции. Из глаз выступили слёзы. Он не мог слышать из-за стука в голове и своего собственного кашля полоумные крики Полины и мычание поверженного Ярослава. Всё, что ему хотелось – это выбраться из ужасного состояния, скрутившего его пополам. Тимур не желал смерти. Не такой. Явный страх, прибавивший пота на лбу и пробежавший сверху вниз по спине, породил панику. Она, в свою очередь, крутила в голове только одну мысль: "не сейчас. Только не сейчас." Страх внезапной смерти от нервной одышки основательно сковал Тимура, зафиксировав положение тела в форме крючка. Мышцы отказывались повиноваться, а мужчина по-настоящему задыхался, наблюдая, как Полина, плача, склонилась над окровавленным Ярославом. Только вид поверженного врага позволял Тимуру держаться до последнего. Ведь он ещё не всё сказал.

С огромным трудом, кашляя без передышки, но уже в перерывах урывая немного воздушной смеси, пахнущей дешевым освежителем для воздуха и чистящим средством, Тимур постепенно выпрямлялся. Теперь он слышал громкие крики Полины сквозь плачь. Она держала любовника за руку, что-то причитая, не в силах остановить истерический, лишенный связанности и смысла словесный поток.

– Какая же ты сука, – вырвалось из него на выдохе.

Полина не реагировала на мужа, сжимая руку любовника, открывшего затуманенные и опухшие глаза.

– Как тебе не стыдно! Я! Это я привел и тебя сюда, и его по твоей прихоти! Это я сделал всё, чтобы ты занималась достойным занятием!

И снова Тимура поразил кашель, чуть не вернувший его в прежнее положение.

– А ты! Как ты меня отблагодарила? Наркотой и сексом с не пойми с кем?

Чтобы избавиться от оков, сковавших грудную клетку, Тимур замахал руками в стороны, разводя плечи, стараясь раскрыть свои опустошённые лёгкие. Движения получались рефлекторными, и Тимур не обращал на них внимания. Он старался говорить и не умереть во время этого от удушья.

– После всего, что произошло! Ты мне отплатила так?!

Его собственные выкрики вырывались изнутри с такой силой, что казалось, будто они сейчас обрушат дешёвую плитку на стенах туалета. Всё, что могло дрожать – дрожало лишь от его голоса.

– Так и знал! Я так и знал, что совершил непростительную ошибку! Мне не стоило вестись на молодую и глупую девчонку. А повёлся! Потерял с тобой пять лет жизни. Пять! Терпелось всё: и насмешки над нашей разницей в возрасте, и чужие похотливые взгляды, на которые ты смела отвечать, и твой холод! Но это!

– Заткнись!

Полина подала голос, наконец-то совладав с собственными нервами. Она резко встала с колен, практически подпрыгнула, уставившись на опешившего мужа.

– Не смей мне ничего говорить! Ты сам виноват во всём, что произошло. Вспомни, каким ты был? Ты разве думал о нашей разнице в возрасте тогда? Ответь мне? Ты думал о детях? Отвечай!

– Нет, тогда нет.

– И я не думала! Я влюбилась в того тебя! В человека, увлечённого жизнью, путешествиями, кино. А сейчас что с тобой стало? Ты посадил меня в золотую клетку! Но, дорогой мой, даже в золотой клетке птица может щебетать так, как ей нравится.

– Что же ты не ушла от меня сразу?

– Потому что глупая! Дура! Потому что боялась реакции родителей! Боялась остаться ни с чем. Но поверь, ещё пару дней, и я бы созрела. Но теперь. Я подам на развод утром!

– Дешёвка! Такая же, как и все. О, Господь. Я был так слеп!

– Не ври! Не ври хотя бы себе. Я лучшее, что ты мог позволить. Будь благодарен! Я разрешила приблизиться. Жаль, что так близко. Судьба благоволила тебе, а шанс в итоге оказался неиспользованным.

– Лицемерка. Конченая эгоистка.

– Ага, но ты знал, какая я изначально.

Внутри Тимура после этих выкриков в секунду образовалась пропасть. Она разверзлась, поглотив и ярость, и гнев, и страх. Длилось это очень недолго, но выбило почву из-под ног мужчины. Ему вновь захотелось вздохнуть, чтобы наполнить пустоту хотя бы воздухом, но тщетно. Ниоткуда взявшийся зевок испортил попытку вдохнуть полной грудью. И снова, и снова. А Полина засмеялась в лицо мужу, хватавшего воздух, как рыбина, выкинутая на берег.

– Посмотри на себя. Сидишь на таблетках, разваливаешься на части. Да ты уже закончился и как актёр, и как муж. Признайся себе в этом! Ты больше не можешь ни довести меня до удовольствия, ни просто сделать мою жизнь лучше. Мне не нужна твоя помощь! Навязчивая забота! Мне нужен огонь, понимаешь? Свобода и огонь. В глазах, в животе, в сердце. То, что я почувствовала с тобой пять лет назад. То, что я почувствовала с Ярославом! Он напомнил мне прежние времена. А у тебя всё потухло даже в кровати. И знаешь, что? Я могу справится без тебя.

– Да ты избалованная тварь!

– Только не говори, что не принял с самого начала это. Как ты щеголял передо мной, павлинился. А что в итоге? В итоге ты отработанный материал, всё! Закончился твой век! Тебе осталось совсем немного. При таком подходе твоя карьера закончится раньше, чем мы разведёмся. Ты сам уже видишь, что тебя уважают только за былые заслуги. В отличие от Ярослава! Он – твоя лучшая версия твоих же лучших лет нашей совместной жизни! А ты пресный. Тимур, ты пресытился всем, и просто живешь по инерции. Думал о том, как мне непросто вести подобную жизнь? Я старалась! Ты знаешь, я не верю, но видит Бог, я действительно старалась. Мне до сих пор было сложно бороться с самой собой. С чувствами, с благодарностью тебе за сделанное. Но ты, Тимур, превратился в того, кто осуждает меня. Присоединился к массе, вылезающей из всех щелей, чтобы научить жизни. Ты перестал быть моим человеком. Посмотри, что ты наделал! – указала девушка на лежащего в крови мужчину, всё ещё плача сквозь слёзы.