Совместимые

– Феминистки тоже хотят любви, – встрепенулась одна из близняшек.

– Она узнала от тебя или уже от центра о вашей совместимости? Они же сами только через пару дней отправляют результаты твоей половинке? – спросила Оливия.

– Я сам сказал ей об этом. Вернее, в социальной сети отправил скриншот с ответом от центра. В их письме они указали, что через сорок восемь часов сами оповестят счастливицу.

– Она тебе поверила? – спросил Люк.

– Нет, решила, что это шутка. Тем более она знала, что я люблю делать разные вещи в графическом редакторе, – пояснил парень. – Мне пришлось ждать, когда направят официальное письмо в её адрес.

– Я бы тоже не поверила, – сказала Оливия. – Хорошо, что они продумали дополнительную систему проверки официального письма с помощью QR-кода. Отсканировал и сразу попал в личный кабинет на официальном сайте центра. Там тебе и письмо-подтверждение о совместимости. Ой! Прости, я тебя перебила, – девушка виновато улыбнулась и послала парню смущенный взгляд.

– Не извиняйся, – поддержал её юрист. – Через два дня она связалась со мной. По видеосвязи, – парень усмехнулся сам себе и продолжил: – Не думал, что так соскучился по её голосу, улыбке, смеху. Я уже и забыл, какая она нежная…

– Пожалуйста, не продолжай, – остановила его я.

– Это же так мило, – с непониманием посмотрела на меня соседка. – Я начинаю подозревать, что твоё натянутое отношение к открытию доктора Коллинза связано далеко не с технической стороной исследования, а с твоим неверием в любовь и отрицанием всего, что с ней связано, – её слова вызвали лишь смех, правда, смешно было только мне. Даже Люк, которого я считала адекватным парнем, смотрел со всей серьёзностью, будто поддерживал Оливию в её выводах.

– Может, у нас разные понятия о любви? – загадочно ответила я. Отчасти Оливия была права: дело не только в Коллинзе и его открытии. А в том, что любовь приходит и уходит. И иногда лучше не знать этого чувства. Нет чувства – нет боли. Мой девиз.

– Отстаньте вы от девушки! Вот сдаст кровь, и посмотрим, кто прав, а кто глупец. Предлагаю тотализатор, – обратился ко всем лысый парень и встал с дивана, – найдут ей пару или нет. Ставлю десять долларов, что её результаты придут с анкетой симпатичного парня.

– Это уже слишком! А меня ты спросить не забыл? – возмутилась я.

– Конечно, ты на что ставишь? – подмигнул бритоголовый.

– Значит, так! Если я узнаю, что моё имя замешано в каких-либо играх, то вам несдобровать! – сердилась я.

Вот почему все пытаются испортить мне настроение, а я не могу?!

Внутри всё кипело. Конечно, можно было бы посмеяться над идеей парня и подыграть ему. Но я всегда остро воспринимала любое лишнее внимание к своей скромной персоне. Если слова или действия человека доставляли малейший дискомфорт, то я, как ежик, начинала сопеть и выпускать иголки, а после сворачивалась в клубок.

– Всё! Вечеринка окончена! Попрошу всех покинуть данную комнату и впредь заходить только по рабочим моментам, – не сдержалась я. Спорить никто не стал. Все молча вышли. Остались Люк и Оливия.

– Что тебя так взбесило? – спросил Люк.

– Люк, не смотри на меня, как доктор психиатрической клиники на больную. Я не люблю, когда нарушается моё пространство. Вот и всё. Прости, Оливия, тебе не повезло с соседкой, – я не стала дальше распинаться и ушла в свою комнату.

Конечно, меня мучили угрызения совести, что я испортила небольшую вечеринку Оливии. Но недолго. Минут пять. А потом я погрузилась в работу. И все мои биоритмы вновь наладились.

В последующие две недели я вплотную занималась изучением работы иорданца, которую передал мне профессор. Как лингвист, парень в первую очередь обратил внимание на несхожесть структуры двух языков. Но сложность заключалась не только в этом.

Изучение русского языка для иностранного гражданина – сложное занятие, отягощенное наличием: кириллического алфавита с его особыми мягким и твердым знаками; фонетических проблем, включающих как мягкость и твердость произношения согласных звуков, так и существование шипящих звуков; особой буквы «ы», звук которой многие путают с «и»; всевозможных падежей, категорий рода, глаголов движения…

А сколько трудностей у изучающего будет с русской орфографией, с фразеологическими оборотами, с синтаксисом и пунктуацией…

В общем, не позавидуешь человеку, решившемуся на познание столь коварного языка. Но следует сказать, что в изучении арабского языка тоже много подводных камней.

Главная проблема заключается в его гибкости, изменчивости структур. Это связано с тем, что существует современный литературный арабский язык, используемый в письме и нередко в разговорах образованных арабов. Остальные – более двухсот пятидесяти миллионов человек – используют в разговорной речи измененные арабские диалекты. Всего пять основных. Но не нужно быть и лингвистом, чтобы доказать, насколько они различны между собой. Вам будет сложно найти что-то общее среди диалектов, особенно при их сравнении с современным письменным языком.

Вот поэтому мой напарник из королевской Иордании в своей работе пытался минимизировать влияние родного языка при изучении иностранного, избежать интерференции. В основе его работы лежал контрастивный подход, помогающий выявить сходства и различия между языками. Различия помогут избежать вышеуказанной интерференции – возникновение смешений норм двух языков, а сходства – аналоги, помогающие в быстром усвоении материала.

Пару недель кропотливой работы над тоненькой папочкой принесли свои плоды. Я сделала вывод, что ничего новаторского в работе парня не увидела. В основу заложены все принципы, используемые в билингвизме. И они общеизвестны и общедоступны. Я включила ноутбук, чтобы написать рецензию на работу парня, но помешал стук в дверь.

– Заходи, Оливия, – громко произнесла я.

Зная, что кроме неё вряд ли кто решится ко мне зайти. В последние дни мы с Оливией ограничивались пожеланиями хорошего дня и парой слов о душной погоде. Иногда в столовой я встречала Люка, он обычно спрашивал про мои дела и желал хорошего дня. Остальные знакомые ребята удосуживались недолгим маханием руки, но близко никто не приближался. И меня это устраивало. Может, хотелось чуть больше общения с Люком. Он располагал к себе не только, как симпатичный парень, но и интересный собеседник. Но я не решалась позвать его на прогулку или выпить кофе, и дело вовсе не в стеснении.

– Привет, – она нерешительно приоткрыла дверь. – Извини, что отвлекаю, но меня просили передать, что тебе нужно спуститься в медпункт и сдать кровь. Завтра анализы всех новичков будут отправлять в исследовательский центр.

– А это обязательно? Я не планировала, – обреченно спросила.

– Тебе следовало появиться там ещё на прошлой неделе. Но, наверное, необязательно, – девушка не стала меня уговаривать и без рассуждений покинула комнату.

– Оли, подожди, – я впервые её так назвала, – у тебя что-то случилось? Обычно твои глаза светятся ярче, чем софиты в нашей гостиной, а сегодня явно кто-то забыл включить кнопочку, – я попыталась подарить ей располагающую улыбку.

– Вчера я получила результат от центра доктора Коллинза, – монотонно сказала девушка.

– И? Анкета парня была приложена? – осторожно спросила я.

– Была… – это единственное слово, которое я смогла разобрать. Дальше следовал фонетический салат из хлюпаний, нечетких звуков и истерического рыдания.

Девушка выбежала из моей комнаты, не закрыв за собой дверь. Не успела я осознать происходящее, как она вновь вбежала в комнату.

– Вот… посмотри… – она не могла успокоиться.

На фотографии был парень далеко не привлекательной внешности. Сразу вспомнилось выражение: «Мужчина должен быть чуть красивее обезьяны». У него был высокий лоб и глубоко посаженные маленькие глаза, нос картошкой, а губы и уши невозможно было не заметить, он явно в детстве их чем-то сдабривал.

– Но на фотографиях многие плохо получаются, – прозвучало не так уверенно, как требовалось.

После этих слов чуть притихшая Оливия разрыдалась заново.

Я не могла понять девушку. Вот если бы ей пришел результат с подтверждением опасной болезни, то я сочувствовала бы и, наверное, плакала вместе с ней. Но парень на фотографии не был её приговором. Конечно, она так верила шарлатану Коллинзу, а обычно нас сильно расстраивают несбывшиеся надежды. Но всё же это не повод, чтобы так унывать.

– Оли, милая, на нём свет клином не сошёлся, – мягко произнесла я.

– У нас совместимость… семьдесят шесть процентов, – истерика не отпускала девушку, она начала давиться слезами.

– Так! Всё! Хватит! – я взяла её за руки и повела в ванную комнату.

Подойдя к раковине, включила холодную воду, чтобы немного отрезвить девушку.

– Умойся, тебе станет легче. А я пойду, приготовлю чай, – сказав, оставила соседку наедине со своим зарёванным отражением в зеркале.

Пока приготавливала всё к чаепитию, вновь наткнулась на фотографию парня и его биографические данные. Он оказался коренным французом из небольшого города на севере Франции. Продолжал дело своей семьи – небольшое фермерское хозяйство. Несмотря на то, что ему было чуть за тридцать, уже был разведен. Детей в браке не было. В своём обращении к противоположному полу написал в анкете: «Я обязательно найду тебя, прекрасная нимфа».

– Оли, он прирожденный романтик, как и ты, – сказала девушке, как только та вышла из ванной комнаты. Правда, сама не поняла зачем.

– Ты думаешь, мне надо с ним поговорить? – девушка начала мыслить более рационально.