Совместимые

– В студенческие годы мистер Коллинз был влюблён в свою сокурсницу. Все твердили о том, что они идеальная пара. Многие завидовали. Вот у тебя есть любимый человек?

– Оливия, ты отвлекаешься, – равнодушно произнесла я.

– Прости, я думала нам стоит больше узнать друг о друге.

– В другой раз. Сейчас меня интересует только исследование.

– В общем, за месяц до их свадьбы она сбежала. Причем не одна, а с новым возлюбленным – вратарем студенческой команды по футболу. Она разбила сердце юному Райану. Уныние переросло в депрессию. И наркотики чуть не погубили его.

– Слабый человек, что тут скажешь, – невольно вставила я.

– Нет, ты не понимаешь! – удивлённый визг Оливии слегка меня напугал. – Ты, наверное, никогда не любила… не влюблялась… не привязывалась, – драматичность зашкаливала.

Кто же Оливия по профессии? Явно по ней плачет театральное училище, еще чуть-чуть и расплачется на ровном месте.

– Оливия, ближе к делу и не стоит столь вспыльчиво реагировать на мои слова, – попыталась её успокоить.

Девушка продолжительное время внимательно всматривалась в мое лицо, но все-таки продолжила говорить.

– Он сильный. Просто его душевная организация слишком остро реагирует на негативные ситуации в жизни. Но он смог справиться! После нескольких лет зависимости он выбрал жизнь. Именно тогда он и решил во что бы то ни стало доказать, что генетика великая наука, благодаря которой можно осчастливить многих людей.

– Вступительная часть закончилась? – с долей сарказма уточнила я.

В ответ лишь положительный кивок головой.

– Это была важная информация. Именно эта несправедливая полоса в его жизни и дала предпосылки к изучению совместимости партнеров посредством считывания информации с молекул ДНК. Пятнадцать лет понадобилось, чтобы выяснить, как нужно соединить данные чужеродных молекул противоположных полов, дабы получить в результате возможность спрогнозировать их любовную связь. Остальные двадцать пять ушли на исследования с уже состоявшимися семьями и молодыми людьми, только начинающими строить свою личную жизнь. Угадаешь результаты?

– Удиви меня! – с иронией на лице обратилась к Оливии.

– Девяносто шесть процентов сложившихся отношений были спрогнозированы верно. В эксперименте участвовало более двухсот тысяч пар. После официального оглашения научного прорыва эксперимент продолжается, и число испытуемых увеличивается в соответствии с геометрической прогрессией каждый месяц. По предварительным данным, в этом году присоединилось более ста миллионов человек. В тридцати странах уже открылись филиалы Нью-Йоркского центра генетической совместимости имени Райана Коллинза. Правда, не все признают открытие нобелевского лауреата, особенно жители России и Китая. Но это ненадолго. Вы консерваторы, вам надо время.

– Я, конечно, не сильна в генетике, да и вообще в медицине. Но разве любовь – это не всего лишь химический процесс, который происходит под действием определенных гормонов?

– Как с тобой сложно! Ты, вообще, филолог, который не должен лезть в суть вопроса генетиков. Тебе не кажется? – Оливия показала зубки.

– Я не хочу быть тупой овцой в общем стаде поклонников уважаемого Коллинза.

А что? Я тоже умею огрызаться.

– Мы не овцы. Это раз. Не достаточно информации от меня, то этажом ниже генетики, там тебе любой докажет на пальцах успех доктора Коллинза. Это два. Я обиделась. Это три. Спокойной ночи, София, – уже полюбившаяся мне соседка со слезами на глазах выбежала из комнаты.

Как воспитанному человеку, мне следовало сразу же извиниться перед Оливией. Но дремлющая совесть не была со мной согласна. Поэтому, долго не раздумывая, я отправилась спать. Тем более восьмичасовая разница во времени и десятичасовой перелет сказались на моём самочувствии.

Утро оказалось великолепным. И вовсе не из-за солнечной погоды, а из-за отсутствия Оливии в апартаментах. Видимо, девушка была настолько обижена моими словами, что даже с утра не захотела со мной встречаться. Совесть всё также молчала, а в голове рождался план по переезду в другую комнату. Разумеется, без соседей.

Лёгкий душ почти помог проснуться, оставалось дело за кофе. Затем взяла ежедневник, чтобы немного распланировать день. Хоть я ещё и не была знакома со своим рабочим графиком, но от многолетней привычки отказаться не смогла. Вот только моё беззаботное утро быстро приобрело оттенки уныния.

– София, ты уже проснулась? А мы как раз с ребятами принесли вкусные булочки к чаю, – в комнату вошла Оливия и двое парней азиатской внешности.

– А я думаю, чего мне не хватает, – прозвучала слабая попытка радости в моём исполнении.

– Знаешь, я вчера долго анализировала наш разговор. Всё-таки образование психолога помогает понять психику личности, его проблемы и особенности. И я поняла, что ты обладательница ригидного мышления. И к тебе нужен особый подход. Знакомься, это Ен и Ким. Они генетики и смогут тебе наилучшим образом объяснить детали проекта доктора Коллинза, – как всегда Оливия вложила всё вдохновение в свою речь. Ен и Ким не особо понимали происходящего, но улыбались с каждой секундой всё шире.

Вначале думала, что меня подводит знание английского языка, так как слова этой малахольной о том, что она психолог, а у меня расстроенное мышление, по её мнению, в моей голове вообще не укладывались. Ен и Ким тоже не внушали доверия. Я боялась представить остальных участников данного проекта.

Неожиданно моя совесть проснулась и начала намекать: а что если это со мной что-то не так, а не с этими дружелюбными ребятами? Что если открытие доктора Коллинза действительно станет уникальнейшим прорывом двадцать первого века. Что если я своим внукам буду рассказывать о своём участии и вкладе в этот проект. А они, в свою очередь, будут мной гордиться.

Совесть уснула, проснулся разум: нет, это просто месть. Американцы не любят русских – известно всем. Вот и руководители университета решили включить меня в самый примитивный проект, который у них был. Да и ещё поселили меня к психологу, которой не мешало бы самой показаться «душевному» доктору.

Столкновение между совестью и разумом было прервано стуком в дверь.

– Здравствуйте, мне нужна Разумовская Софья, – в комнату вошла молодая девушка.

– Это я, – угрюмо отозвалась.

– Отлично. Через полчаса у нас собрание филологов в третьем корпусе, кабинет 120. Будем вас ждать, – в ответ я лишь кивнула, а она покинула комнату с той же милой улыбкой, с которой и зашла.

– Надеюсь, через три месяца стажировки я не начну также глупо улыбаться, – задумчиво произнесла я.

Оливия и парни в недоумении на меня посмотрели. Хорошо, что я произнесла это на русском.

– Я говорю, что мне пора идти. Великие дела ждут, – уже на английском обратилась к ребятам и побрела в свою комнату.

Глава 3

– Доброе утро, уважаемые коллеги, – начал свою речь руководитель группы филологов, – спасибо, что пришли все вовремя. Думаю, мы с вами самая организованная группа в данном проекте, – мужчина одобрительно улыбнулся и начал что-то усердно искать в своей внушительной кипе бумаг, что позволило мне рассмотреть его детальнее.

Правда, взгляду не за что было уцепиться: ничем не примечательная внешность мужчины за пятьдесят скрашивалась лишь бородой в форме морского якоря. Густые пепельные усы в сочетании с козлиной бородкой действительно ему шли. В остальном: рост не выше метра восьмидесяти, а телосложение скрывалось старомодным брючным костюмом.

В небольшом светлом помещении за круглым столом сидело около двадцати человек. В основном девушки. В ответ на речь руководителя все слегка улыбнулись, без энтузиазма, что меня слегка обрадовало, после безудержных улыбок Оливии и её друзей.

– Для начала поприветствуем новичков. Это Софья Разумовская из России, – рукой он указал в мою сторону, в ответ я приветственно склонила голову, – и Каролина Ариас де Браво из Испании, – девушка приветственно всем помахала. – А я – Дин Вайн, профессор лингвистики из Калифорнийского университета, – представился мужчина для нас двоих, – вот уже полгода я возглавляю данную группу по филологическим аспектам в проекте доктора Коллинза. В общем, мы уже давно здесь трудимся. Вначале сделаю пару объявлений для всех, а потом поговорю с новыми членами нашей дружной команды.

Стоит сказать, что Дин Вайн оказался очень щепетильным в рабочих вопросах, поэтому его несколько объявлений затянулись на час. Честно говоря, можно было вложиться и в двадцать минут. Отпустив всех членов команды, кроме нас с Каролиной, он попросил сесть ближе и начал своё повествование:

– Девушки, мы живем в век прогресса. И он заключается не только в научно-технических достижениях, как все думают. Но и в социальных тоже. Доктор Райан Коллинз потратил большую часть своей жизни на то, чтобы всё человечество смогло сберечь свои души от обид и разочарований в личной жизни. Вроде бы он сделал прорыв в генетике, но в первую очередь он отразится на наших жизнях, вернее, уже на ваших и ваших потомков.

– Неужели анализ крови может показать совместимость с противоположным полом? – не выдержала я, получилось с ноткой раздражения.

– Софья, я вас понимаю. Когда меня приглашали в эту исследовательскую группу, поверьте, я был настроен скептически. Но согласитесь, люди, которые выдают одну из самых престижных премий мира, вряд ли присудят её недостойному человеку.

– Возможно, – согласилась я.

– Вам стоит поговорить с генетиками, которые сейчас трудятся в одной упряжке с нами. Они смогут по-научному объяснить все детали.

– А что требуется от нас? – решила подтолкнуть его к главному.

– У вас деловая хватка. Да, давайте начнем, – и он вновь начал перебирать свои бумаги.