Совместимые

Если так и дальше пойдет, то годовой контракт подпишу без раздумий.

Можно осуждать, но для меня комфорт важнее всего в жизни. Мне нравится уют и тишина в доме. Я не люблю бессмысленные разговоры и шумные компании, не люблю тратить своё время на бестолковые занятия. Чтобы вы понимали, бессмысленные разговоры для меня – сплетни, рассуждения о любви, быте. Бестолковые занятия – просмотр ток-шоу и подписка на глупых блогеров в YouTube. Таких людей, как я, называют занудами. Ведь список того, что я не приемлю, довольно длинный. Но во всём этом можно найти один плюс – я никогда не навязываю своё мнение в отношении личного времяпрепровождения. Главное, чтобы никто не нарушал мои границы. И тогда я не буду говорить, куда им идти.

Я поднялась на четвертый этаж и нашла свою комнату. Открыв дверь электронным ключом, зашла внутрь. Прихожая небольшая, отделка в бежевых тонах. На одной стороне висело огромное зеркало, которое явно давно не протирали, а на другой – был установлен небольшой шкаф. Чья-то джинсовая куртка висела на вешалке. И две пары розовых босоножек и белых кед стояли на панели для обуви.

Возможно, секретарша перепутала и дала не тот ключ?

Я постаралась бесшумно развернуться и покинуть комнату со своим багажом. Но не тут-то было.

– Привет! Ты, наверное, Софья? – за спиной послышался женский голос. Хороший английский, но с акцентом.

Пришлось развернуться. Передо мной стояла высокая блондинка и добродушно улыбалась, ожидая от меня ответного приветствия. Но в тот момент меня волновал лишь её акцент, интересно же по одному только «привет» понять, откуда человек родом.

– Ты француженка? – вопрос явно её смутил, но ответ был положительным. Я чуть в ладоши не захлопала от своей сообразительности.

– Сразу видно, что передо мной филолог. Не поверишь, но я так и представляла себе тебя.

– И что именно во мне выдало филолога? – я почувствовала, как мои брови от возмущения поползли вверх.

– Вы прагматики. Во всем. Ты в строгом деловом костюме, волосы аккуратно уложены, не выделяющийся макияж. Могу лишь догадываться, что тебе не больше двадцати пяти. Хотя если бы ты была в парандже и были видны только глаза, то решила бы, что тебе около сорока. И то, как ты говоришь…

– Довольно, – прервала я юного эксперта по филологам, – я тебя услышала. Так мы будем жить вместе? – поинтересовалась, надеясь на отрицательный ответ.

– Да, слава богу. Я совсем не люблю уединение, – мне явно не хватало её оптимизма. – Ты что не рада?

– Совсем не рада. Я как раз-то люблю уединение, – безэмоционально заключила я.

– О-у… – единственное, что смогла произнести француженка.

Её глаза заблестели, ресницы быстро захлопали. Вид, словно у выброшенного котёнка, просящего любого прохожего забрать в свой дом, тёплый и уютный.

– Ладно, у нас хотя бы спальни разные? – чуть смягчив голос, спросила я.

– Давай я тебе всё покажу, – воодушевлено предложила моя соседка, – меня, кстати, зовут Оливия.

Из прихожей мы прошли в небольшую гостиную. Лишь спустя несколько минут я смогла оторваться от большого панорамного окна с видом на парк и обратить внимание на небольшой диванчик из красного велюра, плазму средних размеров и небольшой шкаф с книгами. Из гостиной можно было пройти на крохотную кухню, где из техники находились маленький холодильник, микроволновая печь и двухконфорочная варочная панель.

– В основном все питаются в столовой. Никто сам не готовит. Но если у тебя будет желание, то внизу стола есть вся необходимая посуда.

– Да, спасибо, я предпочитаю домашнюю еду, – хотелось еще добавить, что люблю принимать пищу в одиночестве или как минимум в тишине. Но не стала сразу расстраивать Оливию. Хотя, если честно, мне было всё равно на её чувства.

– Направо твоя спальня, налево моя. Можешь заходить когда угодно и даже не стучаться.

– Извини, Оливия, не могу сказать тебе тоже самое. Если вдруг мне потребуется общение, я выйду в гостиную. Думаю, что иногда вечером мы сможем вместе чаёвничать. Пожалуй, я пойду к себе, очень хочется принять душ и лечь спать, завтра рано вставать.

– Конечно, только вход в ванную комнату через мою спальню, – виновато озвучила Оливия. Я перевела на неё недовольный взгляд, хотя стоило признать, что, окажись первая в этих апартаментах, тоже выбрала бы спальню с входом в ванную. Успокаивала только мысль о том, что моё личное пространство не будет нарушаться. И, вообще, что за мастер сделал такое неудобное расположение?!

– У всех так?

– На каждом этаже только одна такая комната.

– Может, они обиделись, что я вначале отказывалась от гранта? – прошипела я.

– В смысле?

– Ты вообще давно здесь?

– Нет, всего пять дней. Но уже успела познакомиться со всеми, кто работает над проектом доктора Коллинза. А ты тоже его поклонница?

– Нет, фанатизм мне не свойственен. А что за проект?

– Что? Тебе не сказали, что ты будешь работать в исследовательской группе над проектом столетия? Это же главное событие того года. В области генетики ему дали Нобелевскую премию, – тараторила Оливия, а я всё больше не понимала, чем именно буду заниматься. – Принимай душ, приводи себя в порядок, а я пока сделаю чай и затем всё тебе расскажу.

Мне ничего не оставалось, как молча кивнуть в знак согласия и направиться в свою комнату.

Дедушка рассказывал, что в основном все филологи из России занимаются историческим разбором языков, которые они изучали в университете на родине, некоторые погружаются в детальное изучение палеографии.

Но что предстоит мне?

Моя комната оказалась небольшой, но вполне уютной. Справа от входа находился письменный стол и встроенный шкаф. Слева полутораспальная кровать с тумбочкой и в углу мягкое ворсистое кресло. По центру небольшое окно. Цветовая гамма, как и в предшествующих комнатах, светло-бежевая. И бесценно важное для меня – кондиционер.

Долгий перелет из Москвы в Нью-Йорк всё-таки оказал влияние не только на мою физическую активность, но, видимо, и на психическую. В какой-то момент мне захотелось схватить вещи и бежать в сторону аэропорта. Но ведь я не привыкла так быстро сдаваться. Да и что я скажу дедушке: «Дедуль, эти американцы такие плохие! Мало того, что заселили меня в один номер с француженкой, не перестающей болтать ни на секунду, так ещё я буду вовлечена в проект из области физиологии и медицины. Если и внесу какой-то вклад, то вряд ли меня запомнят».

– Бред, – еле слышно произнесла я.

Холодный душ и чашка крепкого чая помогли взбодриться. И даже ненадолго я успела насладиться долгожданным одиночеством, пока моя соседка болтала с каким-то парнем, стоя в прихожей.

– Надеюсь, она не будет водить сюда мужчин, – негромко озвучила я.

Я попыталась настроиться на рабочий лад. Моя высокая самооценка уверяла, что я со всем и всеми справлюсь. Вначале я решила узнать про доктора Коллинза и его бесценный вклад в развитие человечества. Ещё весомый плюс данного общежития – бесплатный высокоскоростной Wi-Fi. Вот что у американцев не отнять – умения создавать комфорт.

Итак, информации о нобелевском лауреате Райане Коллинзе было предостаточно. Начиная с того, что, будучи ещё студентом, страдал от серьёзной наркотической зависимости, и заканчивая прорывом его сорокалетнего исследования. Не успела открыть следующую ссылку, как в мою комнату внезапно вбежала Оливия с криками: – Прости, что без стука!

– Что-то случилось, Оливия? – холодно поинтересовалась я.

– Да! Меня просто отвлек знакомый, а мне очень хочется самой рассказать тебе об этом удивительном человеке, который, можно сказать, спас мир от разводов, одиночного материнства, сирот…

– Ты сейчас про Коллинза?

– О ком же ещё! – с воодушевлением ответила она.

– Ладно, я поняла. Присаживайся, – указала ей на кресло в углу комнаты, а ноутбук пришлось выключить.

– Встречала ли ты, София, в своей жизни человека, который, словно феникс, восстал из пепла и спас мир от разрушений? – высокопарно начала своё повествование Оливия.

Она явно страдает фанатизмом, либо я действительно плохо осведомлена о современных героях.

– Оливия, пожалуйста, избавь меня от фразеологизмов. Давай чётко и по делу, – попыталась сказать со всей присущей мне мягкостью. Ах да, забыла! У меня же её никогда не было. Сразу стало понятно, почему уголки рта моей соседки опустились и взгляд опечалился.