Смертность / Fanren

– Что еще за Сянь'Ин?

Мао Сяофэнь двинула плечами:

– Я только слышала об этом. Говорят, несколько из Святой сотни объединят усилия. Это будут боевые монахи под проектом «Сянь'Ин». Это только слухи, но.. Возможно, это наша надежда.

– Тогда поможем им чем сможем. Мао Сяофэнь, зови птичку. Скажем им, что мы идем на помощь.

– Но это далеко.

– Ты сама сказала, что я лучший из лучших. И все здесь – настоящие герои своих кланов. Мы справимся. Даже если мы не Избранный.

Товарищи посмотрели на него. Это был взгляд, полный надежд, взгляд, полный боли и веры.

Никто из них не хотел брать на себя эту роль, никого из них не выбирали. Они были лучшими, но недостаточно. Но так случается в жизни. Герои погибают – и ты спасаешь себя сам.

Они плачут не о его смерти, они плачут по своей жизни. Они просто не хотят умирать.

Хруст веток привлек его внимание, и Рэн Кацзинь сказал:

– Я знаю, что ты здесь.

– Мх.

Из-за тени дерева вышла Елянь Мао. Тень упала на нижнюю часть ее тела, и он не сразу разглядел, что в ее руках. Девушка шагнула по направлению к нему, и мужчина едва заметно дернулся; она двинула рукой в успокаивающем жесте и села рядом с ним.

– Ты хромал, – сказала она. – Еще и ногу повредил?

– Хм, – мужчина неопределенно качнул головой. – Ерунда. Просто царапина.

– Могу посмотреть?

Он кивнул, и девушка осторожно опустила сапог и приподняла штанину. Кожу разрывал уродливый шрам, покрывающий большую часть голени, и между ними торчали вены.

– Это..

– Ерунда, – повторил он. – Просто царапина.

Девушка неодобрительно взглянула на него:

– Сначала это просто царапина, а потом люди теряют ноги. Никто не следит за своим здоровьем, а потом жалуется, что не может ходить. Хочешь также?

Рэн Кацзинь слегка улыбнулся:

– Не стоит беспокоиться из-за такой мелочи. Нужно просто заменить, вот и все.

Елянь Мао тяжело вздохнула и сердито затягивала бинты:

– Ты дурак. Такие вещи просто не заживают. Как самочувствие?

Рэн Кацзинь ничего на это не ответил. В ночной тишине он слышал шелест и трение бинтов, движения девушки. Затем он внезапно спросил:

– Почему лекарь?

На мгновение руки остановились; Елянь Мао отвела взгляд, прежде чем поднять на него:

– По той же, почему ты – воин, – руки обматывали ленту бинта вокруг чужой ноги. – Это как предназначение. В один момент эта мысль поселяется у тебя в голове и больше не уходит.

Рэн Кацзинь сказал:

– Почему тебе нравится спасать людей? Это чувство власти или что-то такое?

Елянь Мао нахмурилась:

– Что за ерунда? Я же говорю, – завязав узел, она посмотрела мужчине в глаза. – Спася жизнь один раз, ты больше не сможешь остановиться. Кто им поможет, если не ты? Не у всех есть средства или время или возможность.. Что за человек это ни был – каждый достоин жить.

В полутемноте она не очень могла разобрать его взгляд. Отчего-то ей показалось, что с ней столкнулось огромное непонимание, заточенное в зрачках. Елянь Мао приподнималась, когда услышала едва тихое, брошенное в пустоту:

– Почему «жизнь» так ценна?

Это был странный вопрос. Настолько, что она даже не сразу поняла его смысл. Не успела она ответить, как рядом раздался голос, и она едва не дернулась от испуга. Вышедший из тени Ан Даньли сказал:

– А ты хочешь помереть? Это доступно каждому, валяй.

– Эй, не пугай так!

Девушка ткнула мужчину в плечо, и он усмехнулся.

– Что ты здесь делаешь?

– Следил за безопасностью. Столица спит – и я спокоен, – отсалютовал он.

– Господин может успокоиться, – улыбнулась она. – Столица сейчас уснет.

Девушка отошла в сторону спальных мест; Рэн Кацзинь уже повернулся, когда рядом с ним раздалось движение, и Ан Даньли сел рядом, звякнув мечом.

Рэн Кацзинь приподнял бровь:

– Я думал, ты спать собирался.

– Плохо думал. Кто-то же должен оставаться на стороже. Пойдем. Поговорить надо.

Ан Даньли поднялся и, не глядя, устремился вглубь леса. Рэн Кацзинь поднялся следом и, хромая, пошел; они прошли некоторое время, и каждый шаг сопровождал хруст веток или шелест травы. Через некоторое время показался обрыв, и огромная луна выглянула из-под облаков, заливая землю слабым бледным светом. Рэн Кацзинь занес ногу для шага, но обнаружил, что больше не слышит звука – и едва успел увернуться от рассекающего воздух меча. Крутанувшись на носках, он вытащил меч одним движением и отбил следующий удар.

Ан Даньли наносил удары жестко. Они летели со всех сторон, но каждый из них Рэн Кацзинь отбивал – пригнувшись под одним, он прыгнул сальто, отбивая кончик клинка мыском и, оттолкнувшись рукой о землю, приземлился на ноги, но что-то резко толкнуло его в спину, и он, не удержавшись, влетел в дерево. Мужчина едва обернулся, как крепкие пальцы обхватили его горло и прижали к стволу дерева; кадык дернулся под пальцами.