Во имя очищения

Когда незнакомка слегка поклонилась Николаю и удалилась, парень приблизился ко мне, потирая затылок. Похоже, даже его вымотал сегодняшний день. А ведь он так радовался новому трупу. И почему полиция до сих пор не выбрала его подозреваемым номер один?

– Кто это был? – начал я, не давая парню даже пожаловаться на трудовые будни. И это его явно обидело. Убрав руки в карманы брюк, он вздохнул, опуская голову вниз.

– Какой же ты вредный. Тебя кроме работы вообще что-нибудь волнует? – Николай усмехнулся, однако не успел я что-либо высказать в свое оправдание, как в разговор вмешалась Виктория, все еще обижающаяся на меня за наш разговор.

– Вот-вот! Самовлюбленный недоумок.

Уж кто бы говорил… Я недовольно цокнул и постарался проигнорировать девушку, не сводя взгляда с Николая и все еще ожидая ответа на свой вопрос. Меня настораживал внешний вид незнакомки. В подобной одежде ужасно жарко.

– Успокойся, параноик, – Николай похлопал меня по плечу, слегка улыбаясь. – Ее зовут Мария. Она дочка одного… священника, если его можно так назвать. Они с семьей уезжали из города на несколько лет, а сейчас вернулись. Нечего подозревать всех подряд… Или ты решил пополнить свой гаремник? – после этих слов простая улыбка Николая сменилась на похабную, из-за чего я закатил глаза и отстранился от парня. И почему ему так нравится пилить меня по теме девушек? Неужели для него это столь болезненная тема?

– У вас в городе есть церковь? – вдруг оживилась Виктория. Ее разозленное лицо сменилось возбужденным. Как будто передо мной был ребенок, которому случайно рассказали про парк развлечений.

– Ну… есть. Была. Там жила семья. Отец и трое детей. Только вот лет двадцать назад церковь сгорела. Страховки не оказалось, да и мэр отказал в помощи. В итоге семья уехала. Не знаю подробностей. Мы с Марией были знакомы в детстве, но не сказал бы, что мы ладили… Да и она сильно изменилась за эти годы.

– В смысле стала более женственной? – Виктория всеми силами попыталась смягчить свой вопрос, однако меня удивил сам факт, что девушка в первую очередь обратила внимание на формы незнакомки. Мария действительно выглядела пышнее остальных моих знакомых. Однако из-за одежды все ее прелести терялись в тканях.

– И это тоже. Да, женственнее, но немного в другом смысле. Мой отец работал патологоанатомом, поэтому любил ходить в церковь. Это его отвлекало. Мать постоянно находилась в школе, работала учителем биологии. Поэтому мне приходилось ходить с отцом.

1995 год.

– Дура! – я сжал пальцы, слегка поддаваясь вперед. Эта малолетка уже начинала действовать мне на нервы, однако инстинкт самосохранения просто не позволял наброситься на нее с кулаками. Даже если она младше, то наверняка сильнее. Да и от взрослых потом влетит.

– Ничего умнее не придумал? У тебя мозги даже хуже, чем у девчонки! Родился уродом, так еще и с куриными мозгами! – Мария гордо сложил руки на груди, показывая свое превосходство. И почему ей нельзя просто взять и помереть?!

– Заткнись! Ничего подобного! Тебя вообще не касается то, как я выгляжу! Сама никогда даже юбку не носила! – я продолжал злиться, пытаясь придумать хотя бы одно оскорбление, но телом полостью завладели эмоции, отключая мозг.

– Зато ты их постоянно носишь, – девочка была готова продолжать свои колкости, как вдруг получила по голове рулоном газеты. Следующий удар пришелся мне по макушке. Нахмурив и без того темные густые брови, возле нас стоял мальчик, возможно, немного старше, чем я. Успокоив нас при помощи газеты, он выждал несколько секунд, дожидаясь полной тишины, а после заговорил.

– Николай, ты зачем сюда приходишь?! Чтобы ругаться? Если хочешь бедокурить, то тебе место в подворотнях, а не в церкви! А ты, Мария?! Отец тебя уже заждался. Ты должна была присматривать за Еленой! Если продолжишь доставать других, то ничего путного из тебя не выйдет! – Юрий еще продолжал отчитывать сестру, уводя ее внутрь церкви. В свои годы он уже достаточно серьезно относился к работе священнослужителя. Неудивительно, что отец Владимир решил оставить все наследство именно ему, а не этой чокнутой Марии.

2018 год.

Николай виновато улыбнулся, заканчивая описание их отношений с Марией. Да уж. А если посмотреть со стороны, то и не скажешь, что они когда-то не ладили. Хотя у всех все бывает по-разному. Мы с Зоей тоже не сразу нашли общий язык. Но, думаю, нашей дальнейшей дружбе помогло ребячество Зои.

– Похоже, за эти годы ее сильно перевоспитали, – подвел я, нарушая нависшую тишину. – Но что она тут делала? Тем более именно сегодня.

– Опять ты за старое, – Николай буркнул. – Не думал, что это простое совпадение? Ее сестра, Елена, давно и серьезно болеет. Никогда не спрашивал чем, но знаю, что Мария за ней ухаживает. А в больнице проще всего достать бесплатные лекарства. Я бы больше удивился, если бы увидел здесь Юрия. Он редко покидает церковь, да и вообще отрезан от вешнего мира.

– Мы можем как-нибудь сходить в эту церковь? Мне хочется на нее посмотреть, – Виктория посмотрела на меня. А я тут при чем? Хочешь – иди! Я же тебе не нянька все-таки…

– Эээ.. Не получится, – Николай опередил меня. – Я спросил у Марии, церковь еще ремонтируется. Они нашли где-то деньги и решили вернуться. Спустя двадцать лет… Кхм… В общем, церковь раньше декабря точно не откроется. Ну а там… Я бы тоже посмотрел, как они все реставрируют.

Ну вот… Теперь еще в декабре в церковь идти с этой парочкой. По-моему, они начали забывать, что я детектив, а не их мамочка по вызову. В любом случае до зимы еще время есть. Может, если мы найдем убийцу, то я и вовсе перестану общаться с Викторией и Николаем. Ну а пока надо дождаться субботы и пообщаться с Илойзой.

Запись 8. Уроки французского

21 июля; 13:05

Не знаю, кто точно взбесил меня этим утром. Зоя, которая пыталась затащить меня на прогулку в парк. Вика, которая рассыпала сухарики на диван, и мне пришлось спать на крошках. Коля, который звонил каждый час и сообщал новую бесполезную информацию о Зинаиде. Или Катя, у которой неожиданно появились дела. Причин было много. Наверное, поэтому я с превеликим удовольствием согласился допросить Илойзу самостоятельно. Это помогло бы мне хоть немного отвлечься от всего происходящего. В последние дни я все чаще начинал думать о собственном необитаемом острове. Хотелось уехать подальше от всех людей, напиться, забыться и побыть просто в тишине. Меня начинало раздражать все на свете. Даже собственное существование. И, если быть честным, меня это пугало. Я никогда в жизни не задумывался о смерти, потому что сталкивался с ней лицом к лицу. Можно сказать, что я с самого детства был знаком со Смертью лично. Но это не тот случай, когда ты хвастаешься своим знакомым. Да, во время работы в полиции мне приходилось «общаться» с трупами. Но все это было не так важно или страшно, как сейчас. Не знаю, что именно меня пугало. Мотивы всех преступников или их количество. Нет. Не это. Меня пугало, что настоящие преступники всегда у тебя под боком. Рядом. Наблюдают за тобой, дышат тебе в спину. А ты, как слепой котенок, не видишь правды и продолжаешь доверять этим людям.

Могла ли быть Зоя убийцей? В день, когда мы встретились, она сказала, что далеко не святой человек. Что она имела в виду? Свою похотливую любовь или что-то серьезнее?

Могла ли поехать крыша у Коли из-за его любви к трупам? Желание пообщаться с новыми покойниками?

Хотела ли Катя показать свои способности в расследовании, специально подстроив убийство? К ней никогда не относились серьезно, а такое дело показало бы ее поддельные способности.

И Вика. Главный подозреваемый, которому стало скучно жить по-старому. Человек, который просто захотел чего-то нового. С ее-то знаниями и умениями это вполне вероятно.

Я окончательно запутался. Если я начинаю подозревать своих напарников и друзей, то это уж край отчаяния. Я не знаю, что делать, куда идти и как найти настоящего убийцу. Илойза – единственный человек, единственная зацепка, которая связана с Ольгой. Кроме нее мы не имеем никаких улик. И если наша беседа не принесет плоды, мы снова окажемся в тупике. Интересно, какие планы у убийцы? Остановится ли он на Ольге или нам следует ждать еще больше жертв?

Я приблизился к небольшому дому. Он сильно выделялся среди остальных построек. Казалось, что это небольшое здание было не от мира сего. Вдоль фундамента росло множество растений, которые только набирались сил перед осенним цветением: хризантема, календула, астра. Каждый кустик отличался от другого какими-то дефектами: кривые стебли, крапинки, закругленные и сдвоенные листья. Этот небольшой сад напоминал мне пристанище для всех неугодных.

Сам дом был выполнен в европейском стиле. Я никогда не разбирался в архитектуре, но от этого здания веяло заграничностью. Это было сделано так специально или просто из-за невнимательности?

– Нравится мой сад? – дверь приоткрылась, и на пороге показалась женщина. Обычная, ничем не примечательная. Она была куда крупнее и старше моих подруг и знакомых, но при этом хорошо выглядела. Незнакомка явно уделяла много внимания своему телу и одежде.

– Да. Вы сами за ним ухаживаете? – я не спешил переходить к допросу. Зачем торопиться? Лучше расположить к себе человека приятным разговором, пока есть такая возможность.

– Oui[1 - Oui (франц.) – да.], это мое хобби. Нужно же заниматься чем-то помимо работы. Верно, детектив?

Еще когда женщина только заговорила, я заметил ее акцент. Нетрудно было догадаться, что она не местная. Дом, манера речи, поведение в целом – незнакомка точно была не из наших краев. Илойза, а ведь это именно она шила прекрасную одежду, основываясь на нашу и заграничную культуру моды. Поэтому ее труд так ценился?

– Вы уже знаете, кто я такой? – я нахмурил брови. Я никогда не задумывался о том, что чувствует подозреваемый, когда к нему приходят правоохранительные органы. Он ведь понимает, что они все о нем знают. Так и сейчас. Илойза знала обо мне куда больше, чем должна. И меня это настораживало.

– Прекрасная работа, – женщина вышла ко мне, спускаясь с небольшого крыльца. Оказавшись в нескольких сантиметрах от меня, она плавным движением сняла с моей головы шляпу. – Над ней работали несколько месяцев. Легкая, но при этом плотная. Подойдет как для женской, так и мужской головы. Екатерина заказывала эту шляпу для своего друга. Кирилла Андреевича, если я не ошибаюсь. Да… Точно, Кирилл Андреевич, – добавила Илойза, еще раз осматривая шляпу и возвращая ее на мою голову. – Это же Вы? Mademoiselle[2 - Mademoiselle (франц.) – мадемуазель, незамужняя женщина.] Жукова много о Вас рассказывала.

Я поправил шляпу. Не умеет же Катя держать язык за зубами. Мне порою кажется, что она готова все рассказать даже своему злейшему врагу, коих у нее не так уж и много.

– А вот мне она о Вас ничего не рассказывала, – ответил я, – поэтому мне бы хотелось с Вами получше познакомиться. Это очень важно, так что…

Не дав мне договорить, Илойза сделала шаг в сторону, уступая мне тем самым дорогу и приглашая к себе домой.

Внутри дом все также был выдержан в европейском стиле: небольшие пуфики возле камина, кофейный столик, несколько книжных шкафов, заполненных учебниками по истории и МХК. Сама по себе комната была светлой и уютной. Внутри царила приятная домашняя атмосфера. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что не хочу отсюда уходить.

Присаживаясь на один из пуфиков, я обратил внимание на камин, который покрылся небольшим слоем пыли. Выходит, здесь действительно долгое время никого не было. Ну, или же Илойза крайне неаккуратный человек и может жить в свинарнике. Что, в принципе, маловероятно, учитывая ее профессию.

– Вы будете чай, cafе[3 - Cafе (франц.) – кофе.]? – женщина прошла к небольшой тумбе, откуда начала доставать угощения в виде конфет и миниатюрных круассанов. Интересно, сколько они там пролежали?

– Нет, не нужно ничего, – я отрицательно мотнул головой. Если Илойза продолжит использовать иностранные слова, то диалог будет идти крайне тяжело. Я не особо разбирался во французском, поэтому мне приходилось лишь додумывать, что говорит женщина. – Я здесь по важному делу. Вы, возможно, уже слышали о смерти Ольги?

– Ольги… Ольги… – Илойза выпрямилась и демонстративно приложила пальцы к подбородку, изображая задумчивость. И почему все девушки, с которыми я общался, так любят этот жест, когда хотят изобразить неведенье? – Ммм… Non[4 - Non (франц.) – нет.], не слышала. На вокзале что-то говорили про убийство, но не больше. А почему Вы решили спросить об это у меня? – Илойза пододвинула один пуфик на колесиках ближе ко мне и села напротив, расправив подол юбки и скрестив руки на груди.

– Потому что эта девушка была Вашей клиенткой. Ольга Розин. Может, так Вам будет проще? – я достал телефон и, прогрузив фотографию жертвы, отдал его Илойзе. Идею со снимком придумала Катя, хотя я до сих пор не верил, что это хоть как-то поможет нам поймать преступника. Женщина осторожно взяла телефон и начала рассматривать Ольгу, прикусив нижнюю губу. Ее брови слегка нахмурились. Похоже, девушка действительно показалась ей знакомой, но вспомнить хоть какие-то детали Илойза не могла. Она просидела около пяти минут, не сводя взгляда с мигающего экрана. Меня это начало напрягать, поэтому я решил немного развеять обстановку, задав посторонний вопрос. – У Вас довольно необычное имя. И акцент. Вы не местная?

– Oui, я родом не отсюда, – после моего вопроса Илойза буквально оживилась и тут же вернула мне мобильник. – Я родом из Парижа. Вы даже не представляете, как там скучно. Не то что здесь. Каждую неделю что-то да происходит, – это она сейчас про наш город? Интересно, и где же она находит эти происшествия? – А на счет имени… Если честно, я и сама еще не встречала людей, которых бы звали так же. Мои родители были историками. Особенно их вдохновляла Элоиза. Вы что-нибудь слышали о ней? – я отрицательно покачал головой, осторожно убирая мобильник в карман. – Ох, ну что же Вы. Это была потрясающая женщина. Тайная супруга Абеляра. Для женщины своего времени, она очень много знала и умела.

– Хотите сказать, что Вы тоже много чего знаете и умеете? – я усмехнулся, однако Илойза слегка приподняла уголки губ, тем самым показывая, что я недооцениваю ее способности.