Один из нас вернулся

Это рекламная провокация? Теперь, когда я держу флаер в руках, меня осеняет: какой-то придурок решил напомнить горожанам об игре «Правда или Вызов», из-за которой погиб Брэндон Уэбер. Нечто подобное творилось после смерти Саймона: то и дело всплывали клоны его сайта со сплетнями. Впрочем, этим промышляли подростки, которые никогда не накопили бы на аренду билборда. Хотя, если задуматься, в «Бэйвью-Хай» полно учеников при деньгах.

– Ищешь репетитора? – раздается голос за моей спиной.

Обернувшись, я вижу Ванессу Мерримен в легком, полупрозрачном белом сарафане, накинутом поверх полосатого бикини. Мы с ней окончили школу в один год. Она дружила с Эдди, но когда та рассталась с Джейком, Ванесса встала на его сторону. Даже теперь, когда Джейка упрятали за решетку, она, похоже, не считает нужным извиниться перед Эдди. Думаю, Ванесса вернулась на лето из колледжа. Понятия не имею, куда именно она поступила, мне на нее глубоко наплевать.

Ванесса игриво прислоняется к доске для объявлений.

– Хочешь, помогу? Я прекрасно разбираюсь во многих предметах. К примеру, в человеческой анатомии. – Я сурово гляжу на нее. – Да ладно тебе! Расслабься, я пошутила! – Она взмахивает ладонью, как будто собираясь шлепнуть меня по руке, но в последнюю секунду замирает. – Погоди. Тебя ведь едва не взорвали! А руки-ноги вроде целы.

– Репортеры слегка сгустили краски, – бормочу я.

Ванесса вытягивает шею и, рассмотрев мою левую руку, широко распахивает глаза. От неудавшегося теракта Джареда Джексона больше всего пострадал я. Мы с Бронвин гуляли по дендрарию позади ресторана, где Эштон и Эли устроили предсвадебный ужин. Нокс понятия не имел, что мы в саду, и, увидев рюкзак, оставленный Джаредом, отбросил его как можно дальше. Рюкзак приземлился в нескольких футах от меня и Бронвин. Мы рванули со всех ног, но так и не успели покинуть зону поражения. Я повалил Бронвин на землю, прикрыв своим телом, а очнулся с рукой, начиненной шрапнелью. Раны зажили, но полностью шрамы не исчезнут никогда.

– Ого, – выдыхает Ванесса, а затем треплет меня по щеке. – Могло быть и хуже, да? По крайней мере, твое симпатичное личико не пострадало.

Да уж, повадки у Ванессы не изменились. Она протягивает руку к флаеру, но, прежде чем ее пальцы смыкаются, я роняю листок в урну.

– Что за бумажка? – интересуется Ванесса, перебрасывая волосы на одно плечо. Они выглядят очень ухоженно и дорого: у корней волосы темнее, на кончиках – светлее, а поверх – тонкие пряди разных оттенков. Эдди сказала бы точно, как это называется. – Зачем ты ее выбросил?

– Потому что она странная. – Я иду ко входу в клуб.

Ванесса не отстает.

– В каком смысле странная?

У меня совсем нет желания обмениваться мнениями с Ванессой Мерримен.

– Тут что, все бассейны заняты? – спрашиваю я.

– Сперва мне нужно выпить, – заявляет Ванесса, поправив пляжную сумку на плече.

Затем она начинает в красках расписывать свою недавнюю поездку на Ибицу, и этот словесный поток не иссякает всю дорогу. От парковки мы доходим до главного входа, а затем – по большому коридору – к ресторану, где я работаю. Ванесса вспархивает на табурет возле барной стойки в форме буквы «U», снимает огромные солнечные очки и заявляет:

– Мне джин-тоник!

– Хорошая попытка. – Я захожу за стойку и приветственно машу Гэвину – одному из коллег по бару, который обслуживает пожилую пару в другом конце зала. – Увы, даже поддельные документы не спасут, если помощник бармена был твоим одноклассником.

– Да ладно тебе, Нейт, – надувает губы Ванесса. – Кому какое дело? Я же не за рулем.

– А что ты делала на парковке?

– Ладно, за рулем. Но ехать мне недалеко.

– Вот. – Я наливаю в стакан минералки, добавляю лед и кусочек лайма. – Тренируй воображение.

Ванесса вздыхает и с обиженным видом отпивает из стакана.

– Знаешь что? Раньше с тобой было веселее.

– Сочту за комплимент.

Она корчит гримасу.

– Зря.

– Нейт, дружище! – Меня хлопает по плечу Гэвин. Его бледное лицо за выходные порядком обгорело, а светло-каштановые волосы на лбу темнеют от пота. В баре слишком просторно, и от кондиционера толку мало. – Только что звонила Стефани. Она в пути, вот-вот будет здесь, но мне уже надо бежать. Ты не мог бы, ну, сам знаешь…

«Сам знаешь» означает «прикрой меня». По закону, пока мне не стукнет двадцать один, я не должен разливать спиртное, но руководство загородного клуба пристально за баром не следит. Я давно стал тут кем-то вроде запасного бармена.

Вообще-то я надеялся перекусить после дневной смены в «Майерс констракшн». Ехать домой смысла не было – времени в обрез, к тому же обстановочка хуже некуда – спасибо новому соседу. Единственный парень, который почти меня не раздражал, съехал две недели назад, и угадайте, кто занял его место? Регги Кроули – бывший ученик «Бэйвью-Хай», известный в основном тем, что установил в спальне камеру, на чем его и подловил Саймон Келлехер. В данном случае Саймон и правда сделал то, о чем всегда заявлял: вывел на чистую воду ушлепка. Причем не сказать, чтобы с возрастом Регги одумался; когда репортеры «Бэйвью блейд» опрашивали народ по поводу криминальных телешоу, выставлявших Джейка в выгодном свете, Регги на камеру заявил: Мы с ним всегда неплохо ладили!

Впрочем, это уже моя проблема, а не Гэвина. К тому же он так щедро делится со мной чаевыми, что я не могу его удерживать.

– Не вопрос, – говорю ему я.

– Спасибо! С меня причитается. – Он выходит из-за барной стойки.

Ванесса оживляется, почуяв новую жертву.

– Привет! Мы ведь не знакомы? Я Ванесса Мерримен. – Она протягивает увешанную браслетами руку.

Гэвин ее пожимает.

– Очень рад, Ванесса Мерримен.

Он повторяет имя, как будто старается его запомнить. Возможно, так и есть. Гэвин учится в колледже и вырос вдали от этих мест, однако приятелей из Бэйвью у него больше, чем у меня. Он называет это «барменской фишкой». Мол, так ему перепадает больше чаевых.

– Не наливай ей, – предупреждаю я, доставая из-под стойки чистые бокалы и загружая их в подвесной держатель. – Ей девятнадцать.

– Как грубо, – надувается Ванесса.

С ухмылкой Гэвин стаскивает галстук, который всегда надевает на работу, хотя от нас этого не требуют.

– Прости, Ванесса. А ты, Нейт, оторвись за меня хорошенько в счастливый час!

Как только Гэвин уходит, Ванесса сжимает кусочек лайма и брызгает в меня соком:

– Для кого счастливый, а для кого – нет.

Она скучающе окидывает взглядом зал, и вдруг ее глаза меняют выражение, загораются… надеждой? Необычно для Ванессы. Проследив за ее взглядом, я вижу, как на табурет неподалеку садится элегантная, с иголочки одетая женщина средних лет.

– Добрый вечер, миссис Риордан! – окликает ее Ванесса. – Как у вас дела?

Мать Джейка оборачивается к нам. Когда я только начал здесь работать, меня удивило, что супруги Риордан ходят в загородный клуб как ни в чем не бывало. Не то чтобы я долго размышлял о судьбе родителей Джейка, но если бы задумался, то предположил бы, что они уехали из города, как родня Саймона. Или хотя бы перестали появляться на людях, поскольку их сын оказался в центре грандиозного скандала. Затем я узнал мистера Риордана поближе, и все встало на свои места, ведь Джейков папаша – первоклассный говнюк. Он по-прежнему мнит себя королем Бэйвью и рад поведать всякому, кто готов – и не готов – слушать, как несправедливо обошлись с его сыночком. Он смотрит на меня так, словно видит впервые. Как будто Джейк никогда не подставлял меня и моих друзей. А еще, как вишенка на торте, – Риордан-старший оставляет дерьмовые чаевые.

Миссис Риордан, впрочем, держится иначе. Я вообще не собирался говорить с ней без надобности, но в первый же мой вечер в баре она сама отвела меня в сторонку и попросила прощения за Джейка.

– Он хочет исправиться, – сказала миссис Риордан.