Один из нас вернулся

Изначально я планировала провести там большую часть лета, но руководство школы, в которую я устроилась на подработку, – «Колехио Сан-Сильвестре» – решило поделить учебный курс на два потока. Мы с Мейв хотели преподавать в одно время, а такую возможность давала только запись на второй поток.

– Эдди, не переживай, – говорит Купер, складывая руки на груди. – Отныне и пока ты не зайдешь в самолет, твои друзья ни на минуту не оставят тебя одну. А те, кто не будет тебя сопровождать, глаз не спустят с Джейка.

– Вот этого точно не надо, – протестует Эли.

– Уже засек что-нибудь подозрительное? – усмехаюсь я. Купер в режиме телохранителя невольно вызывает у меня улыбку.

Мой друг вновь устремляет взгляд в окно:

– На противоположной стороне улицы довольно давно стоит какая-то развалюха с включенным двигателем. Красный кабриолет, коричневый верх. – Он приникает к стеклу. – Правда, Джейк скорее умер бы, чем сел в такой драндулет. Эх, подобраться бы ближе…

– Так, Купер. Я уже устал повторять. – Эли, похоже, начинает злиться. – Никакой самодеятельности! Что бы ни случилось. Это касается вас обоих, и остальных тоже. Всей этой вашей Банды Бэйвью, или как вы там зоветесь…

– Команда Бэйвью, – подсказываю я.

– Без разницы, – отмахивается Эли. – Ноксу я сказал то же самое. Если не послушает – уволю к чертям.

– Да ладно, не уволишь, – фыркаю я, ощутив прилив нежности при виде тщательно рассортированных документов у Нокса на столе.

Еще три месяца назад я едва его знала, но к человеку, который спасает десятки жизней, поневоле проникаешься симпатией. Теперь он мне как младший брат, о котором я, видимо, втайне мечтала. А еще он терпеливо относится к тому, что время от времени, когда я задумываюсь об опасности, грозившей моей сестре и почти всем моим родным и близким, мне нестерпимо хочется обнять его за шею и пару минут не отпускать.

– Насчет Нокса я не шучу, – говорит Эли, но я все равно ему не верю. – А что касается остальных… – Тут он хмурится, потому что из пачки листов, которые я изучаю, выпадает конверт и приземляется на стол надписью вниз. – Стоп. Как он здесь оказался?

Пару секунд мы молча смотрим на конверт. В глазах у Эли мелькает беспокойство, и мне вспоминаются зловещие письма, которые еще недавно присылал ему Джаред Джексон – парень, чьего брата-преступника Эли помог упрятать за решетку. Со временем угрозы становились все страшнее. Дошло до того, что Джаред пронес бомбу к Эли и Эштон на банкет.

– Неужели опять… – Я выхватываю конверт у Эли из-под носа и дрожащими пальцами переворачиваю. Тут я удивленно моргаю, а Эли ерзает на стуле. – «Ребенок Кляйнфельтер-Прентис», – читаю я. – Это что, снимки узи?

– Нет, – отвечает Эли. – Там информация о поле ребенка. Мы не хотели знать заранее, однако медсестра все равно отдала нам результат. Эштон попросила меня выбросить конверт, не распечатывая, но это ведь несчастливая примета или вроде того… вот я его и оставил. Ума не приложу, как он попал в документы. – Я улыбаюсь, глядя, как его щеки заливаются краской; про Джейка мы временно забыли. – Я его не открывал, не подумайте. Вообще не хотелось. – Эли краснеет еще сильнее. – Ну, почти.

– Вы точно оба не хотите знать? – с ухмылкой уточняет Купер. – Или только Эштон?

– Оба, – заверяет его Эли. – Хотя мне чуточку любопытнее, чем ей.

– Не возражаешь, если он полежит у меня? – Я прячу конверт в сумку.

– Ты же заглянешь туда, как только мы сядем в машину, – шепчет Купер, наконец отлипнув от окна.

– Посмотрим, – ухмыляюсь я.

Настроение у меня улучшается. Приятно, после такой-то недельки, стать хранительницей тайны, в которой точно нет ничего плохого.

Глава 5

Фиби

Среда, 1 июля

Человек не способен думать о многих вещах одновременно, и сейчас, после четырех часов работы в кафе «Контиго», я достигла своего предела.

– Если вы не любите ни мясо, ни лук, ни чеснок, ни оливки – тогда, возможно, вам не стоит заказывать эмпанаду? – говорю я женщине за угловым столиком. – Наверное, вы хотите кусок теста? К сожалению, в нашем меню такого блюда нет.

Посетительница изумленно моргает: вы только подумайте, ей нагрубили среди бела дня! Открываю рот, чтобы извиниться, однако горло перехватывает и на ум приходит одно: «Простите, вы знаете, что такое „последняя капля“? Это вы». Впрочем, прежде чем она успевает на меня пожаловаться, из-за моей спины выныривает Иви с блокнотом и ручкой наготове.

– Фиби, у тебя сейчас перерыв, – бодро говорит она. Ее улыбка дружелюбна под стать голосу, но рука твердо ложится мне на плечо. Иви уводит меня от столика – от пристального взгляда миссис Сантос. – Присядь, отдохни, а я разберусь.

– Окей, – сухо отвечаю я. Затем, спохватившись, добавляю «спасибо», однако Иви уже стоит за плечом у гостьи, подсказывая, что еще можно заказать.

«Она-то вряд ли предложит кусок теста», – посещает меня неприятная мысль. А если вспомнить все мои опоздания – не удивлюсь, если у миссис Сантос лопнет терпение.

Чувствуя спиной взгляд начальницы, я обдумываю дальнейшие действия. Больше всего меня тянет скрыться на кухне и хотя бы пару минут посидеть в тишине и покое, но за дальним столиком доедает ужин мой младший брат. Как обычно, Оуэн сидит один, уткнувшись в телефон. У ног – черный рюкзак, светлые с рыжинкой волосы свисают на лицо. Для миссис Сантос нет ничего важнее семьи, и если я прошмыгну мимо одинокого брата, не перемолвившись с ним и словечком, то паду в ее глазах еще ниже.

С натянутой улыбкой я сажусь напротив Оуэна.

– Как еда? Вкусно?

– Сойдет, – отвечает он, не поднимая глаз.

Мама подарила ему на день рождения реплику «эйрподс», и сейчас один наушник торчит у него в ухе.

– Надоело сидеть дома? – интересуюсь я, пытаясь сымитировать жизнерадостный тон Иви.

Когда мы с мамой обе работаем, Оуэн обычно заказывает еду навынос. Днем мама трудится офис-менеджером, а отдельные вечера и выходные уделяет своему бизнесу по организации свадеб. После катастрофы, которой обернулся предсвадебный банкет Эштон и Эли, дела пошли хуже, а теперь все потихоньку налаживается.

Оуэн пожимает плечами, и повисает молчание. Я делаю еще одну попытку:

– Чем занимаешься?

– Смотрю «ТикТок».

– Есть что-нибудь интересное?

Брат наконец-то поднимает голову, и в его взгляде угадывается оживление. У меня теплеет на душе. Учитывая, как сильно и быстро он изменился, это настоящий подарок судьбы – мельком увидеть прежнего Оуэна: добродушного, увлеченного мальчика, который часами мог рассуждать о починке тостера. И вдруг мой брат говорит:

– Тут один чувак запостил ролик про то, как его девчонка утонула во время рыбалки. Ее утащил под воду гигантский карп. Но потом выяснилось, что она жива, а парень все выдумал. Она даже не подозревала ни о чем, пока сама не увидела видео.

Вот так, в один миг, прежний Оуэн исчезает.

– И зачем он это сделал? – возмущаюсь я.

– Чтобы набрать просмотры, – объясняет брат таким тоном, будто это прописная истина. – Кстати, сработало! Этот ролик стал самым популярным на его страничке. Под миллион просмотров. – От его ухмылки у меня по коже пробегает холодок.

– Это не смешно, – сурово замечаю я.

– А по-моему, смешно. – Оуэн продолжает листать «ТикТок».

Я прикусываю губу, едва не спросив: «Что с тобой не так?» Знаю, что возразили бы Мейв, или Нокс, или мама, или практически любой, кто наблюдал за недавней трансформацией Оуэна: «Чего ты хочешь? Ему тринадцать!» Да, это так, но верно и другое: именно Оуэн поддерживал смертельную игру, которая в итоге убила моего бывшего. На этом фоне усмешки по поводу мерзкого пранка – сущий пустяк.

Впрочем, мы с братом не можем это обсудить: он уверен, что я ничего не знаю. В апреле-мае, когда Эмме грозили проблемы с законом, я в глубине души надеялась, что Оуэн сознается, что совесть не позволит ему наблюдать, как сестра принимает удар на себя. Я думала, он хотя бы повинится перед родными, если духу не хватит пойти в полицию. Увы, Оуэн ничего не сделал.