Один из нас вернулся

– Суд пересмотрит твое дело?

Джейк опускает взгляд:

– Я предпочитаю об этом не думать. От меня ничего не зависит. Я просто пытаюсь жить достойно здесь и сейчас.

Вглядываясь в его лицо, я мысленно прошу: пусть это будет правдой.

Вместе с доброй половиной одноклассниц одно время я с ума сходила по Джейку Риордану. Когда я поступила в «Бэйвью-Хай», он перешел в одиннадцатый класс и они с Эдди уже считались самой крутой школьной парочкой. Я не раз наблюдала, как эти двое царственно плывут по коридорам, и восхищалась, насколько взросло и сногсшибательно они выглядят. Стыдно признаться, но когда они расстались после гибели Саймона Келлехера, я первым делом подумала: возможно, теперь у меня есть шанс сойтись с Джейком? Я даже не представляла, каково приходится Эдди и на что способен ее бывший. Он мастерски прятал свою темную сторону. Как и многие другие люди.

Я понимаю, что Эдди сейчас тяжело. Поговорить бы с ней об этом – поговорить по-настоящему, а не бубнить всякий раз пустые слова поддержки. Вот только не могу. В апреле я сама обрубила все концы, и теперь единственная, кому я могу открыться, – моя старшая сестра Эмма. Которая две недели назад – сразу после выпускного – переехала к нашей тете в Северную Каролину, и если учесть, как часто мои сообщения остаются без ответа, с тем же успехом могла улететь на Луну.

Что сделано, то сделано, сказала она перед отъездом. У нас были причины так поступить.

– Прости, прости, пожалуйста, что так опоздала! И спасибо, спасибо тебе огромное! – сбивчиво выпаливаю я, как только, запыхавшись, подбегаю к Иви – одной из новых официанток в кафе «Контиго».

Она у кассы – выдает заказ навынос. Я попросила ее прикрыть меня в начале смены, заранее зная, что не успею вернуться из Истленда вовремя, но таких пробок не ожидала. В итоге я опоздала на час с лишним. Иви торчит в кафе с самого открытия – с десяти утра, так что имеет полное право негодовать.

Как ни странно, она весело мне улыбается. Если когда-нибудь Иви научится разливать свой неизменно позитивный настрой по бутылкам, я стану ее постоянным покупателем.

– Не парься, Фиби, – бросает она, протягивая бумажный пакет одному из наших завсегдатаев. – Я же говорила, что можешь не спешить.

– У врача была жуткая очередь, – бормочу я, извлекая из-под стойки фартук и завязывая тесемки на талии. Затем достаю из кармана резинку и кое-как стягиваю волосы в хвост. Отдельные пряди выбиваются, ну да ладно. Главное – скорость. – Все, я готова. Можешь идти.

– Спокойно, Фиби. Сперва что-нибудь выпей. Ну или к зеркалу наведайся, прежде чем идти к посетителям с таким гнездом на голове, – с ухмылкой советует Иви, накручивая на палец кончик выкрашенной в платиновый блонд косы.

– Что-что? – переспрашиваю я.

Тут из кухни выходит Луис Сантос – бойфренд Мейв – и, отсмеявшись, комментирует:

– Зачетный рог!

– Боже, – выдыхаю я, уловив свое отражение в зеркале на дальней стене. Каким-то образом я превратила себя в чокнутого единорога! Я стаскиваю резинку, поморщившись оттого, что выдрала несколько волосков, и падаю в кресло за стойкой. – Я ходячая катастрофа. Твоя мама, наверное, злится, что я опять опоздала?

– Ее тут нет. Только Па, – отвечает Луис, и я с облегчением выдыхаю: его родители нравятся мне одинаково, но как босс мистер Сантос куда лояльнее жены. – Да и работы не так чтобы много. Слишком уж хорошо на улице. Кстати… – Звенит дверной колокольчик, и улыбка Луиса становится еще шире, так как в кафе заходит Мейв и, приветствуя нас обеими руками, устремляется к стойке. – А вот и мой сигнал к отбытию. У нас с Мейв грандиозные планы! Привет, милая!

– Привет, – отвечает Мейв без привычного энтузиазма, хотя потом сливается с Луисом в поцелуе.

Я отворачиваюсь, гадая, когда наконец перестану испытывать уколы зависти при виде счастливых парочек. Сама же решила оставаться одной, напоминаю я себе. Впрочем, легче не становится. Наверное, потому, что это сложно назвать решением.

– Ты приехала на велосипеде? – Луис выжидающе глядит на Мейв.

– Ну… в каком-то смысле… – мнется та, уперев носок кроссовки в кафельный пол. Луис приподнимает брови, и Мейв поясняет: – В основном я шла пешком. – Он вздыхает. – Прости, я не понимаю, зачем мне осваивать велик, если ты прекрасно справляешься за нас обоих.

– Не смогу же я вечно возить тебя на руле! – возмущается Луис.

– Почему нет? – парирует Мейв. – Вряд ли я внезапно вырасту, согласись?

– Велоэпопея продолжается? – спрашивает Иви, пряча улыбку.

Пару недель назад Луис купил Мейв велосипед, надеясь исправить тот факт, что в детстве она так и не научилась кататься из-за постоянных походов по врачам, однако дело идет медленнее, чем он рассчитывал. Мейв не крутит педали, а, скорее, перебирает ногами по асфальту. Или, раздосадованная, просто идет, катя велосипед рядом.

– Мы отлично прокатимся! – заверяет ее Луис с неоправданным, на мой взгляд, оптимизмом.

Мейв закатывает глаза и вдруг, все еще обнимая Луиса за талию, поворачивается ко мне:

– Фиби, тут такие странные дела… Утром я смотрела по телику, как Джейк давал школьникам интервью…

Улыбка мигом исчезает у Луиса с лица.

– Да пошел этот гад, – ворчит он.

Мало что может поколебать его беззаботное настроение, но упоминание о бывшем друге работает безотказно.

– Согласна. – Мейв ободряюще сжимает его руку и вновь обращается ко мне. – В аудитории я заметила девушку с прической точь-в-точь как у тебя, а еще… – Мое сердце сжимается, потому что она окидывает взглядом мой сверкающий топ, который едва ли назовешь неприметным.

– Неужели? Ну и ну, – говорю я, пытаясь собрать волосы в более аккуратный хвост. – Я тоже хотела посмотреть этот репортаж, но застряла у врача. Как там Эдди?

Лгать Мейв – кошмар, однако еще больший кошмар – если она узнает, что именно я скрываю.

– Все так же, – отвечает Мейв.

Такое чувство, что она хочет продолжить расспросы, но ее прерывает звон колокольчика. В дверях появляется знакомая фигура.

– Оуэн! Как жизнь, приятель? – приветствует Луис моего больше-не-такого-уж-маленького братца, когда тот подходит к стойке. – Черт! Ты что, еще на фут вымахал?

– Да нет, – бормочет Оуэн.

Последнее время шуток он не понимает.

– Твой заказ на стойке, – сообщает Иви.

Ей нет нужды добавлять «за счет заведения», потому что мистер Сантос никогда не берет с моего брата денег.

– Спасибо, – по-прежнему монотонно бубнит Оуэн и, даже не взглянув в мою сторону, забирает пакет.

Мейв перехватывает мой взгляд и понимающе улыбается: мол, парню тринадцать, что с него взять? Я заставляю себя улыбнуться в ответ, но когда Оуэн, ссутулившись, выходит и дверь с хлопком закрывается, у меня на душе скребут кошки.

– Приятно было поболтать, Оуэн, – ухмыляется Луис, и Мейв слегка толкает его локтем.

Почти три месяца назад, когда Оуэну еще было двенадцать, мы с сестрой выяснили, что он вел в Сети переписку, выдавая себя за другого (как и Эмма – она притворялась мной). Брат общался с парнем, втянувшим Эмму в зловещий план мести. Парень этот по имени Джаред Джексон пообещал добиться от моего бывшего – Брэндона Уэбера – расплаты за происшествие с автопогрузчиком, во время которого три года назад погиб наш отец. Взамен Эмма должна была помочь Джареду отомстить Эли Кляйнфельтеру, поскольку тот упек братца Джареда – продажного копа – за решетку. Эмма испугалась и дала заднюю, но в игру вступил Оуэн и продолжил начатое.

Позже Брэндон погиб – то, что поначалу объявили несчастным случаем, оказалось частью затеянной Джаредом игры «Правда или Вызов». Когда Оуэн перестал выходить на связь, Джаред решил свершить свою месть самостоятельно – взорвать бомбу на предсвадебном банкете Эли и Эштон. Если бы Нокс и Мейв ему не помешали, все, кто собрался в ресторане, могли погибнуть.

Джареда арестовали, и вскоре он заявил, что я была его сообщницей. Эмма тогда лежала в больнице, так как из-за чувства вины несколько недель злоупотребляла спиртным. Сестра призналась, что это она, а не я общалась с Джаредом. Мы даже не догадывались, что в случившемся замешан Оуэн, пока не прочитали распечатку его переписки с Джаредом. Мы увидели знакомую ошибку, которую Оуэн однажды допустил при подготовке к состязанию по орфографии, – «координальный» вместо «кардинальный».

Тогда, сидя за кухонным столом с нашей матерью и адвокатом Эммы, мы с сестрой заключили негласный договор держать эту информацию при себе. У меня и в мыслях не было поступить иначе, ведь судя по сообщениям Оуэна, адресованным Джареду после смерти Брэндона, мой брат сам не понимал, во что ввязался. Мой милый, невинный, все еще горюющий по отцу младший братик никогда не желал Брэндону зла.

Однако почти сразу у меня начали закрадываться сомнения. Я знала, что нельзя никому рассказывать – особенно Мейв и Ноксу, ведь они рисковали жизнью, чтобы остановить Джареда, поэтому после отъезда Эммы необходимость хранить тайну сделала меня ужасно одинокой.