Колдовской замок. Часть VI. Ключ

Здесь преобладали каменные изделия, по большей части овальной формы, выделанные очень искусно. Они были порыты резными стилизованными изображениями людей, животных и фантастических растений, а также чудовищ, от которых меня, представьте себе, бросало в дрожь!

Один такой саркофаг привлёк моё внимание. Он был темнее других и отливал металлом. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это серебро.

– Ра-му седьмой! – пояснил призрак, заметив мою заинтересованность. – Великий жрец Светил, зажегший Лунные светильники.

Я припомнил светящиеся шарики, освещавшие город. Вот значит, кому жители были благодарны за это чудо! Ясно, что за свои заслуги этот Великий жрец Светил удостоился саркофага из лунного металла. Потом серебряные саркофаги стали попадаться чаще.

По словам моего проводника, здесь была усыпальница не только жрецов, но и вождей, а так же героев, среди которых было много «посланников», то-есть отправленных с поручением к богам. Догадались, каким способом? С помощью удара бронзовым кинжалом в грудь, но некоторым разбивали головы священным молотом.

Я уже рассказывал о подобном обычае, всё ещё бытующем у обитателей джунглей. Только теперь это было редкостью, а тогда, похоже, явлением регулярным, судя по количеству «посланцев». В те времена кандидат в «посланники», как правило, был не старцем, а юношей аристократического происхождения. Такого «гонца» отправляли к богам с ежегодным отчётом, а в случае нужды вне очереди, с какой-нибудь просьбой или жалобой.

Готовились заранее, примерно за год. В течение этого года будущему герою воздавались почести достойные высоких правителей. К его услугам были самые красивые девушки и любые развлечения, какие могла предоставить его эпоха – пиры, охота, игрища и празднества в его честь. А потом в назначенный день его торжественно убивали на ступенях зиккурата при всеобщем ликовании.

Не надо так ахать! И те, кто совершали это действо, и сам «посланник», и те, кто с восторгом смотрели, как его кровь стекает по специальным желобам к подножью зиккурата, были уверенны, что в это самое время он появляется в чертогах богов, где теперь пребудет во веки вечные! Ему искренне завидовали, им восторгались, и какая разница попал он на самом деле к богам или нет, если он умер счастливым?

Но вот мы оказались в весьма широком зале, где стояли всего два саркофага, хотя возвышений для этих гробов там было много. Видимо планировалось их все заполнить со временем, но не вышло по понятным причинам.

Но не это поразило меня, а то, что оба саркофага были из чистого золота!

Ха! Можно было не доставать остальные сокровища, спрятанные где-то в этом месте. Достаточно было привезти с собой хотя бы один из этих ящиков, чтобы купить себе целую провинцию и построить на ней два-три шикарных замка.

– Ра-му первый, что привёл сюда народ с трудом выживший после катастрофы и Ра-му двенадцатый, уничтоживший этот народ через несколько десятков поколений, – пояснил призрак, остановившись напротив саркофагов.

Ну вот, наконец-то! А то всё на меня сваливал. Я не просил его взрывать этот самый шар над городом…

Но тут мне в голову стукнула одна мысль – ведь не за катастрофу, свидетелем которой я был, Верховный жрец Светил Ра-му двенадцатый удостоился золотого саркофага? Когда я встретил его призрак, он был уже два дня мёртв, а его тело покоилось в этом ящике. Так что же он сделал такого, что удостоился почестей равных тем, что были оказаны его далёкому предшественнику, спасшему свой народ?

– Я подарил им сто лет мирной жизни, – ответил призрак на этот невысказанный вопрос, снова прочтя мои мысли. – Это может быть кажется незначительным, но на самом деле ценность такого подарка огромна. Народ, который проводит без войн двадцать лет, становится богатым, сорок лет – великим, а через сто лет приближается в своей силе и уме к богам. Это было моей ошибкой. Им хватило бы и пятидесяти лет для счастливой жизни, а я пожадничал и ограждал их от бед целое столетие. Если бы прожил подольше, то и дальше ограждал бы. Но вот ведь умер, обезумел, встретился с демоном… Сам себя обрёк на бездну страданий, и их погубил, вызвав зависть богов, которые отдали нас тебе, пернатый демон!

Я возвёл уже очи горе и собрался обложить его всеми известными мне испанскими матюками, но тут жрец продолжил:

– Теперь я понимаю, что это должно было случиться. Мой народ ушёл по воле богов, и теперь другие, угодные богам, народы правят миром. Но боги были милосердны и семя моего народа не пропало! Великое сохраняется в малом, и когда-нибудь снова будет возвеличено и вознесётся на прежнюю высоту, а может быть, и превзойдёт её!.. Но мы здесь с тобой не за этим. Я хотел вознаградить тебя, демон за ту роль, которую ты сыграл, исполняя волю богов. Смотри!

Призрак взмахнул руками, и тяжёлая крышка саркофага поднялась в воздух. Слушаясь его пассов, она отлетела в сторону и с грохотом обрушилась на каменный пол, отброшенная, как вещь, потерявшая свою ценность.

Я взлетел и уселся на край саркофага, чтобы заглянуть внутрь. Моему взору предстал скелет настолько древний, что его кости готовы были превратиться в прах от одного прикосновения. По какой-то причине этого покойника не заворачивали в ткань и видимо не бальзамировали, а потому все его мягкие ткани давно стали пылью. Зато на нём была прекрасно сохранившаяся золотая одежда из чеканных пластин. Всё это стоило баснословные деньги, но что мне предлагает призрак древнего жреца? Ограбить собственное захоронение?

– Взгляни на мою левую руку, – сказал мой потусторонний проводник, и я понял, что он имел в виду руку скелета.

Только сейчас я заметил, что она как-то неестественно вывернута для человека, лежащего на спине. Рука эта была обращена ладонью вверх таким образом, что держать её в таком положении было бы неудобно. Но когда покойника клали в гроб, руку эту видимо закрепили искусственно и не без цели – на её ладони что-то лежало.

– Ты видишь перед собой Талисман Удачи, – сказал призрак. – Тот, кто обладает им, пройдёт невредимым сквозь любую битву и любую катастрофу, которая уничтожит саму твердь под его ногами. Он выживет, даже если прыгнет в кипящее жерло вулкана. Если бы этот талисман не лежал здесь, а был тогда со мной… Но теперь он твой – возьми его!

Ага, нашёл дурака! Я, значит, прыгаю в гробешник, и тут ловушка захлопывается… Ах, да, у него нет крышки. Ну, тогда меня схватит внезапно оживший скелет, который окажется не таким хрупким, как видится с первого раза, а наоборот прочным, как сталь или ещё прочнее.

Призрак понял мои сомнения и снова проделал странные пассы своими прозрачными руками. И тут пальцы лишённой плоти кисти скелета шевельнулись и… рассыпались в прах, а вверх из гроба поднялась в воздух крупная жемчужина, переливающаяся то огненно-оранжевым, то лунно-белым светом! Она поднялась к самому моему клюву и застыла, словно в ожидании.

– Этот талисман стоит всех сокровищ, о которых я тебе рассказывал. Возьми его и отнеси тому, кому ты покровительствуешь. С того момента, как он прикоснётся к этой реликвии, стрелы беды и преждевременной смерти обойдут его стороной, ибо он будет для них невидим. А теперь прощай!

Не успел призрак произнести эти слова, как начал исчезать, словно сгорая снизу вверх. Последним исчезло его лицо, обращённое ко мне, и глаза этого лица смотрели зло, а на губах играла странная улыбка.

Всё это было непонятно и подозрительно, но я не чувствовал ауры враждебности от жемчужины… которую уже держал в клюве! Когда только я успел её взять? Я этого не помнил. Талисман не нёс в себе зло, иначе я бы его немедленно выплюнул. Наоборот, он едва заметно вибрировал, наполненный живой энергией, и вибрация эта была приятна на ощупь.

Но в следующее мгновение я уже забыл о талисмане, его энергии, исчезнувшем жреце и вообще обо всём на свете, потому что стены погребальной камеры дрогнули и двинулись друг на друга!

Не понимаю логику создателей этой ловушки, но чудовищный пресс без жалости сминал пустые гранитные подставки, а когда я юркнул в дверной проём, то услышал за спиной лязг и скрежет расплющиваемого металла саркофагов Великих жрецов Светил – Ра-му первого и двенадцатого!

Потом я как очумелый летел сквозь галереи с серебряными и каменными саркофагами, мимо ниш в стенах, из которых дождём сыпались кости и совершенно непочтенно вываливались мумии героев, норовя приземлиться мне на спину. Но вот, наконец, тот узкий коридор, сквозь который надо протискиваться с риском оставить там маховые перья! Коридор этот был малопривлекательным местом, но он вёл к выходу, а это придавало сил.

Но рано я радовался избавлению от опасности – стены щелеобразного коридора тоже начали сходиться, и, несмотря на то, что этот процесс шёл медленно, я понял, что протискиваясь сквозь сужающееся пространство, (крылья было никак не раскрыть), даже если я буду бежать во все лапы, мне никак не успеть выскочить из проклятой ловушки!

В отчаянии я рванул куда-то вверх, цепляясь за стены, и тут мне несказанно повезло, (а может быть сработал талисман?), потому что я угодил в незаметное глазу вентиляционное отверстие. Оно было квадратного сечения, с гладко отполированными стенками, но такое узкое, что свободно там могла бы себя чувствовать, разве что, не слишком раскормленная кошка. Мне же в этом пространстве было, мягко говоря, тесновато.

Двигаться приходилось, плотно прижав крылья к бокам и работая лапами, когти которых то и дело скользили без толку по гладкому камню. Но тут я почувствовал, как что-то мне помогает. Именно что-то, а не кто-то, потому что во всём зиккурате не было кроме меня ни единого живого существа, ибо какой дурак в такое место сунется, не будучи загипнотизированным коварным искусителем, вроде этого призрака?

Я полагаю, что меня привело в движение давление воздуха. Возможно, и без того превосходная тяга, усилилась из-за происходящих внутри древнего строения механических сдвигов – со всех сторон слышался грохот, треск, скрежет, хруст и лязг, сминаемых, превращающихся в крошку саркофагов, словно кто-то заметал за собой следы.

А в это время я, словно безвольная капсула-пенал в пневматической трубе, скользил в абсолютной темноте, так-как из-за занятого клюва не мог подсветить себе пространство даже язычком пламени. Моё движение всё ускорялось, мне казалось, что я лечу, хоть крылья и были сложены. И вдруг мне в глаза ударил свет, да такой яркий, что я зажмурился!

Зажмурился я лишь на пару мгновений, но тут же распахнул глаза, так-как обнаружил, что теперь я и в самом деле лечу, беспорядочно хлопая крыльями, словно перепуганная курица!

Надо мною сияли утренние звёзды, лунный диск готовился нырнуть за горизонт, (это его свет показался мне нестерпимо ярким), небо на востоке розовело, а город внизу казался чёрным скопищем теней.

Я так понял, что мною выстрелили из верхушки зиккурата, где видимо были скрытые вентиляционные выходы. Так или иначе, но я был рад покинуть это жуткое место, приключение внутри которого уже сейчас начинало казаться сном.

Когда я нашёл бассейн, то едва держался на крыле и буквально свалился на спящего дона Мигеля, разбудив и его, и Магдалену, спавшую шагах в пяти. Мальчик сел, взял меня в руку, а потом положил на колени, обессиленного, похожего на чучело, которым поиграл щенок, и с удивлением оглядел с головы до лап. К нам подошла Магдалена, а вокруг, как по команде стали просыпаться остальные пираньи.

Я ещё ничего не мог сказать, и только беззвучно открывал и закрывал клюв, как вдруг оттуда выпало что-то небольшое, круглое, гладкое, переливающееся разными цветами. Дон Мигель ловко поймал талисман здоровой рукой, но разглядеть не успел – жемчужина, словно размазалась по его ладони, как будто была не твёрдым предметом, а жидкостью! Миг и она впиталась в кожу парня, и ладонь дона Мигеля снова стала обычного цвета, будто не было только что перламутрово-огненной. Все вопросительно поглядели на меня.

И тут я понял, что наделал! Он был действительно велик этот жрец Светил Ра-му двенадцатый. Так хитро, так умно и тонко осуществить задуманную месть! Нет, он не обманул, и Талисман Удачи, который только что стал частью дона Мигеля, был настоящий. Он действительно будет беречь моего подопечного в бою, в огне и в морской пучине, но…

Удача без неудачи невозможна. Эти два понятия противоположны друг другу, но они должны постоянно следовать друг за другом, как свет и тьма, верх и низ, добро и зло и так далее. Это означало, что, имея способность выйти победителем из любой, самой отчаянной ситуации, дон Мигель обречён теперь постоянно в такие ситуации попадать!..

Его ждала жизнь наполненная боями, походами и такими приключениями о которых лучше читать в книгах, чем участвовать в них самому. Представив себе всё это, я зажмурился… Но с другой стороны, разве не так мы жили до сих пор? Э, просчитался ты, Великий жрец Светил Ра-му двенадцатый! Не вышла твоя месть, ибо, как нельзя намочить воду, так нельзя сделать жизнь таких, как мой Самбульо ещё более сумасшедшей, чем она есть.

Глава 16. Интермеццо четырнадцатое – мокеле-мбембе

Озера, где видели мокеле-мбембе, мы достигли ещё через пару дней. За это время не случилось ничего примечательного, кроме разве что слуха принесённого охотниками соседнего племени, которых мы случайно встретили. Они рассказали, что на одно из дальних поселений напал лабатута.

Кому как, а мне уже надоели всякие монстры противоестественного вида. Если уж враг, то пусть будет сильным, но не извращённым! Утешало, что это чудо появилось достаточно далеко. Действительно, разговор шёл о дальнем селении, которое лабатута полностью уничтожил.

Этот гад не искал любви, а был чистокровным людоедом. Предпочитал детей, но закончив с ними, не брезговал взрослыми, так что отсутствие в нашей компании детей безопасности не гарантировало. Насчёт его внешности говорили что-то странное. Упоминали иглы дикобраза вместо шерсти, огромные клыки, торчащие вперёд и один глаз во лбу. Тварь была крупной, сильной, но ничего не говорилось о её неуязвимости. Что ж, в случае чего, мушкетный залп её остановит.

Я привык уже, что в этих джунглях многое возникает перед глазами внезапно и неожиданно, словно кто-то вдруг отдёргивает тяжёлый зелёный занавес. Озеро, которое мы так теперь и называли – «Озеро мокеле-мбембе», не было исключением из этого правила.

Оно открылось нам во всей своей красе, как открылся когда-то город, давший приют племени Чига Шанки. Больше всего это озеро напоминало гигантское зеркало в зелёной раме, настолько ровными и спокойными были его воды. По крайней мере, мне так казалось с высоты попугайского полёта. Форма его напоминала неправильный овал. Озеро отличалось пологими топкими берегами, изобилующими сетью заводей, почти скрытых прибрежной растительностью, но ближе к середине его глубина была вполне достаточной, чтобы такое судно, как «Анхелика» могло совершать челночные рейсы, не опасаясь сесть на мель.

Единственное, что удивило нашу команду, это полное отсутствие в обозримом пространстве мокеле-мбембе – зверя с туловищем тапира размером с дом, через которого словно продели самую большую анаконду, так что получился длинный гибкий хвост и голова на толстой длинной шее.