Имя нам легион. Чертово болото

Сил удивляться не было. Поэтому дежурно поцеловав Аринку в макушку, Денис, на последних ресурсах организма добрел до вожделенной кровати. Его знобило. Возможно, он действительно серьезно заболел, продутый сквозняками, гуляющими по ледяному моргу.

Копылов так и не успел выпить живительного, растворимого экстракта, рекламируемого по телевизору, как лучшее средство от первых признаков ОРВИ, принесенного любимой женой.

Дарья застала мужа в глубоком, беспокойном сне, лежащим на не расстеленной кровати и решила не беспокоить его до самого утра.

Глава 7. Возвращение в Бамбуй

Воронцов что-то задумчиво и аппетитно жевал, уставившись на осенний лес, удобно расположившись на перевернутом ящике, стоящем на обочине широкой, междугородней трассы, ведущей от Братска в Иркутск. Подле его ног, как привет из далекого, челночного прошлого, стояла большая, синяя, спортивная и плотно забитая сумка, в которой легко мог бы уместиться среднего размера человек.

Двухэтажное здание придорожной закусочной, расположенное на обочине, чуть поодаль Воронцова, когда-то давно выстроенное здесь еще как пост ДПС, распространяло по округе аппетитный запах продуктов быстрого питания, практически уничтожив бизнес местным бабушкам из небольшой деревушки Кузнецовки, испокон веков продающих здесь же пирожки на широком перекрестке трех дорог.

Тем не менее, упрямые старушки и не думали уходить с обжитых мест, выставив исписанные, потертые картонки, зазывающие потенциальных покупателей отведать самсу домашнего приготовления или знаменитых пирожков размером с полторы ладони взрослого, среднестатистического мужчины.

Сообщество бизнес – бабушек в количестве четырех человек не обращало ровно никакого внимания на молчаливого соседа по обочине на противоположной стороне асфальтового покрытия, одетого по своему обыкновению в спортивный костюм и синие кеды.

Видимо и Воронцову не было никакого дела до разговоров престарелых женщин, обсуждавших, к удивлению только что подъехавшего Дениса, политику и дальнейшие перспективы развития государства.

– Санкции, – необычное для этой локации слово, донеслось до ушей Копылова, сквозь приоткрытое окно, – ей-ей окончательно нашу экхономику сгубять! Вот тебе крест, – набожная старушка истово закрестилась, чем вызвала легкую гримасу неудовольствия на лице Воронцова.

– Да брось ты, Клава. Как кликуша, право слово! У президента правительственный аппарат во – из за своего импровизированного прилавка, исполненного в виде передвижной тележки показался маленький, морщинистый кулачок, – всех и вся в узде держит. Чай, выдюжим!

– Сама ты «аппарат»! – выругалась третья бабуля, сплюнув себе под ноги, – этот аппарат знаешь, куда себе засунь?

– Куда?

– Глубоко в задницу, прости господи! Одни олигархи и продажное чиновье тама!

Разговор быстро перешел в обычную, словесную перепалку, полную необычайных и околополитических оскорблений воинствующих оппонентов спора.

Политика, особенно преподнесённая через интерпретацию деревенской старческой интеллигенции, мало интересовала Дениса, а поэтому он аккуратно вырулив на обочину, остановился рядом с ожидающим его пассажиром.

– Ты не против? – Воронцов взглядом указал на сумку, подле своих ног, – все равно ведь в ту сторону едем. Надо товар до родни довезти.

– Там, надеюсь, нет запрещенных предметов? – хрипло хмыкнул Копылов, в надсаженном голосе которого все еще проявлялись остатки хвори, поразившей его накануне долгожданной покупки.

Впрочем, непонятный вечерний недуг, обещавший превратиться в тяжелую, затяжную болезнь, бесследно растворился к утру, к тому же основательно прочистив забитый, долгое время, нос Копылова.

Пока Воронцов грузился, не отказавшись от помощи Копылова, разнообразные машины, одна за другой проносились вдаль мимо придорожной закусочной, чтобы доставить пассажиров, расположившихся в прогретых салонах, до нужных пунктов назначения.

Не всем везло на трассе. За заведением быстрого питания, шипел в небо дымящийся капот старой иномарки в стороне и матерящийся на чем свет стоит, водитель данного агрегата, ярко костерил всю палитру изменчивости фортуны и судьбы при дальних путешествиях.

– Ничего такого, просто тайно перевожу маленькую девочку к своему боссу – Закинув груз на заднее сидение, Воронцов улыбнулся, аккуратно усаживаясь внутрь салона автомобиля Копылова, хоть последний и не выспрашивал своего партнера о содержимом сумки – дорогу, как понимаю, ты прекрасно знаешь?

Денис ответил коротким кивком головы.

От вчерашней манеры дважды повторять слова окончания фразы у Воронцова не осталось и следа, на что Копылов сразу же обратил внимание, сославшись внутри на то, что его тезка вчера был изрядно пьян.

Почему то именно последний додуманный факт окончательно расположил душу Копылова к малознакомому человеку, привычно выискав в странном юноше следы человечности и родства. Он давно не пил, но в юношестве, все – таки позволял себе иногда «накидаться», даже перед важными сделками или встречами.

Понимание и окончательное приятие молодого человека породило желание поговорить в пути:

– Да. Трудно забыть, – начал Денис совершенно не нужную в данной ситуации историю,– Дед часто забирал меня из Братска на своей шестерке. Любил я эту машину. Любил езду. Любил природу и сказочные красоты окраины Бамбуя…

Трогаясь, бизнесмен мечтательно посмотрел на плохо заасфальтированную, полную ям дорогу, уходящую от трассы вверх, в лесистые, угрюмые холмы,

– Вот только дорожное покрытие с тех пор пришло в окончательный упадок, – Денис, объезжая ряд кочек и ям, после своротки, нехотя подметил первую разницу с далекими временами детства.

– Это пока что, – озвучил свое мнение Воронцов, – говорят, что скоро сюда придут дорожники и это захолустье превратиться в самую настоящую федеральную трассу, ведущую в Красноярск. Так что перспективы Бамбуя весьма радужные.

– Меня бы устроила и тишина лесов, – вздохнул Копылов, объезжая вздыбленный лесовозами, выпуклый гриб асфальта, – но как говориться, с прогрессом не поспоришь.

Едва черный внедорожник, петляя между выбоинами, стал медленно взбираться ввысь, как бабушки, замолчав, напряженно приосанились, пропуская мимо хорошо знакомый, новенький, черный кроссовер, который, как они хорошо ведали, принадлежащий Братскому отделу полиции.

Грязные, покрытые пылью борта автомобиля не содержали никаких опознавательных знаков, но привыкшие к неожиданным рейдам нелегальные предпринимательницы, прекрасно знали, чья это машина и для каких целей используется.

Два человека в салоне, едва видимые бабушкам – предпринимательницам из-за густой тонировки, одетые в гражданскую, спортивную одежду, цепко скользнули взглядом по замершему ряду старушек и, показав световым сигналом, поворот направо, устремились вверх, по дороге, ведущей в холмы, осторожно следуя за иномаркой, принадлежащей Денису.

Вскоре, разговор в салоне внедорожника сошел «на нет», и пассажир замолчал, заглядевшись на проплывающие за окном пейзажи.

Глубокий, заброшенный, практически выработанный карьер для добычи камня, несколько покосившихся, дорожных знаков, бетонный мост с истрепанным венком, ведущий через узкую реку, которых много протекало по Иркутской земле – вот весь небогатый набор достопримечательностей будущей федеральной трассы.

Дорога не была заброшенной. Навстречу, пусть и редко, но попадались автомобили, спешащие по делам в районный центр.

Стоило проехать еще с добрый десяток километров после своротки на Бамбуй и плохое полотно привело бы в небольшой городок, с причудливым названием Вихоревка, но так далеко заезжать и не требовалось.

Отворот на Бамбуй был практически незаметен для непосвященных людей и не содержал опознавательных знаков. Просто небольшой просвет между густых, высоких сосен, уводящий маршрут в сторону, по накатанной, узкой, грунтовой дороге, которую плотно, со всех сторон, обступали стволы хвойных пород, мягко шаркающих ветвями по крыше высокого внедорожника.

Увлекающийся историей родного края, Копылов прекрасно знал, что эта неприметная, транспортная артерия существовала здесь задолго до основания первых крупных деревень и скорее всего, по предположениям местных историков, являлась одним из ответвлений знаменитого, Екатерининского тракта. Впрочем, данное обстоятельство не пошло на пользу малоиспользуемой гравийке. Статуса исторического памятника она так и не получила, а поэтому безбожно эксплуатировалась жителями Бамбуя и черными лесниками да охотниками.

– Трафик тут не очень. Дорога выглядит заброшенной, – под нос себе пробурчал Денис и не услышал ответа от пассажира.

Становилось, очевидно, что мечта о неизменности детских мест начала потихоньку таять в воображении Дениса, растворяясь под потоком суровой реальности.

Обочины гравийной дороги были полны мусорных отвалов, что неприятно поразило Копылова в самое сердце.

«Где живут там и гадят» – невольно подумал он, вспоминая, как щепетильно, в былые времена жители Бамбуя, относились к чистоте деревни и окружающих лесов.

Дед Константин не раз организовывал население на субботники, вычищая лесные поляны от накопившегося мусора, а также небольшой, песчаный пляж, использующийся подростками для купания.

С окончательной победой рыночной экономики былые традиции окончательно канули в небытие.

Между тем, автомобиль, спустившись в низину между холмами, нырнул в полосу то ли дыма, то ли тумана, и тут же лобовое стекло заволокло испариной из-за резкого перепада температур салона и окружающей среды.

«Странно», – мысленно поразился Копылов столь необычному, техногенному или природному явлению, – «Раньше этого не наблюдалось при подъезде к деревне».

Словно прочитав мысли Дениса, его молчаливый тезка поспешил прояснить ситуацию:

– Не беспокойся, на экологию это никак не влияет. Просто дым деревенской котельной, из-за изменившейся розы ветров, после строительства Багучанской ГЭС, предпочитает теперь течь именно по этому месту, прижимаясь к земле. Это не частое явление, но в подобные моменты я бы искренне советовал быть осторожнее за рулем. Тут бывали и аварии.