Имя нам легион. Чертово болото

Лик ее был чист и спокоен, но глаза излучали такую грусть и безысходность, что Денису, тонко воспринимавшего во сне эмоции других персонажей, захотелось буквально взвыть по-волчьи.

Что он и сделал помимо своей воли, что заставило двух казаков опасливо оглянуться при ходьбе и богобоязливо перекреститься.

Идентифицированные, но изменившиеся до неузнаваемости места также поражали живостью и наполненностью природы. Птичьи песни, разносящиеся между, высоких деревьев, густо заросших листвой и хвоей, говорили о жизни и былом достатке в этом регионе. Да и сама дорога, несомненно, ведущая к болоту, была хорошо накатанной колесами телег и утоптанной копытами лошадей, а также ногами людей, от чего абсолютно чистой от растительности.

– Хороша ведьма! – мечтательно сказал первый из казаков, идущий сразу вслед за женщиной. едва прекратив креститься, – жаль, что в подарок князцам местным отдаем! Могла бы хорошо потешить наших бойцов перед продажей!

– Могла бы. Да сама жена Иркутского губернатора приказала отдать ее тунгусам в полон! Чтоб неповадно было! Больше не будет, окаянная, на других мужей смотреть!

Казаков трудно было описать. В отличие от хорошо узнаваемой и просматриваемой женщины, их тела и голоса были размыты, покрыты целым слоем серых, туманных помех, и Денис больше угадывал течение их разговора, чем реально слышал его, выхватывая из контекста отдельные слова.

– Молчит. Всю дорогу молчит. Эй, Варварушка! – первый казак, обращаясь к пленнице, уж очень вальяжно шлепнул женщину чуть ниже спины, – ты что скажешь? Нам тебя насильничать не велели, чтобы товар не портить, но может того… добровольно ублажишь?

Варвара ничего не ответила обидчику, лишь бросила, сквозь казака, на Дениса пронзительный взгляд, полный смертельной тоски:

– Смотри, – невидимо для других шепнула она ему, – смотри и пойми меня.

– Чего бормочешь? – не расслышал ее первый казак и звонко рассмеялся, – согласная, говоришь? – по-своему трактовал он ее слова

– Так глухомань-то какая, – между тем продолжил второй казак, – никто не видит. Не будет же она тунгусам жаловаться на нас! Да и явно гулящая баба, раз на самого губернатора полезла! Может, Андрейко, ее того… приголубим напоследок? Ей теперича до конца жизни с братским народом цацкаться.

– Но губернаторша велела…

– Ой, да брось. Меньше знает губернаторша – лучше спит. Ты согласна с этим, красавица?

На этот раз размытая в помехах рука казака задержалась на бедре женщины, останавливая ее и недвусмысленно намекая на близость.

Понимая, что обречена на насилие, растрепанная, отчаявшаяся Варвара что есть силы, оттолкнула обидчика, устремившись бежать в сторону от дороги, но казаки быстро настигли ее, распластав на траве придорожного озера, оказавшегося неподалеку:

– Чу, Андрейка! А ведь мы почти дошли. Гляди на истукана лупоглазого!

Хорошо знакомый идол гордо возвышался на рукотворном островке посредине небольшого озера, затененного густой, высокой, прибрежной растительностью. Древний истукан холодно и безучастно взирал на непотребство, разворачивающееся перед его разукрашенными, неестественно большими очами.

Варвара сопротивлялась, но силы были не равны. Ловко скрутив брыкающуюся женщину, казаки неторопливо приступили к делу, насильно раздвинув женщине ноги даже не снимая сарафана при этом, лишь задрав его выше головы страдалицы.

Звуки мужской похоти и женские стоны, полные боли и унижения, наполнили береговую полосу. Денис, не в силах помочь, отвернулся в сторону, чтобы не наблюдать безобразной и страшной картины. Его клыки сжались.

Кожей чувствовалось, что даже бездушный идол был разозлен непотребством. Легкая рябь проносилась по глади озера, будто бы старый, забытый Бог, увядающей силой, старался дотянуться до обидчиков женщины.

Копылов как никогда понимал его. Если бы не ткань осознанного сна, он бы положил голову свою, но тела насильников бы нашли свое последнее упокоение в водах холодного озера. Но привидение не могло, навредить приведениям… А может, могло?

От неожиданности, на загривке Дениса, вздыбилась серая шерсть. В этом сне он почему то был волком и, в отличие от него, животное обладало реальной плотью в тканях минувшего времени.

– Ух, горяча баба… – между тем, Андрей, закончивший вторым, отвалился на песок в сладкой истоме, – иди что – ли умойся… – обратился он к поруганной женщине.

Варвара, чье лицо исказило выражение полного безумия, сонно, заторможено ответила действием на призыв насильника, насколько это возможно прикрывая наготу изодранным сарафаном. Она даже не шла к берегу, а ползла, словно животное, полунагая, семеня на четвереньках по холодному песку и гальке к спасительной поверхности воды.

– Ты только не балуй, – хохотнул первый казак, затеявший насилие, – не заставляй мужиков бегать. Не нужно это…

Варвара и не думала убегать. Дойдя до озерной глади, женщина распрямилась в полный рост, уверенно, шаг за шагом погружалась в воды озера, пока ее обнаженная, исцарапанная береговыми камешками спина, не погрузилась в ледяную воду по плечи.

– Чёрт ее дери, Андрей! Она топиться! – понял ее страшный замысел казак и ринулся вслед за женщиной…

Лесные озера славятся своей глубиной и холодными родниками, бьющими на самом дне. Кажется, что от берега до берега можно переплюнуть, но посредине этого невеликого расстояния скрывается самая настоящая, ледяная бездна, часто подпитываемая подземными водами, наполняющими водоём.

Еще шаг и коса Варвары, змеей скользнув по воде, полностью скрываясь под её прозрачной поверхностью, стремительно уходя в глубину. За косу и ухватился подоспевший казак, стараясь вызволить женщину наружу.

Ясное небо пронзил грозный, страшный, гулкий раскат грома, мигом утихомиривший птичий, веселый гомон. Молния, ударившая за секунду до этого в гладь озера, вскипятила, вскинула вверх мгновенно вскипяченную воду, превращая ее в горячий пар, пронзив первого насильника в спину.

Буря всколыхнула чистые небеса, явившись буквально ниоткуда, быстро заволакивая голубой купол над покосившимся идолом чёрно-синими тучами, предвещая беду всему живому в округе. Только сейчас Андрей осознал, какое преступление он совершил перед миром правды, а посему испуганный казак отступал, истово крестясь то тремя, то двумя перстами.

Его образ прояснился – небольшой русый чуб на выбритой голове от страха прилип к низкому, узкому лбу. Наглое выражение лица юноши, сменилось набожным страхом перед миром, перед идолом Чернобога, ставшего свидетелем его преступления. Пухлые губы, сменив наглую надутость на тряску, беспрестанно шептали молитвы и слова прощения.

Развернувшись, Андрей пробежал прочь, наметив путь прямо сквозь место пребывания Дениса, плутая по лесу как испуганный заяц.

Инстинкт сработал сам собой. Взвившись ввысь сразу на четырех лапах, Копылов, что есть силы, сомкнул пасть на правой руке преступника, легко заваливая его на бок.

Человек взвыл, от боли, в падении вывернув сустав, сжатый в зубах Дениса. Целый кусок кожи и немного мяса, оросив быстро увядающую траву кровью, остался во рту обозленного оборотня из будущего времени.

Именно кровь и привела его в чувство, отрезвляя голову. Денис брезгливо сплюнул плоть человека себе под ноги, позволив последнему продолжить свое бегство.

Буря над головой набирала силу, сверкая молниями и гремя раскатами. Сразу несколько зарядов, пронзив древесную плоть высоких берез до основания, зажгли очаги быстро разгорающегося пламени.

На рукотворном острове, посреди адской какофонии, обняв идол за основание, вкопанное в грунт древними, сидела уже мёртвая Варвара, бессмысленно и страшно смотря выпученными, безумными глазами на Копылова.

Молния, погубившая первого казака, пронзила и ее, оставив бездушную плоть плавать посреди чернеющего на глазах, озера. У основания идола сидел призрак, навеки приковавший себя к этому месту страшным проклятием всего живого и жаждой отмщения:

– Смотри и пойми меня… – повторила Денису поруганный призрак женщины, и сон померк, растворившись в шипящем мельтешении помех из телевизора.

– Ты стонал во сне, – взволнованная Дарья трясла мужа за плечо.

Дениса, все еще находящегося под впечатлением от мёртвых глаз Варвары, поразила тихая и мирная обстановка квартиры.

Все также лопотал телевизор, выдавая в эфир нудный сюжет о покорении Сибири, все также Арина делала уроки в соседней комнате, но теперь он действительно верил, что когда-то давным давно, где-то рядом с городом Братском происходили страшные события из сна.

Пульт лежал на полу, разлетевшийся в клочья. Видимо Копылов, пытаясь во сне спасти жертву насилия, так сильно трепетал телом в реальности, что невольно откинул нужное приспособление сразу на середину зала.

– Ну что, очнулся? – успокоившаяся после недавнего скандала, отходчивая Дарья улыбнулась, наблюдая за реакцией мужа, – так и будешь здесь спать, надутый на вес мир? Иди в спальню, ляг пораньше. Ты просто устал.

– Я просто устал… – тенью, за женой, бездумно повторил последнюю фразу Денис, и полностью подчиняясь ее воле, послушно побрел в сторону спальни.

– Ты выглядишь нездорово! Я принесу тебе, что ни будь от простуды.

– Хорошо. Спасибо. Люблю тебя, – Денис сонно улыбнулся, и сам прекрасно ощущая, что чувствует себя простывшим. Першение в горле и ломота костей накатили как буря на организм здорового человека.

Он на автомате посетил комнату дочери, чтобы традиционно пожелать хорошего сна Арине, мимоходом обратив внимание на странные рисунки, прямо посредине раскрытой, рабочей тетради дочери, которую она поспешила резко закрыть.

Черные вороны разных форм и размеров кружились по клеточным листам, уносясь вдаль, в черное естество плохо нарисованного водоема.