Граф Суворов. Книга 4

– А только это я и могу, – недобро посмотрев на меня, проговорил Мирослав. – Просить и торговаться. Если ты ещё не понял – ни у меня, ни даже у императора власти над ними нет. Хотя рычагов влияния хватает. Но давить на орден не лучшее решение, к тому же они не однородная структура, хоть и придерживаются своих.

– Прошу прощения, ваше сиятельство, но, возможно, сто?ит поднять те документы, которые мы получили во время облав? – спросил, нахмурившись, Строгонов. – Мы же тогда много чего нашли, совсем не доброго.

– И что нам с этого толку? – отмахнулся Мирослав. – Нет, придержим пока. Это такая вещь, не знаешь, когда пригодится. Пара десятков наркоманов, да ещё и в нашем заведении, это скорее позор нам, чем ордену. Это мы не сумели наладить контроль, так что скорее придётся свалить всё на этого мальчика… как его?

– Геннадий Беляков. Его раньше прочили в преемники Романа, – не сумел сдержать я улыбку, когда граф недовольно поморщился. – А теперь даже не знаю. Судя по записи, он нас чуть ли не во всех смертных грехах винит. Продали, предали… знатно его против рода Суворовых настроили.

– Им даже стараться особенно не пришлось, – ответил Мирослав. – Надо было его угомонить раньше, пригреть… да руки не дошли, один слишком колючий молодой человек отнимал всё внимание. Но сейчас парень будет под защитой рода, приспособим его куда-нибудь. Благо он дарник не из последних…

– Боюсь, ваше сиятельство, что не выйдет, – чуть поклонившись, проговорил Василий. – Во время сражения Александр разбил его резонатор, используя шило. Но у него выхода не было, если бы не это – парень не остановился бы, продолжил бы сражаться до самой смерти.

– Вот как… значит, мне ещё и за поломанный алмаз перед конторскими отвечать, – вздохнул Мирослав. – Нам очень повезло, что в данный момент мы у императора на хорошем счету, иначе эти мелкие неурядицы вполне могли бы превратиться в неразрешимые проблемы.

– А наш император не как этот Георг? Разве не свита управляет королём? – удивлённо произнёс я.

– Свита делает короля, не управляет, – поправил меня Мирослав. – За Петром бо?льшая часть рода Морозовых, Долгоруких, Юсуповых и многих других влиятельных семей. Мы лишь одни из многих. Но в то же время личная сила государя очень значима. Он один из немногих реальных обладателей первого ранга. Некоторые даже считают, что он вне категорий. К счастью, ситуаций, где пришлось бы показывать такую силу на его жизненном пути, не представилось.

– И всё же именно вы с Долгоруким закрыли его от покушения, – заметил я, взглядом показав на увечья. – И заплатили за это немалую цену.

– Там были не только мы, бо?льшая часть гвардейцев просто погибла на месте. А мы… скажем так, это наш долг, прикрыть императора своими телами, если больше мы ничего сделать не можем, – не слишком довольно проговорил Мирослав. – К тому же кто мог знать, что эти твари создадут… подобное.

– Можно хоть немного подробностей, чтобы понимать, с чем мне, возможно, придётся иметь дело? – поинтересовался я. – А то в училище ходит море слухов, но никакой конкретики.

– Незачем тебе об этом думать, потому что не будет ничего подобного в твоей жизни, – отмахнулся Мирослав, но тут же поднял ладонь задумавшись. – Но с твоей удачливостью и незамутнённым везением попадать в абсурдно опасные ситуации, может, и есть смысл. Умудрился же ты при контроле службы безопасности быть дважды похищенным?

– А… то есть это теперь не их провал, а моё везение? – протянул я, и сидящий рядом Строгонов резко закашлялся.

– Считай, как знаешь. Выводы были сделаны, виновные наказаны, – ответил Мирослав, с кривой ухмылкой посмотрев на денщика. – Культ «Детей Господа» завербовал одного из секретарей государя. Ординарца княжеских кровей, наследника рода Штольц. Ему промыли мозги, выкачали внутренние жидкости, насытили жидкой взрывчаткой и заставили прийти во дворец на совещание министров.

– Живая бомба? – ошарашенно проговорил я. Даже для меня, человека с достаточно богатой фантазией, это было за гранью добра и зла. – А что его родственники? Свидетели?

– Мертвы. Их использовали в ритуале, подвесив за ноги, вскрыли горло и кровью начертили пентаграммы по всему особняку. Оставшиеся дальние родственники ни в какую не хотят приезжать в Петроград, – ответил Мирослав. – Предпочитают оставаться в Германии. Хотели особняк продать, но фото просочилось в прессу, так что вряд ли это проклятое место теперь кто-то купит.

– Ну, смотря, какая у него цена будет, – проговорил я, делая себе пометку. Бароном я ещё не стал, и все шансы, что и не стану, а вот недвижимость для моих собственных нужд очень может пригодиться. Особенно если она стоит существенно ниже рынка. Нужно только выждать, пока зарубежные владельцы вконец отчаются продать дом. Как раз полгода-год у меня есть.

– Цена… есть вещи, которые невозможно купить ни за какие деньги, – покачал головой Мирослав. – Ты должен это усвоить. Дворянская честь, репутация – это не то, чем можно разбрасываться даже в мелочах. Возьмём для примера тот же особняк, сейчас он прочно ассоциируется с культом «Детей Господних». Если ты его купишь и заселишься в него, вначале тебя будут считать храбрецом и человеком без предрассудков. Затем через совсем короткий промежуток времени, пойдут слухи о том, что ты можешь и сам быть связан с культом. Поверь, люди легко верят в такую чушь.

– И что дальше? Умные люди не купятся на подобную ложь, – поморщился я при мысли о развеявшемся идеальном плане обогащения.

– Умные как раз не пренебрегают даже такими мелочами. Все противники культа сделают у себя пометку. Начнут внимательней присматриваться к слишком быстро взлетевшему юноше. И те, кому надо, увидят… тебя. Во всей красе, – усмехнулся Мирослав, раскрытой ладонью ткнув в мою сторону, словно взвешивая. – Слишком быстро возвысившийся, слишком удачливый, слишком…

– Они и так обратят внимание, уже обратили, а после турнира будут смотреть ещё тщательней. Но пока они думают о других причинах, а стоит им только дать повод, и количество твоих врагов может резко вырасти, – подытожил граф. – Культ в столице ненавидят не многим меньше, чем бомбистов и смутьянов.

– Спасибо за науку, ваше сиятельство, – задумчиво поблагодарил я. – С такой точки зрения на проблему я не смотрел.

– На здоровье, – отмахнулся Мирослав, будто это ему ничего не стоило, но я успел заметить лёгкую улыбку. – Кто ещё может научить молодых, как не старики? Не денщику же пенять за твоё воспитание. А раз уж ты выиграл, закончил отборочный этап и твёрдо решил продолжать участие в турнире, останься сегодня на ужин. Давненько мы не сидели за столом всей семьёй.

– Как скажете, ваше сиятельство, – ответил я, понимая, что за ужином могут обсуждаться вещи, которые в иных обстоятельствах я не услышу. Не тот круг общения у меня пока что. Приходится обходиться данными из сети, уроками по политэкономии и собственными выводами, которые часто сильно искажены прошлым опытом.

До ужина оставалось ещё несколько часов, но отдохнуть не вышло, да я и не собирался. Правда, предпочёл бы вернуться к тренировкам и медитации, а пришлось заниматься нарядом для ежедневного ношения. Портной, вызванный для этого, измерял меня с головы до пят, цокая языком и делая пометки в небольшом блокноте.

– Потрясающе, вы так выросли, молодой человек! – чуть гнусавя, проговорил портной, явно имеющий хорошие еврейские корни. – Если бы я не знал вашего денщика и не узнал шрама, сказал бы, что передо мной совершенно другой человек. Хотел бы я сказать: «как быстро растут чужие дети», но вы уже далеко не ребёнок.

– Благодарю, – краешком губ улыбнулся я, думая совершенно о другом. Какой ещё шрам? Я своё тело знал прекрасно и видел его с разных углов, но спереди никакого шрама не было. Значит, сзади?

Дождавшись, пока портной снимет мерки и выйдет, я развернул тройное зеркало, так чтобы увидеть собственную спину, и с удивлением обнаружил два шрама-близнеца, у позвоночника под лопатками. Ровные, почти исчезнувшие и явно старые. Странная метка, особенно учитывая, что с внутренними органами у меня всё в полном порядке. Ничего не вырезано, да на этом уровне и нет таких вещей, которые можно удалить.

Лёгкие, сердце, пищевод… чакра «звука». Поняв это, я вздрогнул, ещё раз ощупав спину, глядя в зеркало. Нет, чуть не совпадают по высоте, но разве что чуть… Только – зачем? Да и не чувствовал я никакого отклонения. Нет, вряд ли это неестественное состояние. Хотя… чёрт его знает, что думать. Слишком мало сведений.

В другой ситуации я бы попробовал пройти всестороннее медицинское обследование, может, даже лёг бы в больницу. Знать своё тело и регулярно проходить врачей – обязанность каждого взрослого человека. Даже если он не перестал бояться врачей, а не только счетов за их посещение. Вот только сейчас к ордену Асклепия я ни ногой.

– Отлично, просто отлично, – проговорил портной, вернувшись в комнату с планшетом. – С замерами мы закончили, теперь следует подобрать верный фасон. Ваши старшие родственники довольно консервативны в этом вопросе, но, может, с вами мы сумеем пройтись по более модным фасонам.

– Боюсь, учитывая ситуацию, я тоже предпочту быть консервативным, – улыбнувшись, проговорил я, глядя на помрачневшего мужчину. – Меня вполне устроит два комплекта кадетской формы из чуть более удобных материалов… если есть возможность, с защитными элементами.

– Таки не учите меня шить, молодой человек, – фыркнул портной. – Что на прошлых, что на этом – подложка из огнестойкой, ударопрочной ткани. Пулю, может, остановит не каждую, но от шального осколка или ножа защитит. Я так всей семье Суворовых уже сорок лет шью, а до того – мой отец и дед вставляли стальные пластинки. Но технология не стоит на месте…

Портной бормотал что-то ещё, скорее себе, то возмущаясь судьбой, то радуясь своей в ней роли. Но от меня не отстал, пока мы не подобрали три приталенных костюма. Да, всё та же полувоенная форма, отверни воротник, застегни на спрятанную молнию, и вот у тебя уже не просто китель, а полноценная куртка без цепляющихся элементов. Как раз под бронежилет, или как их здесь продолжали наименовать, кирасу.

Я даже сумел порадовать старого еврея, когда вспомнил, что у меня впереди встреча пусть и не при дворе, но вместе с княжной Ингой. Ну и девушке заодно написал, уточнив, что она наденет, и потратив несколько минут на подбор наиболее удачной цветовой гаммы.

Конечно, никаких джинсов, камуфляжных или кожаных курток. Но против хорошего костюма будет только тот, кто носит фабричные изделия, а не пошитые на заказ. К счастью, теперь у меня была не только возможность, но и жизненная необходимость одеваться в соответствии со своим титулом и тем положением, которое я планировал занять в столичном обществе. Пусть пока я и делаю лишь первые шаги к этому.

Рассчитывая на тихий семейный ужин в узком кругу, я оделся соответствующе. И дед Мирослав, не изменивший халату поверх костюма, был с моим выбором согласен. Но стоило появиться в небольшой гостиной дамам, как я почувствовал себя не в своей тарелке. И если хозяйка поместья, графиня Суворова, ещё придерживалась своего делового стиля, то Ольга была одета так, будто собралась на коктейльную вечеринку.

Ну, или просто на блядки.

Вот только что-то мне подсказывало, что шикарное красное платье с глубоким декольте и разрезом, идущим до середины бедра, предназначено именно для моего взора.

Глава 6

Не знаю, что именно взбрело в голову Ольге. Может, сыграло свою роль её женское одиночество. Может, то, что она была выдана за мужчину, которого так и не познала. А может, всё было куда проще и банальней, и она решила поиздеваться над подростком, резко набравшим массу и находящимся в стадии гормонального роста. Мне на это было наплевать, как и на неё в целом. Если бы не поведение девушки за столом.

– Всем приятного аппетита, – пожелал я и, выждав для порядка, приступил к трапезе. Было довольно проблематично не наброситься на еду по привычке, выработанной в училище, а есть спокойно и размеренно. Но хоть пища оказалась достаточно привычной – никаких рябчиков с ананасами и прочих непонятных излишеств.

Наваристый борщ, в котором мяса было больше, чем капусты, да ещё и со свежей, а не пастеризованной сметаной. Чёрный гречишный хлеб, настоящий, вернее, толстая лепёшка с хрустящей корочкой. Картошка с котлетами и подливой. А на десерт, или скорее закусь, миниатюрные блинчики со сметаной и икрой. Мужчинам поставили запотевший графинчик с беленькой и хрустальные рюмки. Мне же пришлось обходиться морсом. Но поесть нормально мне не дали.

Стоило всем чинно приступить к трапезе, как что-то тронуло меня за ногу. Вначале я подумал, что это кошка, но, когда прикосновение начало подниматься по голени, стало понятно – это развлекается Ольга. Мне удалось сохранить самообладание и продолжить есть с невозмутимым лицом, девушка же стреляла в меня глазами, томно улыбаясь, и помешивала ложкой суп.

– Прошу прощения, но ваша кошка совсем от рук отбилась, – проговорил я, скинув стопу Ольги, когда та положила мне ногу на колено и начала двигаться к паху. – Надо, наверное, её на улице держать.

– Что? Какая ещё кошка? – удивлённо посмотрела на меня Людмила. – Может, в вашем училище и держат животных, но в нашем доме справляются без них.

– У супруги аллергия на шерсть, – заметил Мирослав. – Так что мне, можно сказать, повезло. Обходимся без дорогих соболиных шуб. Разве что из искусственного меха, для порядка.

– Да, тебе со мной очень повезло, дорогой, – вежливо улыбнулась Людмила.

– Жаль, на золото, платину и бриллианты аллергии нет, – тяжело вздохнул граф, явно чтобы поддержать беседу, и из вежливости я улыбнулся вместе со всеми.