Граф Суворов. Книга 4

Уже со стеной возникала проблема. Нет, после многочасовой медитации и скрупулёзного отслеживания процесса и факта создания «стены» я умудрился повторить конструкт и даже мог его поддерживать, пока не собьётся концентрация или пока сам не пожелаю его развеять. Но это было довольно непрактично.

Во-первых, щит получался хоть и долговременный, но куда тоньше, чем пресс. Мог двигаться только вместе со мной или с привязанной к нему конечностью. А ещё он требовал поддержания и концентрации. Мелочь, но в бою немаловажная. При этом ровно такие же проблемы я наблюдал у одноклассников, всё же добравшихся до конструктов. То есть мой случай был не уникален, и эту дорогу просто нужно пройти.

Во-вторых, даже на пиковом, выжирающем меня досуха потреблении праны остановить что-то существенней пистолетной пули он не мог. Тут, по всей видимости, сказывалась необходимость применения камня резонанса, а во время схваток я задействовал добытый с бомбиста амулет.

В общем, щит по всем параметрам проигрывал прессу в моём исполнении. Кроме разве что затрат на поддержание к времени. Без вариантов, в этом щит выигрывал полностью. Если пресс я создавал всего на пару секунд и мог повторить конструкт раз пять подряд, то щит удерживал максимум десять минут.

А был ещё диск, который некоторые называли серпом или звёздочкой. Правда, я бы сравнил больше с канализационным люком. Тупой, достаточно толстый, и при этом способный неплохо навредить незащищённому противнику. Срезанировавшая с амулетом божественная материя, появлявшаяся на долю секунды в нашем мире, но так и не воплотившаяся полностью.

Сколько я ни наблюдал за сражениями старшекурсников или упражнениями, показанными преподавателями, никак не мог взять в толк, почему они не просто не сделают этот конструкт тоньше? Если в тебя прилетает такая полутораметровая байда толщиной в двадцать сантиметров – тебе будет плохо, но ты выживешь. Если прилетит та же масса, но толщиной в сантиметр, оперировать будет нечего – с большой долей вероятности тебя просто разрежет напополам.

А потом мне дали их пощупать. Нет, пресс я и так регулярно на себе ощущал, от того же Симеона. Но как-то не понимал, в чём разница. Ну, щит, ну, пресс, и?

Выяснилось, что всё просто и сложно одновременно. Первый этап освоения резонансных конструктов потому и назывался плоскостным, что дарник взаимодействовал с неопределённой поверхностью. Насколько большой будет щит или пресс – мы не выбирали. Пока, по крайней мере. И эти конструкты «обрастали» плотностью в обе стороны от плоскости, будто растворяясь в нашей реальности.

Чем контроль выше – тем плотнее конструкт. Вначале – как приклеенная к стене вата, а в конце – заточенный клинок. И как раз в этот момент плоскостная форма переходит в объёмную. По сути, все проявления резонанса вплоть до стихийного – это лишь получившая разную степень воплощения божественная материя.

Дальше должно было стать куда веселее, но применительно к жизни я стихийные конструкты видел лишь один раз, у ведьмы Романа. Да и то, не то чтобы что-то впечатляющее. С другой стороны – чем дальше в лес, тем больше я понимал, что развитие резонанса не имеет пределов. Прямо как человеческая глупость.

Пока же мы все могли лишь пихаться «одеялками», способными подбросить человека на пять метров в воздух. Кидались «подушечками», сносящими на пару метров двухсоткилограммовые резонансные доспехи. И ставили «матрасики», удерживающие пулю из противотанкового ружья. А у меня плохо выходило даже это.

– Так… достаточно, – недовольно проговорил Коловрат, когда у меня в очередной раз вышел пресс вместо диска. – Ну-ка, напомни мне, чем отличаются конструкты серп от пресса?

– Формой и точкой приложения усилия, – мгновенно восстанавливая дыхание, ответил я, чем вызвал недовольную гримасу у запыхавшегося тренера.

– И какая форма побеждает при прямом столкновении? – снова спросил Симеон.

– Та, чья плотность энергии на точку соприкосновения больше. Если создать пресс такой же толщины, как окружность диска, его можно полностью погасить… – ответил я, глядя на удивлённо-недовольное лицо Коловрата.

– В принципе, ты, конечно, прав, но извращать слова преподавателей смысла нет, – хмыкнул наблюдавший за нашей тренировкой Василий. – В чём причина рассеивания конструктов? Напомнить?

– Диссонанс, опустошение резервов одного из дарников, – ответил я, прекрасно понимая, к чему клонит преподаватель. – Если энергетическая плотность одного из конструктов существенно больше плотности второго – он просто развеется. Если они равны – возникнет локальный диссонанс, уничтожая оба конструкта.

– Именно. И потому базовый щит всегда менее плотный, чем базовый же диск. Но при этом из-за повышенной ёмкости… да что я тебе по десятому разу объясняю?! – возмутился Коловрат. – Раз у тебя получается пресс, значит, и диск со щитом должны выйти. Продолжаем!

Где логика тренера ломалась – я совершенно не понимал. Все слова, которые он говорил, – верны. Это и так ясно. И всё же у меня никак не получалось создать правильный и достаточно ёмкий диск. А без него оставалось только надеяться на ловкость и скорость, отбивая атаки противника мечом и пробойником. Ну и фехтуя левой рукой…

– И вот с такими навыками мы должны его пустить на турнир? Да он же меня опозорит перед учениками и коллегами! – вспылил Симеон после очередного безрезультатного тренировочного раунда.

– Ну, если считать, что он выдержал почти минуту против тебя, а ты пользовался и когтями, и всеми плоскостными конструктами – более чем впечатляет, – заметил Василий, по-дружески похлопав его по плечу. – Но поводов ликовать я тоже не вижу. Уровень владения прессом у тебя на второй-третий курс высшей военной академии. С остальным – полный швах, и ситуацию надо править.

– Может, попробовать по-другому? – вдруг поднял на меня усталые глаза Симеон. – Ты когда пресс освоил?

– Эм, – я в задумчивости прикрыл глаза. – Сразу после инициации, когда на меня напала искажённая тварь.

– Ясно, значит, сильное душевное потрясение вместе с жизненной необходимостью, – задумчиво проговорил Коловрат, и если с первым утверждением я ещё мог поспорить, то вот второе попало в самую точку. Не сумей я тогда каким-то чудом вызвать пресс, остались бы от меня только ножки да рожки.

– А что, если расстрелять его из пулемёта?! – неожиданно предложил наставник.

– Боюсь, его сиятельство такого самоуправства не оценит, и тебя даже полиции передавать не будут, на месте казнят, – ответил Василий, удивлённо посмотрев на старого товарища. – Хотя меня это от головной боли избавит. Даже от двух разом, так что я, можно сказать, этого предложения не слышал. И вообще, когда ты подобное затеял – я находился на другом конце Петрограда.

– Значит, в принципе одобряешь? – довольно потирая ладони, проговорил Симеон. – Ничего, кадет, я тебя ещё научу родину любить. Пойдём!

– А может, завтра? После того как результаты отборочных матчей станут известны? – предложил я.

– Ну да… забыл совсем, – поморщился Коловрат, откладывая гениальную идею на потом. – Ладно, со щитом всё более или менее понятно. Осталось придумать, как заставить тебя использовать диск… Тяжёлая задача… так, чтобы тебе пришлось использовать узкое, но достаточно протяжённое пространство.

– Если что, я этого не предлагал, но как насчёт медленно опускающейся гружёной платформы. Так чтобы он её поднимать мог, только попадая по какому-нибудь рычагу, за стеллажами. И пресс не пройдёт, и конструкты придётся использовать, – в задумчивости проговорил Строгонов.

– Вы точно мои преподаватели, а не группа убийц-садистов, придумывающая, как бы меня поэффектней лишить жизни? – настороженно спросил я, глядя на Симеона и Василия.

– Это всё исключительно для твоей пользы, – почти хором ответили они, и Коловрат тут же предложил: – Может, закрытая яма с водой, которую надо через щель выплёскивать? Можно туда щук запустить…

Высокая Петроградская академия благородных девиц

– В связи со скорым прохождением у нас первой фазы Императорского молодёжного турнира вы должны усвоить несколько главных правил. Первое – никаких простолюдинов! – строго произнесла настоятельница, вышагивая между стройными рядами девушек, заложивших руки за спины. – Вы не только лучшие невесты империи, но и благородные леди. Так что ваши грелки выставьте на мороз.

– Спать с победителями и проигравшими только выше вас титулом. Если видите их в вас заинтересованность – подсекайте и не продешевите, – продолжала женщина, внимательно глядя на воспитанниц. – Если видите свой шанс, не упустите его, но чтобы никакой вульгарщины. И главное, к княжнам всё сказанное не относится. Кроме того, что «грелок» в академии во время турнира быть не должно. Ваши альфонсы и ручные зверушки – ваше дело, но вы в первую очередь леди, а уже потом – женщины.

– Три дня на прохождение медицинского осмотра, необходимое лечение и купирование проблем. Собрались, девочки! – захлопала в ладоши настоятельница. – Помните, что вы все неприступные крепости, так что найдите своего рыцаря, перед которым вам удастся лучше всего пасть.

Суворовское военное училище. Медицинская часть

– Я очень сожалею о произошедшем, но вы должны понять. Всё, что вам говорили, что вам обещали Суворовы и Меньшиковы – оказалось ложью, – проговорил врач, сменивший на посту своего брата в Асклепии. – Не будет ни графства, ни усыновления. Вас уже вычеркнули из будущего империи.

– И что мне делать? Я шёл к этому восемь лет, – хрипло ответил парень, глядя тупым, невидящим взором на врача. – Ради этого рвал жилы. Тренировался ночами, пока никто не видит. Я… Я должен был стать их фаворитом!

– Вы совершенно правы. Но, боюсь, ситуация изменилась. Вас подставили, даже судьи оказались на их стороне, – сокрушённо покачал головой врач. – Даже если вы вызовете этого наглеца на дуэль, ничего не выйдет. Вы же все сами видели, и он, и все его дружки плотно сидят на препаратах. Невероятный рост мышечной массы, просто невозможная скорость и реакция. Светящиеся глаза…

– Ненавижу, – тяжело выдохнул парень, сжав кулаки. – Мрази. Обманщики!

– Боюсь, с ними ничего не сделать, – снова вздохнул доктор. – Они играют нечестно, так что ни вам, ни вашим сверстникам его не победить. Можно было бы попробовать пойти другим путём…

– Каким? – почти сразу спросил парень, не выдержав затянувшейся паузы.

– Боюсь, это слишком опасно. Нет, нет – забудьте, – отмахнулся врач.

– Что нужно сделать? Говорите! – вскочил со стула парень. – Я сделаю всё, чтобы заставить их заплатить по заслугам!

– С жуликами нельзя играть честно. Тем более в их игры, – со вздохом сказал брат в Асклепии. – Но, если вы твёрдо уверены в своих целях… я вам помогу.

Глава 4

Утро началось не с кофе, даже чая мне не досталось. И очень повезло, что я взял телефон с собой на пробежку. Когда он завибрировал в кармане, я как раз завершал первый круг. Без рекорда, просто бег на три километра в имитации полной выкладки. То же, что и каждый день.

– Слушаю, – ответил я, чуть сбавляя темп, чтобы выровнять дыхание.

– Это Василий. Срочно сворачивай зарядку и на турнирную арену! Пять минут! – скомандовал Строгонов, чей номер, естественно, определился.