Властитель груш

Но барон и бургомистр молча кивнули. Они уже обо всём договорились, или отца просто водят вокруг пальца?

Раздражение тихо закипало на уровне средней пуговицы и понемногу подкатывало к горлу.

– Прощайте, герры, да благословит вас Единый, – из уст отца Венцеля напутствие прозвучало очень ловкой скороговоркой.

Старший Даголо коснулся двумя пальцами полей шляпы.

– До встречи, отец епископ.

– Он не будет препятствовать, – произнёс герр Хайнц, когда фиолетовая ряса спешно отдалилась от них. Отец недоверчиво хмыкнул. – Нужно лишь найти общий язык с фрау цу Машвиц.

– После Речной Вдовы Вашей милости трудненько будет развеяться. Я велю приготовить что-нибудь особенное.

– В другой раз, – холёная рука бургомистра мягко опустилась на плечо старика. – Сегодня нам лучше проявить умеренность и благонравие ради наших детей, не находите?

– Ну да, ну да… – с сомнением буркнул отец в сторону. Усы у него топорщились, как у кота, которому позволили запустить лапу в сметану. – Но уж хороший пирог с грушами в меду никому не навредит, а?

Патриций благосклонно улыбнулся и поманил валонов за собой к конюшне, дабы дабы они поскорее убрались с лошадьми и неотёсанной свитой восвояси.

Никогда Карл не ждал с таким нетерпением, когда его оставят наедине с отцом за воротами. Сколько предателей надо прикопать на цвергском пустыре, чтобы между ними не осталось недомолвок?

***

– Сука!

Лелой с такой силой зарядил кубком по столу, что ножка хрустнула и переломилась. Вино залило руку валона, и хорошо ещё, если только вино – но его глаза были прикованы к постепенно густеющему столбу дыма над юго-западной стеной.

– Да это точно горит Красильный Угол! Мой Красильный Угол!

– Не то, чтобы прям совсем твой… – протянула Эрна, рассматривая забрызганные вином пальцы. Порезал или нет?

Пальцы мелькнули. В двух шагах рядом остатки кубка разлетелись в куски, напоровшись на цветную плитку.

– Мой, не мой – какая разница, если там сейчас вообще нахрен всё полыхать будет?! Диего!!

Капитан вскочил с лавки по ту сторону стола и принялся запихивать выпростанную рубаху обратно в штаны. В какой-то момент его взгляд упал на троих мужчин, нерешительно мнущихся рядом.

– Чего расселись-то? Подъём! На пожар бежим!

– Ох, капо, да мы ведь уже послали Амато глянуть, – один нехотя отодвинул стакан. – И у красильщиков есть пожарная команда…

– О-о-о, не говори об этих полумудках косоруких! – рявкнул Лелой.

Его палец гневно рассёк воздух и нацелился прямо на нос младшего Пестряка. Замутнённые глаза покорно уставились на грязный ноготь.

– В прошлый раз у них чуть половина Угла не сгорела! И в этот раз точно сгорит, если будем сидеть тут на жопе и ждать Амато!

«Резонно он беспокоится, наверное», – мечница отрешённо наблюдала за торопливыми сборами, ровно как за ужимками мимов четверть часа назад.

Курта в наказание не позвали на праздник, но за один день он при всём желании не нагонит столько, сколько Гёц спалил позавчера. Если в дым уйдут и пестряцкие запасы, с выпивкой будет напряжёнка.

– В чём дело?

Карл, предельно трезвый, собранный и с каким-то вытянутым лицом подошёл к их столу вместе с полуносым Диего Спансом. Лелой резко повернул к нему голову и хищно втянул носом воздух.

– Дымом даже тут уж пахнет, не чуешь?

– Нет…

Пахло в самом деле всё больше жареной свинкой, на которую барон расщедрился в честь своего святого покровителя.

Однако Карл тоже стоял лицом к юго-западной стене и так же озадаченно качал головой.

– Надо сказать отцу. И я отряжу с тобой Сика и несколько ребят…

– Он же только что увёл к себе пару девок? – Лелой кивнул в сторону дома, натягивая на плечи дублет. – Если тебе очень хочется, сам скажи, а я не полезу. И ждать тоже больше нельзя.

– Ладно, бес с тобой.

Щёголь отмахнулся и шлёпнулся на место чуткого валона спиной к столу.

– Зацепи хоть Курта по дороге.

– Чтоб он мне масла подлил? Вот уж уволь!

Пестряки ретировались, за столом с ней остался один только Даголо. И выглядел он чересчур напряжённым. Хреновый знак.

– Новый шарфик? – осторожно заметила Эрна.

Мужчина опустил глаза, подцепил тремя пальцами расшитый край. На его лице наконец возникла лёгкая улыбка.

– Да – от бургомистровой дочки. Только вот их самих что-то всё нет.

Он снова помрачнел.

– Хочешь, сбегаю к ним и проверю?

Свои же слова она как следует осмыслила лишь после того, как они вылетели наружу. Наверное, остатки рассудка внутри отчаянно пытаются ухватиться за любой повод унести ноги подальше.

Однако Карл, немного помявшись, покачал головой.

– Спроси меня снова чуть позже, а пока… пока подождём. Наверное, герр Хайнц застрял в магистрате… Или что-то вроде того. Патриции, пф.

«Что патриции?» – мужчина нерешительно подёргал кончики шарфа, вскочил и побрёл к шумному столу Стефана.

Пронесло?

В голове с трудом укладывался тот факт, что она вообще ещё жива и даже не сидит у Альвино на цепи. Слишком много событий, слишком много сложностей. А умишка ей Господь не так-то много дал. Иначе бы не приходилось всё время заглядывать в рот какому-нибудь мужику посмышлёнее, чтоб он сомнения и стратегии на свою долю забрал, а ей оставил вскрыть пару глоток.