Властитель груш

– Как ты оцениваешь свои шансы, дружок?

Громила облизнул губы и покосился на выход. Крюца перетащили через порог, и дверь кое-как запахнулась на место.

– Шибко похоже на то, что мы тебе зачем-то нужны.

– На лету подмечаешь.

Делец зацепил носком башмака табурет, передвинул его с кошмарным скрипом и уселся перед пленником, бережно придерживая опухшую руку.

– Я хочу, чтобы ты вместе с Эрной вернулся к Старику. Вы скажете, что я готов, выпьете с ним по чарке за мою грешную душу и разойдётесь.

– Идёт. Развязывай.

Вольф усмехнулся. Готфрид почувствовал, что не готов шевелить лицом сильнее, чем это требовалось для простого говорения слов.

– Ты ведь понимаешь, что мы проследим за Палаццо и узнаем, если ты сдашь Эрну?

– Конечно. Я ж не дурак.

– Тогда, наверное, ты понимаешь, что я придержу до тех пор Крюца? И что наведаюсь к твоим бабам, прежде чем тебя отпускать?

Вольф немного шевельнулся; его плечо закрыло остатки света, падавшие из окна на лицо Дачса. Тот блеснул глазами из полутени.

– Угу.

– Если ты сдашь её, – Шульц наклонился чуть вперёд, чтобы слова не успевали остывать по пути к ушам, – или если вздумаешь вякнуть хоть какой-нибудь сраный намёк – я узнаю об этом. И тогда твой брат, твоя жена, твои девчонки – все они окажутся в Бёльсовой заднице. И я позабочусь, чтобы они туда попали самым хреновым способом. Веришь, что я это сделаю?

– С тебя станется, – хрипло отозвался привратник.

За всю тираду он не моргнул ни единого раза.

– Честно говоря, у меня маловато фантазии, чтоб кого-то мучать. Да и ребята мои – мужики порядочные, такая гнусь им в тягость. Так что я найду в трущобах парочку совершенно конченых отморозков. Веришь, что найду?

– Верю, Гёц.

Делец выпрямился на табурете и мельком взглянул на Вольфа. На том застыла будничная душегубская маска.

– Я рад, что ты так хорошо меня понимаешь. Постарайся не забыть, о чём мы говорили. Кстати, это ведь ты разобрался с Джиттой Погремушкой? Помнишь, девчонка спёрла у Старика золотую чашу?

Дачс ненадолго опустил глаза к полу. Вольф снова покачнулся, но тень не спешила покидать лицо пленника.

– Помню. Лучше, чем тебе кажется.

– Прекрасно. Помни о Погремушке. Помни, что Волда, Имма и остальные, как их там, запросто могут пройти за нею след в след. Или сделаешь, как я сказал, и рана Крюца останется единственным уроном для всех. Я даже покажу его доктору, чтоб нога не сгнила нахрен, пока мы тебя дожидаемся. А сейчас оставлю тебя вместе с Вольфом… Позови меня, если вдруг передумаешь, ладно? Тогда мы прямо сейчас вами займёмся. Может, Опарыш посговорчивее будет?..

Готфрид медленно поднялся с табурета и напоследок покосился на Дачса, взявшись за дверную ручку. Бедный мужик, кажется, едва удерживался от того, чтобы не начать выглядеть несчастным.

«Надо было соглашаться на мешок серебра», – беззвучно прошептал делец и дёрнул дверь на себя.

– Капитан! – Носатый попытался радостно улыбнуться, но губы у него нервно подрагивали, а глаза перебегали с одной цели на другую. – Я та-ак рад тебя видеть… гм, почти целым… но Альфи тут говорит, мы снова идём на войну?

Король Треф обвёл взглядом небольшую, но ладно сложенную колоду, и чувство гордости потеснило в голове опечаленную дачсову рожу.

– Ах, мои ребятки!

Человек более сентиментальный нашёл бы тут отличный повод прослезиться, но в конце концов, разве крепко сбитая команда не была главным вложением?

– Сегодня я узнал, что Карл Даголо нанял шайку Сульта, чтобы ограбить нас на Кавальелле и выставить никчёмным говном перед Стариком. Эрна, я ничего не спутал?

Мечница затравленно оглянулась из угла на толпу мужчин, внезапно перенесших на неё массу внимания, но затем быстро кивнула. Несколько изумлённо распахнутых ртов обозначили решительное негодование. Носатый молча нахмурился.

– Эрна предоставила нам отличный шанс – ударить завтра, во время праздника, пока Старик и Карл думают, что я мёртв, а вы все – разбежались.

– Даже без Курта? – с сомнением уточнил Колум.

– Без Курта. Его мы заставим слезами умыться. Позже.

– И парни Даголо, значится, не втопчут нас в грязь?

Гёц покосился себе за спину, на распахнутую дверь. Утечку среди Треф больше нет смысла принимать в расчёт… А вот Дачсу лучше не стоит знать, в чей дом Штифт залез напоследок.

– У меня остался ещё один союзник, – сообщил он заговорщически пониженным голосом, – и его не замазали на судилище. Постучимся к нему.

В заднем ряду сохранился сомнительный шепоток. Колум засопел. В каморке за спиной царила гробовая тишина.

– Что это за новый союзник?

– Ну-у… Скажем так…

Шульц осторожно отпустил покалеченную руку, сделал вид, что хватает пальцами иголку, и изобразил в воздухе несколько стежков. В глазах перед ним недоумения, скорее, только прибавилось. Тогда он оттянул пальцами ворот дублета, постучал ногтем по шву…

– Нихрена не понятно, капитан, – признался Носатый.

«Угу, да», – поддержали его с двух сторон честные титаны игорного дела. Вот уж у кого художественного воображения ещё меньше, чем у Короля Треф, так это у его парней.

Он тяжело вздохнул и сплюнул.

– Так! Вы двое – со мной! Остальные…

Он осёкся, опустил руку с двумя перстами, оттопыренными в сторону Альфи и Колума. Колючий взгляд прилип к битому блондинчику у двери.

– А он тут что делает? Под замок!

Слабый протест тут же парировали обещанием засветить и во второй глаз. Гёц уже не следил за тасованием пленников.

– Идём, – бросил он на ходу Эрне, коснувшись пальцами её локтя.

Даже через плотный рукав дублета он ощутил, как прикосновение отозвалось лёгкой дрожью. Можно ли это списать на перспективу «сунуть башку в волчью пасть»?