Не умри

Не умри
Юрий Александрович Кучеров

Рассказ «Не умри» представляет собой погружение в мир постапокалиптической реальности, где человеческие переживания переплетаются с воспоминаниями о прошлом.Сюжет начинается в уютном кабинете и постепенно погружается в воспоминания, которые переносят его в прошлое, в годы, когда мир рухнул под натиском зомби-вируса.Финал истории оставляет читателя с осознанием того, что даже в самой темной реальности остается место для надежды и борьбы за будущее, несмотря на кошмары прошлого. Книга содержит нецензурную брань.

Не умри

Юрий Александрович Кучеров

Не умри.

    «Зомби-апокалипсис может быть всего лишь сном, фильмом или игрой, но его тени, вкрадываясь в нас, остаются и тем самым, вторгаются в реальность, как сигнал о том, что внутри каждого таится потенциал для настоящего кошмара.»

© Юрий Александрович Кучеров, 2024

ISBN 978-5-0064-5494-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Кабинет, выделенный для интервью начинающему журналисту, выглядел как настоящая сокровищница прошлого. Стены, увешанные массивными книжными полками, с изношенными временем книгами, но хранивших в себе неоценимый опыт, чертежи и знания, а потому без единой пылинки. Мягкий, приглушенный свет от лампы создавал уютную атмосферу, а протертый пыльный ковер придавал нотку домашнего комфорта. Атмосфера внутри кабинета настолько притягательна, что словно каждый предмет в нем имеет свою увлекательную историю, жаждущую рассказа.

– А давай я налью тебе нашего, именно нашего коньячку или как это было правильно когда-то называть – бренди. Ну, это так, для затравки, а уж затем поговорим по душам так сказать? – седовласый мужчина с довольной улыбкой на лице, заторопился к креслу в своем кабинете и поудобней разместившись, уже взял потертую телефонную трубку чтобы набрать номер, но тут его остановили.

– Нет, спасибо, давайте сначала сделаем дело, а уж затем расскажете и про свой коньяк. Ну понимаете, для трезвости мышления и все такое, – молодой человек, лет двадцати, с гладко выбритым лицом, четкими чертами и короткострижеными темными волосами, аккуратно установил видеокамеру на штатив, проверил ракурс и фокус съемки, а затем устроился аккурат так напротив рассказчика, чтоб не загораживать того перед объективом и самому так же быть в кадре.

– Ну, не хочешь – не надо, мое дело предложить – твое отказаться, а я, пожалуй, буду. Не так просто это все вспоминать. Нет, не подумай, что я старый алкаш и буду рассказывать сказки и небылицы всякие про драконов, ведьм и вурдалаков, я ценю то, что ты делаешь. Записывать истории каждого выжившего, это очень даже необходимо для будущего. Для нашего так сказать общего будущего, – мужчина, взял телефонную трубку и стукнул пальцами по нескольким кнопкам, спустя несколько гудков, на другом конце провода раздался щелчок:

– Аренька, принеси пожалуйста графин с коньячком из подвала… а и два снифтера, да-да бокалы такие специальные для коньяка. Рядом, ну там точно есть, круглые такие, поищи… Ждем, – пожилой человек, положил трубку и искренне улыбнулся, сложив ладони на стол перед собой.

– Хорошо. Аппаратура готова, так что, – молодой человек выдержал небольшую театральную паузу, – как только будете Вы готовы, то мы можем сразу и начать.

– Ага, чудненько, только не надо тут галантничать и перейдем сразу на «ты». Хорошо? Как тебя?.. Старик с прищуром взглянул на серьезное лицо журналиста в ожидании ответа.

– Алексей, Леха. Попробую, но думаю, что не сразу получится, так что заранее извините… ой ну вот сразу и не получилось.

– Так вот, – мужчина за столом расположился поудобней, откинувшись на издавшую небольшой скрип спинку офисного кресла, – а ты знаешь процедуру приготовления, нет не приготовления даже, а созревания хорошего коньяка?

– Нет, но мы же не про коньяк будем говорить, – молодой человек, изобразив печальную гримасу, начал было уже разочаровываться в рассказчике.

– Нет конечно, но есть некая связь нынешнего благополучия с этим поистине отменным напитком. Какая? Ну ладно, об этом в конце расскажу.

Скрипнув комнатной дверью, вошла молодая, стройная, невысокая девушка, на вид которой было двадцать пять плюс-минус пару лет. Длинные каштановые волосы, закрепленные одной маленькой косичкой, изящно падали на плечи потоком горного ключа, как это зачастую изображалось на старых картинах с лесными эльфами или нимфами. Ее кожа загорелая и гладкая, а глаза карие, большие и яркие, словно солнце весенним вечером на закате. Девушка одета в легкий сарафан бирюзового цвета, украшенное вышивкой в виде цветов, листьев и ещё каких-то непонятных плетёных узоров. Одежда, слегка обтягивает ее стройную фигуру и подчеркивает изящество ее движений. На ногах у нее кроссовки цвета хаки, которые несколько выбиваются из ее общего образа, но при этом добавляют некую игривость и свободу. В руках она держит поднос с графином, в котором плещется коричневатая жидкость чайного цвета, а по бокам от графина стоят два бокала. Поставив на стол поднос, она остановилась, вопросительно глядя на старшего мужчину улыбнувшись приподняв одну бровь и закинув правую руку на бедро.

– Спасибо доця, ты звиняй что отвлек от твоих делов, замотался я просто, не подготовился заранее – проскрипел седовласый взяв девушку за руку.

– Да какие там дела, на сегодня я уже все сделала. Радио зарядила, сигнал на повтор поставила, сопровождение в столовой хавает за обе щеки. Вот, только из душа вылезла, как ты позвонил, – и пристально осмотрев молодого человека Аркадия заискивающе спросила: это тот журналист, да? А можно остаться, послушать?

– Я, если что, не против, если твой отец согласится, хотя обычно записываю рассказы тет-а-тет. Впрочем… как хотите.

– Да пусть останется, – сказал седовласый. Она и так знает, как все было. Мужчина открыл графин, легким жестом налил себе в бокал пьянительный, ароматный напиток. Затем взял бокал в руку для предания напитку температуры тела, поднес бокал к носу и закрыв глаза вдохнул горьковатый аромат и пригубил немного. С прищуром, на несколько секунд сосредоточившись на Аркадии, ухмыльнувшись по-стариковски, продолжил:

– Да… пожалуй… о коньяке потом. Потом, уверен поймешь к чему я про него вспомнил с самого начала.

Помолчав еще секунд пять смакуя послевкусие и разглядывая пьянительную жидкость на свет, он начал вспоминать, глядя будто сквозь своего собеседника, мысленно перелистывая страницы давно минувших дней…

II

Старик закрыл глаза погружаясь в воспоминания, которые переносили его в маленький чешский городок Велька-Битеш. В его памяти вновь всплыли образы, словно он оказался там, в городе, пережившем многие напасти на протяжении всей своей, многовековой истории. Это был город, который встретился с новой угрозой, когда мир рухнул в одночасье, не выдержав затянувшейся эпидемии. Жестокий вирус и попытка передела крупными государствами-диктаторами внесли свои правила в новую мировую игру.

В бесчисленных попытках поскорей уснуть Артем ерзал, переворачиваясь с боку на бок, на своей импровизированной кровати. Вот уже почти полгода, он, уставший, ежедневно возвращаясь с шестнадцатичасовой заводской смены в то, что ранее было частью рабочего заводского цеха. Он устраивался на едва ли мягком ватном, насквозь провонявшем потом и сыростью заплесневелом матрасе, укрываясь вонючим и совсем не согревающим по ночам пледом. Его окружали такие же усталые работяги, как он сам, и мыши, бегавшие по комнате. Кому-то удавалось привыкнуть к такой обстановке, кому угодно, но почему-то только не ему. Многих работяг по соседству, уже не интересовало ни время суток, ни день недели, главным было – отстоять смену. После чего получить пайку в виде слизистой, жиденькой и далеко не самой вкусной баланды приготовленной из непойми чего будто выблеванного, с ароматом, напоминающим сырость подвала и таким же привкусом. Употребив это, едва-ли съедобное вещество, называемое местными «полевкой», сдерживая в себе рвотные позывы, все старались как можно быстрее уснуть. Главной целью для многих, здесь было – не сдохнуть. В комнате, приправленной запахами нестиранной длительное время одежды и немытых тел вместе с Артемом, было еще девять таких же трудяг, как и он сам и еще с десяток мышей. Работяги уже храпели во всю душу, или бормотали всякие несуразицы судорожно подергиваясь во сне. Мыши устраивали под полом бега и возню время от времени выбираясь из щелей, охотясь на постельных клопов или в поисках крошек. Спали все, кроме двоих, самого Артема и его камрада.

– Эй, Тем, снова не спится да? – это был сипловатый голос Сани – собрата по несчастью, с которым Артему утром, через каких-то пять часов уже вновь заступать в очередную смену. Саня, будучи высоким и худощавым человеком, растянулся на деревянном поддоне, закинув руки за голову напоминал больше не мужчину за тридцать, а скорей десятилетнего пацана, пытающегося уместиться в кроватке для младенца. Он всегда был энергичный и жизнерадостный, всегда готов к новым приключениям и искренне наслаждался жизнью до падения мира. Но несмотря на происходящее он не утратил свое чувство юмора и умел поднять настроение своим друзьям.

– Как тут уснешь то, эти храпят вот… то мышиные твари скребутся будто внутри меня уже… то мысли разные в голову лезут. Интересно что дома творится. Даже не знаю, жив ли кто вообще там, – ответил шепотом Артём.

– Пора-бы и привыкнуть к обстановочке-то а, – хихикнул Саня, – а что дома может твориться, конечно, никто не знает. Новичков давно на этой каторге невидно, значит плохо дело, может и вокруг по селам нет уже никого, чего говорить про дом. Последний курьер так и не вернулся из Йиглавы, вторая неделя пошла как пропал с товаром. Ни новостей, ни товара. И прикинь, как нам повезло оказаться тут, а могли бы уже давным-давно и крякнуть от сукападло-вирусов этих. – Саня иронично и натянуто улыбнулся, сделав вид что поверил собственным словам. Он всегда умел найти позитив во всем и подобрать к этому позитиву самые подходящие саркастичные выражения.

– Прыгай… прыгай в окоп говорю-у-а, – раздалось бормотание с соседней койки.

– О, Андрюха снова воюет с кем-то во сне, и ведь ни разу не был в горячих точках. Ну или морозится просто и не говорит об этом. Это наш Рэмбо епта, – Саня снова хихикнул.

– Да ну тебя, уже вижу, как ты привык на столько что тоже не уснешь никак. И вес, наверное, ты тоже привык терять? Сколько ты весил до всего этого? Даже не до работы в Чехии, а просто до этого рабства?

– Ну… центнер точно… С такой жратвой много не накопить жирка. – Саня с секундной задумчивостью похлопал себя по животу и тот с пониманием начал жалостливо урчать в ответ, – сейчас бы яишенку, да со свежим хлебом и сальцем, эх…

– А ты говоришь – привык, если так и дальше пойдет, то от тебя останется лишь хребет, да зубы, спи давай, – Артем демонстративно перевернулся на другой бок и медленно, с мыслями о доме, жене и сыне старался проваливаться в сон… И провалился. Снилось ему теплое море, в котором его сын Жека ещё учится плавать. Женька нырял, но как ни старался, макушка все равно была над водой, затем выныривал с радостной улыбкой спрашивал:

– Пап, ну как? Артем, в это время потягивая прохладное, пенное пиво из запотевшего бокала, приобняв супругу Аньку, одобрительно кивал, напоминая про ошибки сына.

– Супер! Но ты плаваешь на одном месте и голова не полностью под водой, когда ныряешь. В этот момент начало появляться необъяснимое чувство тревоги, но глядя на жену с сыном, Артем себя успокаивал. Затем всей семьей собирали ракушки, Женька нашел поистине огромного рапана, который украсил самую высокую башню в выстроенном песчаном замке. Тем временем, небо сгущалось тучами, возник прохладный, лёгкий ветер и становилось всё прохладней, непонятное чувство тревоги нарастало. Пляж постепенно заполнялся «отдыхающими», одни выползали из моря, другие выкапывались из песка, третьи шатающейся походкой подходили издалека, все они, постанывая брели, тащились или бежали в сторону безмятежной семьи. Раковина рапана странным образом превратилась в человеческий череп, в глазницы которого Женька, как ни в чем небывало, пытался вставить белые, давно уже высохшие на солнце ракушки. Это был ужасный и запоминающийся сон, который будет преследовать Артёма долгие годы в самых разных своих интерпретациях.

III

Мотнув головой, будто стряхивая некое наваждение старик повернулся к журналисту:

– А мы можем после короткого интервью, пройтись по городу, чтоб ты увидел, как мы все восстанавливаем и так сказать закладываем фундамент будущего? Ведь ты все равно застрял здесь на недельку как минимум. Колонна в сторону твоего города будет формироваться еще не один день точно, а на одиночку ты не похож.

– Думаю, что да, можно даже и поснимать Вас…, тебя на фоне местных достопримечательностей, будет время.

– Хорошо, просто замечательно. Ну, тогда погнали! Задавай свои дурацкие вопросы, – с задором выплеснул старик, махнул рукой и поспешил пригубить коньяк из бокала.

– Ну почему сразу дурацкие? Вопросы как вопросы, это же интервью.

– Вот только без обид давай, я все же уже в годах, так что не стоит обижаться, в общем стартуй, хорошо?

– Договорились конечно, мы журналисты не обидчивы. Но для съемки, я все же буду выкать. И так… расскажите, как Для Вас все началось? – Алексею казалось, что он этой фразой установил «статус-кво», затем привычным движением руки проверил фокусировку объектива и нажал на кнопку записи.

Старик, с серьезным лицом, показывая тем самым, все свои глубокие как рвы морщины, помешкав пару тройку секунд, начал свой рассказ: