Не умри

– В каком плане подфартило? – Задался вопросом Артем.

– Прикинь работали б з радiоактивними метерiялами. Я в Брно так працював, але тiлькi на упаковцi. Потiм сюди попав по обмiну. Ось робиш мiсяць i починаеш туго соображати, волосся лiзэ. Пацан при менi так мiсяць витримав та й гыкнув, а на упаковцi, як i тут, можна жити роками, – Малый заулыбался во весь свой беззубый рот.

– Ты на смену постоянно будешь ходить пока не сдохнешь? Тебе вообще, разве есть разница от чего и как ты сдохнешь? В твои двадцать, у тебя уже зубы все выпали. Или может хватит батрачить? Ты и такие как ты подохнете здесь и все, найдут новых на ваше место, так что может-таки надо драться за жизнь? – Артем сам не ожидал услышать от себя такой поток мысли, ведь он был сторонником тихого бегства, а не переворота.

– Не хочу, мене i так все влаштовуе. Менi пох! Я бачу як ти борешься за життя. Вже на волi мабуть? Нi? – Малый начал смеяться.

– Я-то отсюда рано или поздно свалю. А какие у тебя цели? Просто существовать как червь, жить лишь бы жить, срать и жрать? Как червь – бесцельно. Если ты живешь так, то чем ты лучше тех голодных мешков с костями что снаружи? Только в том отличие что твое сердце еще бьется?

– Не, я живу для того щоб… – парень замялся, не найдя что ответить и не дожидаясь его ответа Артем продолжил свою речь:

– Или мы подохнем в бою, или мы все по очереди будем гореть в той котельной. Или все же победим и будем свободны. Как по-другому то?

– Нi, мы не переможемо, а скорiш за все помремо. В них е зброя, а в нас немае. Нi!

– Что ни то, блять? Подохнешь тут и будешь лежать в котельной как дерьмо дожидаясь зажарки. А в лучшем случае, будешь гнить как те дохляки что за забором, только ты все еще хоть что-то чувствуешь, – сделав глубокий вдох, Артем решил взять себя в руки и успокоиться.

– Да уж, перспективное и насыщенное существование… Раньше молодежь думала, как бы авто купить или квартиру, ну на худой конец телочек поразвлечь после работы, а тут готовы сдохнуть на конвейере. Поколение айфонов и пэпси, у тебя и тебе подобных есть все, кроме воли жить, – подытожил Артем и отвернувшись от собеседника, сосредоточено продолжил свою работу.

На коротком обеденном перерыве к Артему подошел Саня с двумя знакомыми из их барака, это был Дед и Андрюха. Говорили о нормах и о происходящем на заводе, кто не вышел на смену, кого увели в подвал и конечно же о бабах.

– Вот вчера видел чешек красивых, они тоже в военной форме ходят. Я бы так и отжарил парочку. Ну че Дед, сколько у тебя баб было то за всю твою жизнь? – Андрей очень любил хвастаться своими похождениями, говоря о том, что в свои 35 лет, у него уже было 995 баб и если бы не вирус, то уже перешпилил бы и за тысячу.

– Да хер його зна, ну я точно не дотягую до тебе. Тобi вже в кожвенi прогули ставлять. Покушай краще бiльше брому щоб не задавать такi питання.

– Та я чист, никогда ничем не болел даже, – начал было отрицать Андрей, но внезапно для всех и для охранников в том числе, его перебила завывшая сирена, затем впервые за год раздался скрежет в громкоговорителе.

– V?ichni na dvore, bude vyhlа?en? (Все во двор, будет объявление – чеш.)! Это могло значить все что угодно конечно, но в любом случае это было весьма плохим и редким явлением.

– О! Можно будет сосчитать количество охраны на смене и осмотреть двор, – прошептал Саня, находясь уже в толпе, направляющейся к выходу в небольшой укрепленный дворик завода.

– Ты смотри, а я уж думал, что ты ничего умного не скажешь, надо же, учишься. – Артем, находясь на волне позитива всегда старался подколоть своего единственного камрада.

– Да, много ты там знаешь об уме Тем? – Выплеснул в свою очередь колкость Саня. Когда Тема с Саней между собой ссорились, то весь барак старался успеть на этот момент и якобы случайно оказаться рядом. Сие, столь театральное действо сопровождалось подначиванием то одной стороны конфликта, то другой, то кем-то из числа зрителей. Время от времени один из участников дискуссии высказывал свое мнение о комментирующем, припоминая все его косяки за какой-то определенный период, тем самым закрывая рот, а затем возвращался к первоочередной цели спора. В такие моменты все, кто находился вокруг, могли попросту забыть про ту, плачевную ситуацию, в которой они оказались по воле рока.

– Оставь всю эту хрень собачью на потом, подкалывать явно не твое. Иди считать стойких оловянных солдатиков, раз уж нечем заняться тебе больше, и жить так надоело. Ах да, на охрану не смотри, а то еще подумают, что ты у них что-то стырил и быстро сделают в тебе вентиляционные отверстия из автомата. Считать он, видите ли, научился, дырки в себе считать будешь, – Артем изображая пулевые отверстия, тыкал пальцем по робе Сани.

– Смотри как бы ты раньше меня не украсил мир своим отсутствием, – выплеснул Саня в попытке взять реванш в словесной перепалке.

С поднятым настроением от вида такого себе подобия стендап шоу, вся смена дожевывая свою пайку, вышла во двор завода. На улице уже не было того летнего зноя каким он казался еще неделю назад, иногда дул теплый ветерок, но уже появилась легкая прохлада и запах сухой листвы. Воздух был свеж и чист, изредка пролетали невесомые, едва поблескивающие паутинки. В начале сентября, было ощутимо прохладно, многие в толпе съежились от холода и попрятали ладони в рукава рабочей робы.

Саня с серьезной физиономией начал осматривать, запоминать и анализировать все что попадалось ему на глаза. Двор был небольшим, тут даже негде было развернуться автобусу, а значит при попытке побега на транспортном средстве, дорогу было очень легко перегородить. На стенах высотой в пять-шесть метров выстроенных наспех их армейских габионов, стояли автоматчики через каждый десяток метров. Дозорные вышки образовывали треугольник, тем самым лишая всех шансов к побегу, своим перекрестным огнем. Ворота запирались изнутри не только на засов и замок, но и к ним подгоняли груженый камнем прицеп, что давало уверенность в том, что никто и ничто во двор, так и из него не прорвется. Недалеко от одной из стен был вырыт котлован величиной шесть на восемь и глубиной около трех метров. В нем, на дне плескалась вязкая, желто-коричневая болотистая жижа, натекшая туда после дождей и, судя по всему, не высыхающая уже несколько дней.

Артем, в это время любуясь небом, подставил свое лицо последним, теплым лучам солнца, вдыхая полной грудью осенний воздух, на миг забыв о происходящем вокруг, вспоминая морской пляж и шум прибоя. Проследив за бегающими глазами Сани, Артем шепотом спросил:

– Сань, ну что, шпатни наши дела да? Ну, плохи, да? Не вылезти так просто будет?

– Ты бы уже на одном каком-то языке говорил, без всяких суржиков. Как видишь… Целый месяц, а то и больше думал, как, да чего сделать, вот вроде бы и не сложно, но шанс то только один. Явно транспорт нам необходим, но грузиться надо будет за стенами завода, иначе нам просто пипец.

– Да, это тебе не игра Тем, не засейвиться вовремя… Я вот думаю, бежать тут шансы малы, переворот тоже так себе вариант. Может надо записываться в их ряды и стараться набить себе рейтинг как добытчик, чтоб хоть как-то еще узнать, что происходит за стенами завода? А там уже и валить ко всем чертям.

– Ска, да ну походу ты прав… Хоть и не хотелось бы. Конечно, есть и те, рабы, что выходят за стены, но для этого наверняка придется испачкаться в крови да?

– Pozor… ted bude mluvit nа? ?еf… (Внимание… Сейчас будет говорить наш шеф – чеш.) – снова раздался хрипловатый скрежет из динамиков. Как нам перевел Дед, кое-как знающий чешский язык, на заводе были обнаружены заговорщики, подговорившие к побегу вооруженную охрану из параллельной смены Артема. Заговорщиков конечно же поймали и будет применено публичное наказание. Сорокапятилетнего Деда звали Иваном, он не был старым, но был самым старшим из всех рабов-работников, а дома у него уже был внук, потому ему и дали прозвище – Дед. Собственно, ему это очень льстило, он каждый раз улыбался, когда слышал это прозвище в свой адрес.

– Vyvedte vezne na dvur (выведите пленных во двор – чеш.) – раздалась команда из громкоговорителя, означавшая, что сейчас кого-то выведут.

Показательно под штыками, приставленными к автоматам Калашникова, старенькой, потёртой 74-й модели, были выведены два раба из соседнего барака. И что удивило некоторых, вместе с ними так же вывели по виду уже явно бывших, двух охранников. Все были избиты, шли босиком, поскальзываясь на скользком, покрытом грязью растрескавшемся асфальте. Один из рабов придерживал здоровой правой рукой, окровавленную левую с открытым переломом, из которого струилась темно-красная, местами переходящая в алую, кровь. Белёсая кость торчала из раны, явно причиняя адскую боль раненому, который устало постанывал. Рядом прихрамывал бывший охранник, держась одной ладонью за разбитое в кровь лицо, а другой за правый бок. Странная процессия прошагала к яме, где, всех пленников столкнули в яму-котлован, а в это время, с другой стороны, откуда-то из склада, к этой же яме подогнали грузовой микроавтобус, из которого раздавались приглушенные рычащие и стонущие голоса. Все замерли в ожидании того, что должно свершиться. Никто толком не знал к какому зверству, к какой расправе готово начальство заводской банды и, в частности, сам Куба ухмылявшийся в стороне. В тоже время, все понимали, что сейчас будет прилюдная казнь с элементами устрашения, мол, чтоб не повадно было другим, но не догадывались как именно.

– Видимо что-то пошло не по плану у тех, кто попал в яму. Сань? А это не твои ли знакомые охранники случайно?

– К счастью, нет, но теперь те могут, обосравшись сдать меня. Если я доживу до конца дня, то пойду вытряхивать из штанов кирпичи.

Минут пять, в полнейшей тишине все ждали и вот, по скрипящим деревянным ступенькам, на импровизированный помост, неспеша, поднялся сам Куба. В его сопровождении было два охранника, один с натовским крупнокалиберным пулеметом МГ, другой с карабином СА. Даже несмотря на дождливую погоду и раннее утро, Куба иронично улыбался, гладя на окружающих его охранников и изнеможденных рабов, создавая впечатление будто он находится на открытии стадиона или на митинге в честь праздника имени его самого. По небритой улыбающейся физиономии, можно было прочитать лишь то, что сейчас будет очередное шоу, после которого отличившуюся поимкой беглецов охрану ждет награда в виде бухла и доступа в гарем. А рабы пойдут дорабатывать смену, затем хлебать свою баланду и спать до новой смены и так до нового «дня сурка».

– Ahoj! – раздалось с трибуны на чешском… и улыбчивый Куба, махнув присутствующим рукой, начал тараторить далеко непонятные всем фразы.

– Дед, что он там йодль-то свой врубил или реп решил нам зачитать как Эминем? – Спросил Саня.

Дед, родом из Каменца-Подольского, проработавший в Чехии уже лет двадцать, и попавший в ту же ситуацию что остальные рабы, знал более-менее язык и начал переводить:

– Говорит… мол, так и так, раб должен знати свое мiсце i тогда буде жив. Мол он тут с камрадамi дае iжу, дах та охрану. А этi решилi сбiжать, пообещав золотi гори охраннiкам. Охраннiков могли i так отпустить аби тi спросили Кубу, но онi решилi сбiжать, убив двоих його людей и забрав його iмущество в вiде зброi та боеприпасiв. За преступленiе всi будуть казнены. Но так как на дворе такой замечательний день, Куба великодушно решив всiй четверцi подарить шанс. Той, хто виживе в ямi, буде отпущен.

– Дед, у тебя изо рта воняет моими носками, скажи правду – ты их ел или что? Сходи уже к стоматологу и залепи ту дырку в зубе, – Саня старался хоть как-то разрядить обстановку среди своих.

– Сань, ну не сейчас ок? – Артем скептически скрестил руки на груди и продолжал слушать. Под слова Кубы, два охранника открыли задние дверцы микроавтобуса что стоял возле ямы и из кузова медленно шатаясь начали выходить двуногие твари некогда бывшие людьми. Существа, с посеревшей местами обвисшей кожей, издавая хрипящие звуки, словно качаясь на ветру медленно вышагивали, распространяя вокруг себя вонь гниющей плоти. Мертвецы, увидевшие свою добычу в несчастных, начали падать в яму. Как только первое упавшее тело некогда бывшее самой обычной женщиной средних лет, начало подниматься во весь рост, на него тут же упало еще два таких же уродливых мертвяка, затем еще пара, тем самым раздавив первую нежить под своим весом. Раздался хруст костей и хрип, а брызги от гнилых внутренностей разлетелись по всей яме. Вонь от мертвецов чувствовалась даже в толпе рабов, наблюдающих за происходящим…

…Старик перевел взгляд на журналиста и тихо сказал:

– Понимаешь, я не видел «вернувшихся» практически с самого первого дня падения мира, для меня тогда это было шоком, и я в тот день, спустя несколько месяцев тоже можно сказать, остолбенел.

– Да, от вашего рассказа и меня в дрожь кидает, я родился уже после всего этого, полчища мертвяков вижу с детства, но меня к этому готовили, теперь это обыденная опасность.

– Я может и не выгляжу на свой шестой десяток, а кажусь старше. Как видишь, нервы и переживания дали о себе знать.

– Я вначале думал, что вам лет семьдесят с плюсом.

– В том, то и дело, тогда многие «постарели» от происходящего и пережитого. Все только начинали понимать с чем мы имеем дело, а были и те, кто был против убийства уже мертвых людей, мол они же только больные.

– Да, были такие у меня в интервью. Извините, вы упомянули про первый день «падения мира», как вы встретили этот день, что делали? А потом продолжите с того места казни, хорошо?

– Ну, что ж, давай и об этом поговорим.

V

Еще весной того года, Артем был перепуган происходящим, как и все. Собираясь в свой последний день на завод, за получкой, в тот злополучный день, сжимая в руках свой билет на вечерний автобус домой, Артем, окинул взглядом комнату. На секунду сосредоточив свое внимание на столике с игральными картами, и на обрывке тетрадного листа со счетом не доигранной с позавчера игры в «деберц», вспомнил как смачно он играл с напарником. Затем, включил любимую, но уже приевшуюся музыку в телефоне и взяв наушники и улыбнувшись, на волне позитива вышел из своей комнаты. В небольшом узком коридоре, у двери соседей собрались его коллеги-постояльцы и о чем-то активно споря. Выяснилось, что ночью стало плохо Димону, – одному из коллег Темы и тот в горячке начал бросаться на Леху и Стаса, которые жили с ним в одной комнате, в горячке покусал обоих. Как результат, больного закрыли в комнате. Кто-то шутил, что у него белая горячка, мол перепил не закусывая. Кто-то делал безуспешные попытки дозвониться в больницу, чтоб вызвать скорую. Покусанные тем временем бледные сидели в кухне зажимали истекающие кровью раны. Выяснив вкратце что произошло, Артем осмотрел укусы бледнеющих на глазах от боли, посоветовал промыть и перевязать до приезда скорой и затем вышел из общежития. Посланный в различные глубинные и высотные направления, Тема понял, что уже сделано было все и даже больше из перечисленного им, и решил поскорей ретироваться по своим делам. К счастью, от общежития до завода было недалеко, всего минут пятнадцать неспеша, пешком. Поскольку город был небольшим, то все необходимое в виде работы и магазинов казалось было рядом. Выстроенный еще в дремучем средневековье вокруг площади размером с футбольное поле, по сторонам которой находились различные магазины и кафе, крохотный, живописный Велька-Битеш можно было обойти весь за минут сорок. Дойдя быстро до главной площади города, Артем стал свидетелем следующей сцены: работавшие громкоговорители, как выяснил он у понимающих чешский язык людей, сообщали о всеобщей и срочной эвакуации, местных жителей выстроили в несколько очередей к автобусам. Объявлено чрезвычайное положение, вдоль крупных трасс будут или уже расставлены блокпосты с военными. В целях же безопасности необходимо покинуть дома и направляться в пункты осмотра для последующей эвакуации в безопасное место. Ни у кого из эвакуируемых практически не было с собой сумок с вещами, лишь несколько пакетов и рюкзаков для города. Было ясно, что люди были застигнуты врасплох такими известиями. Местная полиция была в полном составе, все двадцать человек, в полном обмундировании, со щитами, тизерами и резиновыми дубинками, старались оцепить как можно большее пространство вокруг нескольких автобусов. Артем, глянув на часы решил, что спешить ему незачем, время есть и можно ненадолго остановиться чтоб понаблюдать за происходящим находясь в очереди на осмотр. Очередь двигалась по направлению к белой палатке с явно нанесенным наспех красным крестом. У входа в палатку стоял перепуганный молодой медик в защитном желтом комбинезоне и делал замеры температуры у каждого, кто заходил в палатку, вид у него был такой, будто он только вчера закончил университет в лучшем случае на ветеринара. Артем попробовал позвонить домой, но увы связи не было и общественный вай-фай не работал так же. Спустя минут двадцать, вывалившись с одной из ведущих на площадь арок, показались трое в такой же горячке, как и сосед Артема. Те, раскачиваясь в разные стороны будто из последних сил стараясь не упасть, бежали к автобусам. От удивления Артем растерянно раскрыл рот, он буквально хотел окрикнуть бегущих, это были его соседи: Стас, Димон и Леха. Навстречу бегущим неспеша, вышли двое полицейских быстро, по-спартански примкнув свои тактические щиты. Бегущие, будто не видя преграды, буквально врезались по инерции как автомобиль, потерявший управление, разлетаясь на куски, влетает в придорожный столб. Поверженные, упав на землю, достаточно быстро поднялись, не ощущая боли и уже без разбега продолжили свой натиск, клацая зубами и елозя лицами, оставляя кровавые следы по поликарбонату, из которого состояло их препятствие. Один из капитанов полиции перегородил служебным авто арку, из которой прибежали бешеные. Затем был отдан приказ так же перегородить и остальные въезды на площадь, надеть наручники на трех невменяемых и чтоб местные мужчины помогли разгрузить мешки с песком, устроив тем самым баррикады. Артем, в недоумении от происходящего, не заметил, как людей стало больше. Казалось, что все семь тысяч живущих в городе, решили собраться на площади, но не на праздник или ярмарку, а чтоб одночасье покинуть город и уехать разом на нескольких автобусах. Тема попытался покинуть площадь и обойдя все потенциальные выходы, понял, что это ему не удастся сделать, все въезды были перекрыты, начали мелькать мысли будто он попал в ловушку. На одном из выходов стояло несколько человек, перекрикивая друг друга и осаждая вопросами полицейских, позади которых стоял микроавтобус преграждающий въезд. В толпе конечно же были и те, кто говорил на русском, либо на украинском или даже на белорусском, при том понимая чешский. Расспросив одного из таких же заробитчан разговаривавшего с представителем закона, Артем узнал, что в связи с распространением вируса был введен карантин и режим чрезвычайного положения, начата срочная эвакуация населения. Куда решили увезти людей, полицейский не знал, сказав, что на площади будут обустроены помещения для проверки эвакуированных на ковид. Рядом с автобусами будут разбиты палатки со штабом и выстроены баррикады, больше либо он ничего не знал, либо не мог говорить, чтоб не пугать население. Тем временем, долго разворачиваясь на одном месте, мешая друг-другу, начали отъезжают первые автобусы.

«Эвакуация, так эвакуация, позже надо будет позвонить работодателю, чтоб тот перекинул зарплату на карточку, вещи потом попрошу коллег выслать, а там по ситуации. Главное, что документы при мне и немного денег есть» – думал Артем, на случай если остановит полиция в очередном рейде по выявлению нелегалов.