Касты

Касты
Юлия Кубикова

Мир будущего разделен на касты: высшую и низшую. Переход из одной в другую невозможен. Высшая – это свобода и возможности. Низшая – убогое существование. Высшая каста использует людей из низшей в качестве обслуживающего персонала, практически превратив их в рабов. Главная героиня – Кэт Барнс ничего не видела в своей жизни, кроме нужды и изнуряющей работы. Она отчаянно хочет выбраться из низшей касты и обрести свободу. Кэт разрабатывает хитрый план, исполнив который поднимется на самую вершину человеческой иерархии. Но какой ценой?…

Юлия Кубикова

Касты

Моей маме и всем, кто в меня верил и продолжает верить

Касты

Кто-то рожден свободным,
А кто-то рожден рабом…
Кто-то мечтает о многом,
А кто-то и об одном.

Свободные, часто бывает,
Крылья не берегут.
Рабы, и так тоже бывает,
И из неволи бегут…

Равенство. Равные права и равные возможности. Насколько это реально?

Как выжить в мире, где нет будущего?

Пролог

Карты мелькают в руках, падают на стол. Одна мне, одна тебе… Что ждёт впереди? Козыри, мелочь? Будет ли сопутствовать удача или невезение? Сколько шансов на победу?

Мадам Крюшо ловко перетасовала карты и разложила пасьянс, Кэт, худенькая девчушка с большими зелеными глазами, следила за ней внимательным и умным взглядом. Теплый свет лампы смешивался со светом экзотического торшера, создавая уютную и загадочную атмосферу. Мадам Крюшо, даже в условиях дикой бедности, умудрялась находить интересные вещи для их «Лавки чудес», где она гадала клиентам и предлагала посмотреть разные магические представления. Пестрые ярмарки были популярны у местных жителей, где в выходной день можно было забыться на пару часов посреди нелепой игры красок и разномастного шума. Люди бродили от шатра к шатру, от магазинчика к лавке, чтобы развлечься и купить сладость или безделушку. Большего никто не мог себе позволить, и для некоторых ярмарки были отдушиной в череде серых будней. Хуже приходилось тем, кто понимал, что наносная веселость выходного дня лишь прикрывает убожество их существования.

К вечеру, когда посетители расходились по домам готовиться к трудовой неделе, мадам Крюшо закрывала лавку, куда прибегала Кэт, если и так не крутилась вокруг целый день, и они играли в карты или кости пару часов. Иногда Кэт перебирала диковинные вещицы, словно привезенные из разных стран, или рылась в старых, дешевых украшениях, казавшихся ей драгоценностями.

Мадам Крюшо могла не спешить, ведь лавка позволяла ей работать на себя в отличие от других людей, а значит, с утра в понедельник не нужно было бежать на работу. Им нравилось проводить время вместе, даже если мир вокруг был недружелюбен, здесь, внутри «Лавки чудес», под светом торшера, он преображался в уголок спокойствия и магии, пусть и ненастоящей.

Мадам Крюшо весело посмотрела на девчушку и собрала карты в колоду. Затем мадам снова перетасовала карты и разложила их на две равные стопки – для себя и для Кэт. Девочка, поводив пальчиком по замысловатым узорам, взяла карты в руки и вздохнула. Ни одного козыря!

– Ну вот! Я уже проиграла! – сказала Кэт и открыла карты.

Мадам Крюшо покачала головой, собрала карты и улыбнулась.

– Не факт, – сказала она. – Бери и играй. Как можно знать заранее, проиграла ты или нет? – проговорила мадам и снова перетасовала карты, ловко мелькавшие в её пальцах.

– Можно, – уверенно заявила Кэт. Она уже знала правила, по которым стоило жить. – Иногда все понятно с самого начала, известно, что проиграешь.

Мадам Крюшо молча раздала карты, и они начали новую партию. У Кэт карты оказались хуже прежних, но она не стала больше спорить с мадам. К концу игры у девчушки остались две некозырные семерки, и она очень удивилась, когда мадам Крюшо проиграла, у нее тоже не было козырей, а Кэт ходила первой и не подмастила мадам.

– Это очень странно, – удивилась девчушка. – Я думала, что проиграла.

– Ты слишком рано сдаешься и опускаешь руки, никогда не знаешь, что приготовила тебе судьба, и уж точно не ожидаешь, на что способна ты сама, – улыбнулась женщина.

В тот вечер Кэт выиграла не только партию в карты, она получила нечто более важное. Но пока игра ее жизни только начиналась и Кэт не видела всей картины.

Каждый из нас играл в карты. В большинстве партий при раздаче карт или в ходе игры можно остаться вовсе без козырей с картами мелкой масти. А кто-то получает все козыри и право первого хода. И, когда у тебя на руках лишь мелочь, кажется, что ты проиграл, даже не начав. Но подчас выиграть можно и с двумя семерками некозырной масти. И тогда ты понимаешь: козыри – это еще не всё….

Часть 1. Свободные рабы

Две касты. Два мира. Переход невозможен.

Глава 1. Мир каст

Дождь стекал грязными струйками по мутным стеклам. Девушка практически была вжата в окно небольшого переполненного автобуса. Недовольная и раздраженная женщина-кондуктор громко кричала на пассажиров, чтобы они равномерно распределились по салону автобуса для большей вместительности, и люди на автомате старались заполнить все свободное пространство, затравленно глядя на кондуктора и вяло огрызаясь. Сквозь грязь и потоки воды глаза девушки безуспешно пытались разглядеть, где они едут, чтобы не пропустить нужную остановку. Фонари на дорогах не работали. Обнаружив, что она практически добралась, девушка стала пробираться к выходу. Это было непросто. Со всех сторон были чьи-то локти, сумки, зонты, с них капала вода и попадала за воротник. Получив пару тычков зонтами, налетев на огромную мужскую спину и ударившись о чей-то локоть, она наконец оказалась на свободе, спешно открыла зонт и побежала домой.

Была поздняя осень, и рано темнело. Девушка жила далеко от автобусной остановки, но ей это нравилось. В этом было больше свободы. Здесь домики были частные, маленькие, полуразрушенные, снимать их было дешевле, а природа была ближе. Хотя от природы почти ничего не осталось, все было отдано под заводы и дома, а остальное настолько испорчено отходами и мусором, что, казалось, все обитали в огромной помойке.

Дождь закончился, ботинки девушки легко и быстро касались земли. Обувь у нее была старой и дешевой, но зато более-менее удобной. Здесь, в ее мире, все должно было быть функциональным. Ты должен рассчитать всё: время, затраты, еду, сон, деньги, силы. Расчет помогал выжить. Существование обеспечивалось тем, насколько ты хорошо умеешь считать, контролировать себя, свои желания и потребности. Терпение и выносливость были определяющими факторами, чтобы не сломаться. Разум работал для того, чтобы рассчитать, как использовать минимальные ресурсы для продления жизни. Рассчитывать на что-то большее было бессмысленно, пытаться добиться каких-то результатов – бесполезно. Здесь не было надежд, мечтаний, стремлений. С самого начала и до самого конца твоя жизнь была подчинена выживанию, а оно в свою очередь, определялось тем, насколько ты смог выдержать тяжелые условия труда и жизни.

Где-то кто-то ругался так, что было слышно на улице, мимо Кэт прошел шатающийся пьяный человек, шлепнулся в грязную лужу, поворчал, поднялся и пошел дальше. Два ребенка играли, рисуя палочками на дороге. Женщина колотила старый половик, больше похожий на лохмотья. Кэт вжала голову в плечи и ускорила шаг. Она не любила встречать людей, в одиночестве мир их существования не так сильно бросался ей в глаза. В одиночестве можно было спрятаться и вообразить, что всё не так плохо.

Отсюда не было выхода, не существовало спасения. Нельзя было работать лучше или усерднее, чтобы вырваться. Нельзя было придумать нечто такое, что бы открыло путь к лучшей жизни. Всё было предопределено, потому что девушка принадлежала ко второй касте – категории людей, чьим предписанием было служить другим. Никто там не надеялся на лучшее будущее, ничего хорошо не ждал от жизни, не мечтал, впереди маячила лишь тьма.

Добро пожаловать в низшую касту.

* * *

В сгущавшихся сумерках девушка подошла к полуразвалившемуся домику, доставшемуся ей от мадам Крюшо. Крыша была практически съехавшей на землю, крыльцо покосившимся – казалось, он мог рухнуть в любую минуту, но, что удивительно, держался давно. Девушка достала ключ, надавила с трудом на дверь и, таким образом подтянув её, смогла открыть. Войдя, включила свет, вымыла руки холодной водой (горячей не было и в помине) и, быстро переодев рабочую одежду, пошла готовить нехитрый ужин. Старая плита слабо зашумела, и суп нагрелся, девушка не стала выключать конфорку, чтобы немного согреться, в дырки под крышей задувал пронизывающий ветер и уносил остатки тепла из старой кухоньки. Она поела и включила телевизор. Все жители второй касты могли себе позволить нехитрый набор развлечений, большинство смотрело телевизор или пользовалось интернетом, который был распространен повсеместно, часть отчаявшихся утешалась алкоголем или дешевыми самопальными наркотиками. Телевизор был доступнее, безопаснее и экономичнее. Чтобы выжить во второй касте, нужно было учитывать только рациональные вещи. Если же ты нарушал эти правила, то положение становилось шатким и не приносило ничего хорошего. Кэт усвоила это очень давно. Её некогда яркие большие зеленые глаза потускнели от постоянного чувства тоски и безысходности, но такой взгляд был почти у всех жителей второй касты, и это никого уже не беспокоило. Кэт четко знала, что все имеющиеся у нее ресурсы она должна распределить, а их было немного.

Первое – это деньги. За ежедневный труд по двенадцать часов она получала двадцать тысяч гин, монет, использующихся повсеместно в обеих кастах. Пять тысяч гин она отдавала за дом, еще две тысячи за электричество и газ. Еда стоило дорого, и, чтобы просто поддерживать силы, требовалось порядка пятнадцати тысяч гин, но Кэт тратила, как и большинство здесь живущих, лишь семь тысяч. Ежемесячные налоги составляли пять тысяч гин, хорошо хоть проезд входил в эту сумму, и больше ни на что не оставалось. Одна тысяча гин вроде как была свободной, но её ни на что не хватало. Ведь нужны были лекарства от многочисленных бродивших в трущобах вирусов и болезней. Нужно было покупать бытовые вещи и иногда откладывать на куртку или ботинки. А это означало жить впроголодь, потому что деньги на эти вещи брались из тех, что она оставляла на еду. Двадцать тысяч были порогом для большинства жителей второй касты. Больше могли получать только руководители предприятий на территории второй касты, представители закона или бандиты, что в большинстве случаев являлись одними и теми же людьми.

Второе – это время. Времени, как и денег, было немного. Двенадцать рабочих часов на фабрике, два часа на дорогу до нее и обратно. А дальше оставалось совсем немного времени, чтобы поесть, сделать домашние дела и поспать. Многие пытались найти подработку, но это было непросто. Один день в неделю был выходной, и Кэт с нетерпением его ждала. Но он пролетал моментально, и снова наступала бесконечная череда серых и выматывающих будней. В свободный день Кэт шла гулять, она знала место у заросшего пруда, где никого не было, и часто стояла там одна, смотрела на воду и небо. Кто мог отнять у нее это? И всё же отнимали каждый день и каждый час ее жизни.

Третье – это собственные ресурсы организма: сила, воля, разум. Девушка не обладала крепким здоровьем, и энергии у неё было немного, хотя она усиленно старалась не сдаваться. Кэт была умной, и она четко всё рассчитала: сколько времени тратить на еду, сон, отдых; как рассчитывать деньги, время и силы, которых не было. Она знала, что лишняя потраченная на что-то незапланированное гинея может обернуться голодными днями, что час, проведенный у телевизора, обернется недосыпанием, а все это может привести к потере работы, чего допускать было никак нельзя. Работу найти было невероятно сложно, деньги за отработанные дни выплачивались лишь спустя месяц, а накопить на черный день было нереально, поэтому лучше было не терять полученное место, не нарушать системы. Система работала как часы, люди – как роботы. Никто не считал потерь в низшей касте, это были своего рода рабы, которые верили или хотели верить в свою свободу. На самом же деле они получали ровно столько, сколько требовалось для выживания и дальнейшего функционирования. Редко кто доживал до пятидесяти лет, большинство были больны с детства. Многие умирали прямо на предприятиях или в офисах – падали замертво на выходе с работы или присаживались на лестнице завода, да так там и оставались, пока коллеги не заметят неладное. Когда люди работали, ехали в транспорте, шли по улице, многих шатало от усталости, постоянного недосыпания и недоедания. Работающие болтики огромной машины, но любой механизм изнашивается, и, если никто не собирается сокращать обороты, рано или поздно система рухнет.

Глава 2. Кэт

Кэт услышала резкий звук будильника и застонала: девушка спала пять часов. Первой реакцией было выключить дребезжащий комочек и дальше спать, но это было равносильно добровольной голодной смерти. Она быстрым движением руки отключила будильник и вяло встала. Всё тело ныло, мышцы сопротивлялись, организм еще не отдохнул и требовал своей порции сна. Кэт умылась, поставила чайник, быстро и просто позавтракала и пошла одеваться. Внезапно ее пронзила острая боль, и девушка схватилась за щеку. В низшей касте ходило множество вирусов и болезней, один человек мог обладать целой коллекцией «болячек». Сейчас Кэт напомнила о себе ее десна. Это был особый вид бактерии, поражавший десны и зубы, девушка быстро нашла аптечку и резко впрыснула в ротовую полость лекарство. Оно было дорогое, и Кэт едва выделяла на него деньги, но это единственное, что на время спасало её от боли. Девушке нужна была дорогая и сложная операция, чтобы удалить источник бактерий, попавший к ней, но делать операцию в низшей касте также означало подписать себе смертный приговор. Даже заплатив за врачебную помощь, люди не могли рассчитывать на благополучный исход. Качественный результат во врачебной практике давно стал легендой, жаловаться на врачей официально было бесполезно, и они творили беспредел, за редким исключением профессионалов, которых почти не осталось. Когда-то именно ошибка врачей принесла ей эту инфекцию. Она решила сходить к стоматологу, но кто мог знать, что улыбающаяся женщина, заявляющая себя врачом, окажется некомпетентной дурой, больше похожей на мясника. Те врачи, кто умел лечить, все равно не могли попасть в высшую касту, а в низшей их не отделяли от основной массы и большинство либо начинало работать спустя рукава, либо спивалось. Люди избегали больниц, предпочитая терпеть до последнего. Всё равно, в большинстве своем, итог был один. И весьма плачевный.

Кэт ненадолго прижалась лбом к стене и вздохнула. Устать, выдохнуться, оказаться на пределе своих моральных и физических сил было нормой в низшей касте, здесь этим было никого не удивить. Плакать, жаловаться, надеяться было не только бесполезно, но и глупо. Поэтому девушка, постояв так пять минут, выпрямилась и стала собираться на работу дальше. Боль стала затихать, и через двадцать минут Кэт шагала на остановку. Сегодня было пасмурно, солнца видно не было, а девушке так хотелось увидеть хотя бы лучик, ощутить тепло. Её ждал долгий и утомительный рабочий день, состоящий из двенадцати часов. Кэт устроилась на стандартную работу для низшей касты – она продавала запчасти для автомобилей по телефону. (Многие из низшей касты, кто залез чуть повыше в их убогой иерархии, мог себе позволить дешевую машину.) Платили за это сущие гроши, но выбор работ в низшей касте был невелик. Все население низшей касты занималось, по сути, обслуживанием высшей касты или организацией функционирования собственной касты и собственных нужд. Люди торговали: продавалось все – от услуг до различных товаров, это был огромный сегмент работ. Часть трудилась на заводах и фабриках, как Джон, друг Кэт, часть, как Кэт и её сестра Элли, – в офисах, тоже что-нибудь продавая или предлагая. Другие обслуживали население – водители и кондукторы, парикмахеры и учителя, врачи и риелторы, уборщицы и сторожа. Но это был тяжелый, часто неинтересный труд. Даже тем, у кого призвание совпадало с перечнем допустимых профессий, приходилось несладко, из людей забирали все силы, они были винтиками в огромном механизме, роботами, машинами, и никто не жалел, если этот механизм, робот или машина вдруг ломались или выходили из строя. Болеть было равносильно голодной смерти, максимум отпускали на день-два, заболев, люди продолжали ходить на работу, заражая других. Естественно, смертность и количество самоубийств увеличивались. Понятие больничного существовало, но за него практически не платили, и им редко кто пользовался. Теоретически человек мог прийти в больницу и надеяться на помощь, но на практике всё оказывалось иначе. Люди выстаивали очередь, чтобы получить право несколько дней провести в кровати, но потом их могли уволить и денег за время больничного никто не платил. Моральные силы людей никто не учитывал, а у многих они были на грани. Те же, кто грезил о иных профессиях, не принадлежащих к низшей касте, или умел делать вещи, не входящие в список практических, обслуживающих профессий, мог навсегда забыть о своих мечтах. Всё, что оставалось для таких людей, – это бесконечные часы невыносимой нелюбимой работы, несбыточные грезы, да информация о высшей касте, транслируемая через телевидение, интернет и печатные СМИ. Людям из высшей касты принадлежали высшие посты управления, транснациональные корпорации, все творческие профессии, научная область. Проще говоря, всё, что требовало умственного, интеллектуального, творческого развития. Притом, если подобными способностями обладал кто-то из низшей касты, этот человек не имел ни единого шанса на успех, он был обречен потерять все свои способности и надежды за нелегким каждодневным трудом. В отличие от низшей, высшая каста давала своим обитателям прекрасное образование, возможность развивать и лелеять свои таланты и способности, даже когда их подчас не существовало вовсе.

Глава 3. Касты. Становление

Как общество пришло к кастовому строю, где границы и рамки стали непреодолимы? Деление на касты происходило постепенно. Все началось с легкой финансовой дискриминации, которая постепенно набирала обороты. Вначале правительство отрезало возможность путешествовать, если ты не имел определенного капитала. Цены на путевки стали стремительно расти.

Затем, чтобы полететь в другую страну, нужно было получить разрешение, это был некий аналог существующей визы, но для всех стран без исключения, куда бы человек ни собирался. Для разрешения нужно было иметь определенную сумму на счету, подтверждённую уровень зарплаты, недвижимость в собственности. Чем дальше, тем больше усложнялись условия. Стали ограничивать список профессий для возможности получить разрешение, необходимый уровень суммы на счетах все увеличивался. Очень скоро настало время, когда путешествие могли себе позволить лишь состоятельные люди. Отдыхать на курортах стали одни богатые и имеющие власть. Наглая дамочка-депутат заявила в прямом эфире, что возможность смотреть мир нужно оставить только привилегированным слоям. В итоге так и произошло. Спустя пару лет эту дамочку сожгли живьем на площади недовольные в масках, но ситуация не изменилась. Виновных не нашли, но тиски стали сжиматься ещё сильнее.

Следующим шагом на пути к падению до уровня каст стало образование. Всё чаще и больше специальностей можно было получить только за деньги. Бесплатные места сокращались в геометрической прогрессии. Вскоре все высшие учебные заведения стали платными, а сумма за учебный курс неподъемной. Эта ситуация возникла не только с профессиональным образованием, подобная ситуация затронула и все курсы и секции для детей. Даже если у ребенка был заметен очевидный талант, будь то невероятный музыкальный слух, восхитительный голос, тяга к изобразительному искусству или танцам, любое развитие и обучение в области искусства или спорта было очень дорого. Потянуть подобные вещи смогли немногие. Ведь нужно было на протяжении нескольких лет платить за эти курсы, покупать музыкальные инструменты или кисти и краски, спортивную экипировку. Как по волшебству, на эти товары, ранее доступные, цены взлетели.

Постепенно из второго вылилось третье ограничение – по профессиям. Всё в сфере искусства, спорта и высшего бизнеса стало недоступным. С годами эта пропасть всё более увеличивалась.