Мир Зимы

Одной фразой Лена легко провела черту между горящими и погасшими. И Инга ощутила, какие они разные.

Девушка отпила из высокого бокала. Неожиданная мысль пришла ей в голову:

– То есть всё здесь создано из снега? Люди просто приходят, берут снег с окраины, и творят из него всё, что хотят?

– Из неодушевлённых предметов – да. Жизнь в творение может вдохнуть лишь пламя. Но я смотрю, ты с этим уже разобралась.

Она недвусмысленно указала взглядом на Миля:

– С другой стороны, что ещё делать погасшим? Здесь тебе нужно хоть какое-то занятие, чтобы не сойти с ума. Счастливцы те, кто находят работу. Или те, у кого есть любимое дело, которым они могут продолжать заниматься. Художники пишут картины, писатели – книги. В паре кварталов отсюда есть отличное ателье, в котором создают одежду. А у нас команда шикарных поваров, что отдали делу кулинарии свои жизни. И им это нравится. Понимаешь? Здесь каждому нужно дело. Иначе свихнёшься и будешь слоняться по улицам, как призрак призрака самого себя.

– Да… – протянула Инга, – Теперь понимаю.

– Угу. Кстати, некоторые расплачиваются не просто снегом, а своими творениями. Вон, взгляни, – Лена указала на высокий стеллаж в глубине зала до самого потолка, – Там почти всё, что приносят гости. Видишь, статуэтки? У нас здесь был погасший скульптор. Пока горел – создавал чудесные скульптуры и оживлял их. Когда погас – стал просто лепить фигурки из снега. Любил приходить к нам, каждый раз приносил что-то новое.

Инга обернулась. На тонких полках стояло множество прекрасных статуэток. От изящных танцовщиц, до миловидных бегемотиков. В каждой вещице чувствовалась душа мастера, его непреодолимая любовь к своему искусству. Оттого, несмотря на слой инея, они казались тёплыми. И лишь при одном взгляде Инга почувствовала душевное единение с этим неизвестным творцом. Да… Она такая же.

– А почему в прошедшем времени? – девушка вернула взгляд к новой знакомой.

Та вздохнула:

– Больше не приходит. Можем только догадываться почему. Может, Солнцу попался?

На душе мертвенно похолодело.

– А что… Почему Солнце решило нападать на людей?

– «Решил». Это юноша, сын Зимы. И кто ж его знает? Он был очень хорошим раньше. Служил нам всем ориентиром во времени. А теперь… Словно подменили. Он собирает огонь с горящих, а до погасших ему совершенно нет дела. Так что, если он кого-то и сожжёт, то не расстроится.

Инга протяжно вздохнула:

– Я тоже из его лап еле вырвалась. И то не сама, меня… Спасли. В следующий раз не знаю, как быть. Меня парализует, когда я его вижу.

– Не тебя одну. Он специально так делает, – официантка задумалась, – А знаешь… Тебе ведь так и придётся от него бегать по всему городу.

Инга фыркнула:

– Спасибо, утешила.

– Если только… – Лена продолжила, не обратив внимания на колкость, – Есть одно место, куда Солнце точно не сунется.

Девушка хотела задать другой вопрос, но передумала.

– Депо, – сказала собеседница, – На северной окраине города. Оно находится среди снегов, а Солнце не может покидать городские кварталы. Думаю, там ты будешь в безопасности.

Инга медленно кивнула:

– Спасибо, но… Я всё-таки надеюсь, что мне укрытие не понадобится. Я хочу выбраться отсюда, а для этого мне нужно к Часовщику.

Она хлопнула себя по лбу. Часовщик! Точно! Девушка так расслабилась, что не спросила о самом главном!

– Кстати, а ты не знаешь… – громкий, сытый мурк прервал её, – …как найти его Башню?

– Я укажу тебе путь, – между делом отозвалась Лена.

Обе смотрели во все глаза на Миля. Бессовестно сытый кот развалился на совершенно пустой тарелке, сложив на груди пушистые лапки.

– Миль, – Инга чуть не поперхнулась, – В тебя как столько влезло?

– Не знаю… Ик! – замурлыкал кот, – Просто вкусно.

Глава 3. Лёд.

Лена точно указала направление. Сказала ориентироваться на Звезду Рандеву, что ярче всех сияла в той части горизонта. Инга была безмерно благодарна официантке. Но, чтобы отправиться в путь, лишь через час смогла вытащить на руках из ресторана объевшегося Миля. Довольного, весёлого, и пьяненько распевающего песни:

– Ай, полюби меня, красотка, и на ушко промурчи, – он залихватски махал лапами, – Что не спрыгнуть мне с окошка, не согреться на печи!

– Миль, – смеялась Инга, – Ты это сам придумал?

– А что? Может быть у порядочного снежного кота страсть и увлечение?

– Не спорю, не спорю.

Они топали на восток. Улицы петляли и обрывались, заканчиваясь в самых необычных местах. В первые десять минут дороги Инга поняла: логичный путь – неверный путь. То, что девушка всегда принимала за логику, здесь не работало от слова «совсем». Приходилось, яростно чертыхаясь, выходить из тупиков, или кричать от негодования, поняв, что сделала круг.

Усилившийся снегопад видимости не прибавлял. А подлая Звезда похихикивала над её потугами, то проступая, то игриво скрываясь за занавесом небесного снега.

– Спокойно, – увещевала себя девушка, – Спокойно. Никто не говорил, что это будет легко.

Улица, уходящая вглубь по спирали, особенно убила. Во всей этой ситуации Инга радовалась лишь одному – она не устаёт. Хотя бы топать можно бесконечно ведь всегда будут физические силы исправить ошибку. Насчёт эмоциональных сил девушка была не уверена.

Переложенный в капюшон, Миль блаженно посапывал.

«Хоть кому-то хорошо» – со вздохом думала она, выходя из спирали обратно.

Солнце не объявлялось. Инга была начеку, но горизонт оставался чистым, и дьявольский звук лопастей не нарушал тихое шуршание снегопада.

В домах горел свет. Метель смазывала очертания, и окна казались падающими звёздами с горячим шлейфом огня. Глядя на них, Инга думала, одинокие ли они? Или это свет надежды, что после смерти сводит любящие сердца? Ведь людям здесь уже ничего не нужно. А если рядом есть человек, с которым можно разделить вечность, это… Самое большое счастье.

Наконец, изрядно пожевав, город выплюнул их на окраину. Окончание кварталов опоясывала рваная кромка снега. Меж нетронутых сугробов шла тропинка к Башне, будто к маяку.

Девушка загляделась. Башня оказалась… Впечатляющей. Не самая высокая, но очень аутентичная. От земли основное строение отрывали внушительные металлические подпорки, расходящиеся в ширину, так, что здание казалось домиком над водой. Каменный, в инее, цилиндр украшали круглые витражные окна и венчала крытая, как на маяке, галерея. Часов нигде не было.

– Часовая башня без часов, – бросила девушка, на что получила лишь сонный мяв из капюшона.

Дорожка между сугробами напоминала тропу по морю в отлив. Особого эффекта добавляли… Волны. Да, снег был не таким уж нетронутым. Сугробы вздымались и прижимались, кое-где имея конкретные очертания. Будто кто-то извалял в них что-то большое.

Ко входу вела кованная лестница. Куполообразная дверь оказалась гостеприимно приоткрыта. Девушка дёрнула за кольцо, инстинктивно приготовившись, что холод металла обожжет пальцы. Не обжог.