Амир Икам. Третья книга романа «Икам – легенда легиона»

Такое неприкрытое братание с неприятелем, сначала привело нашего героя в изумление, а затем породило идею использовать такую ярмарку, для захвата ворот. Но, все, к кому он обращался с этим предложением, с негодованием отвергли этот недостойный способ ведения войны. Оказывается, ворота открывались и мост опускался под честное слово воинов, привезших товар для обмена. «А честь – дороже прибыли». И никто не пойдет на такой бесчестный поступок. Икаму оставалось только качать головой, видя такое непримиримое противостояние воюющих сторон.

* * *

Через некоторое время Икаму пришлось сменить свое место пребывания. Это изменение было вызвано решением Командующего осадой Халида, собрать всю арабскую кавалерию в один сводный отряд, создав мобильный резерв, для отражения нападения деблокирующей группы, которую могли прислать для помощи осажденным Румийские военачальники. Командовать этой конной армадой, из почти тысячи кавалеристов, было поручено Даррару ибн аль Азвару, любимцу и родственнику Халида ибн Валида. По приказу Командующего, сводный отряд кавалерии разместил свой лагерь у места, называемого арабами Траниат аль Укаба – «Орлиного прохода», там, где дорога из города Эмесы пересекает хребет ближайших гор.

Горная дорога, проложенная через горы в незапамятные времена и улучшенная ромеями, начиналась у побережья Средиземного Моря и перевалив через хребет, разделялась. Одна дорога вела к Димашку, вторая – к небольшому городку Эмесса. Дорога ведущая к Димашку, проходила через лес, растущий на склонах гор. Здесь в живописной местности, среди тенистых деревьев и высоких трав, с ручьями, текущими по склонам гор, и разместился лагерь кавалерии. Здесь кони были обеспечены кормом, и их хозяева-наездники, были избавлены от степных жарких ветров. Здесь и раскинул свои шатры стан Сводного отряда арабской кавалерии. В нём кавалеристы должны были ожидать возможного приближения солдат византийской деблокирующей армии. Для этих целей, силами присланных йеменских пехотинцев, срочно был восстановлен маленький форт к северу от города Барзах, расположенного в горном ущелье, вблизи перекрестка дорог на Эмессу и Димашк.

Все воины, имеющие боевых коней, считались «Фаризами», наездниками. Это давало им право на тройную долю добычи, по сравнению с пехотинцами. Причем воины, имеющие верблюдов, при разделе добычи, все равно, считались пехотинцами.

Все фаризы организационно были разделены по родоплеменному признаку, формируя несколько катибов (эскадронов). Более мелким подразделением мусульманской конницы был курдус. В ожидании грядущих славных дел, кавалеристы Даррара ибн аль Азвара, занялись тем, чем и положено заниматься малознакомым воинам, готовящимся плечом к плечу, сражаться с общим врагом. Сидя вкруг у костров, они рассказывали о своих славных предках и о невероятных подвигах, совершенных их потомками, во имя общего дела. Действовать в горах им не хотелось, но уважение к имени Халида, не позволяло им открыто проявлять свое недовольство его приказом. Не желая тратить силы на обуздание этого «золотого фонда армии», а, может быть, не чувствуя у себя для этого достаточно сил и авторитета, Даррар с небольшим отрядом, вскоре убыл на передовой рубеж, к строящемуся форту, оставив командовать отрядом вместо себя – Рафаха ибн Умаяра, одного из наших старых знакомых, с желтой повязкой на голове, знатного воина из Ясриба. Под его же присмотром, в лагере был оставлен и Икам, со своим отрядом новобранцев.

Рафах ибн Умаяр, к удивлению Икама, и огромному неудовольствию заслуженных рыцарей пустыни, с жаром приступил к обузданию конной толпы, доставшейся ему во временное подчинение. Наблюдая за этим увлекательным процессом, Икам увидел, что, хотя кавалерия, и являлась элитой арабской армии, но она, включая в себя различные родоплеменные группы, бережно сохранила имеющие у них особенности и недостатки, что и вся остальная армия Завоевания.

Поэтому, даже собранные вместе, конные арабы-фаризы, по-прежнему, оставались просто толпой воинов, сидящих на конях.

Помимо конных отрядов-катибов племенных вождей, в состав кавалерии входили и представители двух групп мусульман, о существовании которых в исламе на своей родной планете, наш герой даже не подозревал. Тем, кто еще помнит советское прошлое памятно, как старые большевики гордились своим партийным стажем. Члены партии большевиков, вступившие в партию до 17-го года, смотрели свысока, на тех, кто стал её членом после революции. А тех, кто числился среди соратников Ленина на II съезде РСДРП, вообще считали живыми легендами.

Осторожно расспрашивая окружающих, Икам узнал, что и среди арабов, принявших ислам, сложилась аналогичная ситуация.

Пятнадцать лет назад, в оазис Ясриб прибыла группа мусульман, отправившихся в изгнание из родного города Мекка, вместе со своим Пророком Мухаммадом (да будет над ним благословение Аллаха). Их было 87 человек со своими семьями. Позже они и составили самую заслуженную часть исламского общества под названием «мухаджиры», что означает «спутники». Вторую, по значимости и заслуженности, группу составили ансары – — «помощники», жители оазиса Ясриб из племен авс и хазрадж, принявшие Пророка и его соратников. Все пятнадцать лет, прошедших с тех пор, Мухаджиры и Ансары, в первых рядах сражались с врагами ислама, не жалея крови и самой жизни. Поэтому их число увеличивалось с каждым годом.

Семь лет тому, вожди родов племени Курайш приняли Ислам. С тех пор столица Аравии стала находиться в оазисе Ясриб. Сюда из Мекки переехали многие знатные люди, где и осели.

Но, Мухаджиры и Ансары никогда не смешивались между собой. Возможно, причина была в том, что племена авс и хазрадж относят себя к южным арабам, а Мекканцы – к северным. И так уж получалось, что все высшие должности в новом государстве стали занимать представители мекканской группы, даже если в прошлом, они числились среди врагов Пророка.

Личное знамя Пророка было черного цвета, поэтому арабы, причисляющие себя к Мухаджирам, стали носить на голове черные повязки, в отличие от Ансаров, которые носили повязки из ткани желтого цвета, потому, что ангел Джебраил, во главе неисчислимого небесного воинства, незримо ведущий их в бой, тоже носит тюрбан желтого цвета.

Все арабы, принявшие ислам не позже, чем четыре года назад, и теоретически, имевшие возможность вживую видеть Пророка – Посланника Аллаха (да будет им доволен Аллах), стали скромно называть себя Асхабами – «Сподвижниками Пророка».

Все, кто принял ислам позже смерти Мухаммада, могли только благоговеть перед этими людьми, удостоившимися счастья лицезреть живого Пророка (да будет над ним благословение Аллаха).

Внутри эти группы делились на подгруппы, которые, в свою очередь, делились еще на более мелкие. Общим у этих групп было только то, что каждая группа считала себя самой заслуженной, в деле становления ислама и то, что с годами, число членов этих групп становилось только большим.

Да простит меня читатель, за столь пространное отступление, но без знаний этих основ жизни мира, о котором мы рассказываем, происходящее будет или непонятным, или неправдоподобным.

Все эти невероятные сведения Икам почерпнул из разговоров со всеведущим Анваром. Было поразительно, сколько занимательных историй и рассказов, хранил в своей памяти каждый араб. Долгими вечерами у костров между шатрами, арабы рассказывали эти истории. Особым почетом пользовались те, кто мог изложить свои рассказы и истории в стихах. Острое слово в стихах, превращалось в смертельную эпиграмму для врага. Лирические стихи, переложенные на музыку, превращались в песни для любимой. И в этом искусстве у арабов не было равных на всех землях разумного Мира.

В силу различных обстоятельств, мухаджиры и ансары, а также их родственники, а позже, и потомки, составляли наиболее состоятельную часть исламского общества и как следствие, отправляясь на войну, составляли большинство конных воинов. Но, родоплеменные противоречия, наложенные на амбициозные претензии преимущества в заслугах перед Исламом, превращали этих воинов в заклятых друзей. Конники родовых отрядов, составляющие, как сказали бы сейчас, их командный или офицерский состав, в приказном порядке сведенные в конную армию и лишенные Халидом поддержки своих родичей-пехотинцев, очень настороженно относились к любому желанию, превратить их в рядовых кавалеристов. Этот сводный конный отряд обладал всеми достоинствами дворянской вольницы. Они прибыли на войну, как добровольцы и намеривались ими и оставаться впредь.

Икам, имеющий в своем отряде пять всадников, сначала вызывал интерес у рыцарей. Но узнав, что он «мавали» – мусульманин неарабского происхождения, не имеющий знатных родственников, они, сразу же, отдалялись от него, ограничиваясь, снисходительно-вежливым приветствием, при встрече. Благо, что размеры лагеря и распорядок свободной жизни в нем, позволяли избегать излишне – тесного общения.

Но, в результате, упорства его коменданта, неутомимого Рафаха ибн Умаяра, лагерь вскоре приобрел подобие военного стана и в нем было организовано охранение и не допускались беспорядки.

Но, как и можно было предвидеть, вскоре границы лагеря стали разрастаться. К родовым вождям прибыли их молодые родичи, воины, выполняющие роль оруженосцев и денщиков. У каждого знатного воина были свои слуги и рабы. У некоторых в шатрах находилось место даже женам и наложницам. Все это сборище нуждалось в продуктах питания и предметах роскоши. На границе лагеря маркитанты, (позвольте нам, их так называть) поставили палатки и создали походный торговый центр. Не смотря на запреты, все знали, что в лавках, над которыми на шестах были установлены красные влаги, продавалось вино. И продавцы не спрашивали у покупателей, об их религиозной ориентации. Просто бизнес, ничего личного. Здесь же ювелиры, в своих горнах были готовы исполнить любой заказ – переплавить серебро в слитки, или из слитков сделать браслет или цепь удобные для носки под одеждой. Но, для них пока работы было мало. Нужно было дождаться взятия города, когда воины получат свою долю добычи.

Зато кузнецы и оружейники трудились день и ночь. Они подгоняли и ремонтировали оружие и доспехи всех видов. У них же можно было приобрести надежное и недорогое оружие. Здесь Икам подобрал себе железную дубинку на длинной рукояти. Качество мечей не внушало ему доверие, поэтому он посчитал, что увесистый шестопер с металлической рукоятью длиной в метр, вполне заменит ему ненадежный кавалерийский меч.

Ежедневно, примерно половина конников выезжала из лагеря под самыми благовидными предлогами. Проведение разведки, поиски продовольствия, охота, – все это годилось для обоснования необходимости временного отсутствия в лагере. Превратить эту праздную толпу, снова в войско, могло только дело, сулящее добычу или угрожающее жизни. А пока сводный конный отряд Даррара терпеливо и деятельно готовился отразить попытку ромеев, помешать осаде Димешка.

Глава четвертая

Этим утром спокойное течение жизни в лагере было внезапно прервано, появлением молодого наездника в зелёном шарфе, скрывающем его лицо. Подлетев на полном скаку к шатру Рафаха ибн Умаяра на взмыленном коне, он, срывающимся высоким голосом, стал кричать, что ромеи, неожиданно напали на гарнизон сторожевого форта. Коварно захватив укрепления форта, они ранили Даррара и, может быть даже, захватили его в плен. Из слов воина было понятно, что все истинные рыцари Ислама, должны немедленно оставить все свои неотложные дела и ринуться на помощь Простодушному и Отважному Герою, который рискует жизнью, сражается с полчищами коварных Ромеев на стенах форта у Траниат аль Укаба.

Лагерь забурлил. Осознав, что спокойный период жизни закончился, славные рыцари бросились собирать свои отряды. Во все стороны поскакали гонцы с приказами, всем своим воинам, срочно вернуться в лагерь, где их терпеливо ждут великие дела.

Торговцы и мастера всех профессий, осознав, что сегодня торговли не будет, стали сноровисто сворачивать свои палатки, и отправляться подальше отсюда, где стало слишком шумно.

Икам, чья палатка находилась рядом с шатром Рафаха, оставив двух рекрутов для охраны верблюдов и своего нехитрого имущества, прибыл к шатру заместителя Даррара в сопровождении трёх вооруженных всадников. Здесь же стали собираться и остальные воины их эскадрона-катиба. Большинство из них были с черными повязками на голове, и привела их сюда племенная солидарность.

Рафах в желтой повязке на голове, лихорадочно думая над принятием решения, отдавал приказания командирам остальных эскадронов-катибов для сбора всего воинства.

Собравшиеся первыми Мухаджиры, громко проявляли свое недовольство, задержкой в получении приказа, отправиться на помощь своему земляку. Молодой воин, гарцуя на коне перед шатром, громко торопил Рафаха и призывал всех, скакать за ним на помощь своему вождю и соплеменнику.

Отправив, гонцов к Халиду ибн аль-Валиду, с докладом об обстановке, Рафах махнул рукой на молодого воина, своими криками мешающему ему отдавать распоряжения. Этот жест был воспринят собравшимися конниками, как разрешение идти на помощь гарнизону форта. Отряд, численностью, примерно, в полторы сотни бойцов, поскакал по горной дороге, ведущей к форту, закрывающему «Орлиный проход».

Не прошло и часа, как в лагере появился Халид ибн аль-Валид, в сопровождении большого отряда лучников на верблюдах.

Узнав о появлении в стане грозного Халида, предводители сводных эскадронов, поспешили к нему с докладом о готовности к бою. Стыдливо пряча глаза, они ждали приказов. Грозная репутация знаменитого военачальника, превращала самых буйных и своевольных вояк в дисциплинированных воинов, готовых, по одному его слову, умереть на поле боя. Выслушав доклады Рафаха и командиров эскадронов, Халид сразу взял командование на себя и стал расставлять отряды для предстоящего сражения.

Объяснив вполголоса предстоящую задачу Рафаху, и добившись утвердительного кивка, он отправил его, с двумя сотнями Ансаров, вслед за ушедшим отрядом по дороге к Орлиному проходу. Затем, ничем не выдавая своего волнения перед сложившейся обстановкой, Халид стал ставить задачи командирам отрядов, которые, получив задачу, сразу отправлялись её выполнять.

Если бы Икам смог увидеть, как дружно и дисциплинированно, отряды разъезжаются на указанные им позиции, ему пришлось бы изменить свое мнение о боевых возможностях арабской армии. Но наш герой, увлекаемый общей скачкой, двигался, бросая вызов, навстречу Ромейской армии и своей судьбе.

* * *

Чтобы сберечь силы коней для боя, отряд двигался рысью, за, не перестававшим торопить их, воином в зеленом капюшоне, закрывающем почти полностью его лицо. Во время движения по дороге, воины сплотились вокруг своих командиров и вождей. Анвар и два его соратника не отставая двигались за Икамом.

Поддавшись порыву и, оказавшись участником рискованного предприятия, наш герой обдумывал свою тактику в предстоящем бою. Единственно заслуживающего внимания результатом предстоящего боя, могло стать для него, только спасение от опасности Даррара или освобождение его из плена. Все остальные варианты развития событий, стали бы для него неудачей и, бесполезно потраченными силами и временем.

Надо признать, что несколько опытных воинов, занявших место во главе отряда и возглавившие его, знали своё дело и сохраняли спокойствие, насколько это было возможно, в данной ситуации. Они действовали уверенно и расчётливо. По их приказу, вперед выдвинулся отряд охранения и разведки, для своевременного обнаружения врага.

О появлении противника, вернувшиеся разведчики, доложили, когда дорога пересекала неширокую долину. Отряд сошел с дороги и занял позицию за холмом, готовясь атаковать врага во фланг.

Воины отряда готовились к предстоящему бою, проверяя оружие и подтягивая доспехи. Трое заслуженных воинов, с общего молчаливого согласия возглавившие отряд, спешившись и оставив своих коней оруженосцам, поднялись на гребень холма. К ним присоединился воин в капюшоне и Икам, решивший, что не может себе позволить, пассивно дожидаться своей удачи.

Покосившись молча на него, предводители отряда стали дожидаться появление противника. С их позиции дорога просматривалась на пару километров. Вскоре на дороге показалась голова колонны. Наверное, внезапно атаковав и захватив форт и, рассеяв или уничтожив его защитников, ромеи посчитали, что крупных сил на их пути нет. Всадники двигались рысью в колонну по два.

Отряды, примерно по три сотни воинов, шли под пестрыми значками с командирами во главе. Когда голова колонны подошла к холму, её хвост еще терялся за поворотом дороги.

Примерно треть каждого отряда составляли рыцари в длинных кольчугах и высоких шлемах, украшенных перьями и закрывающих лица забралами и кольчужными воротниками. Крупные, рослые кони, привычно несли своих наездников, двигаясь в ногу, не нарушая строя. Головы, шеи и передняя часть корпуса у лошадей, были укрыты защитными стегаными попонами, усиленными металлическими пластинами. В этом неторопливом движении кавалерии чувствовалась мощь и сила.

Командиры арабского отряда встревоженно переглядывались. Ромеев оказалось слишком много. Никому не хотелось брать на себя ответственность в такой безнадежной ситуации. Икам вполголоса спросил у молодого воина, где может быть Даррар? Воин внимательно, с надеждой вглядывался в надвигающуюся конную армаду.

Стало понятно, что, если ничего не предпринять, то скоро отряд Мухаджиров окажется отрезанным от дороги колонной Ромейской кавалерии. Но, в этот момент, молодой воин с силой схватил Икама за руку и указал на отряд, движущийся по дороге. Впереди отряда ехала группа рыцарей в блестящих доспехах. Рядом с командиром отряда на коне без доспехов, в разорванной рубашке с перевязанной рукой, ехал бледный Даррар. Знаменосец отряда нес флажок со странным рисунком. Словно основание буквы «Р», перечеркнули, или наложили на него букву «Х». Такие же знаки были на щитах конников. Пообещав себе, разузнать об этом странном знаке позже, Икам взял инициативу в свои руки.

В такие минуты, все готовы поддержать любое предложение, которое сулит шанс на спасение. Нагнувшись к предводителям отряда, наш герой уверенно произнес

– Я сейчас нападу на ромеев и освобожу Даррара. А вы поддержите меня, нападением на головной отряд ромеев, рассейте его и начинайте отход по дороге. Постараемся задержать врага, как можно дольше. В узком проходе у нас это, должно будет получиться. А не получится, так станем шахидами! Аллах акбар!