Лорды гор. Да здравствует король!

– Высший белый мастер Таррэ, – представил его Зольтар, встав рядом с вошедшим, как и еще трое моих телохранителей. – Имена остальных высших мастеров вам известны, сир, в том числе мое.

Таррэ, полюбовавшись несколько мгновений моей огненной мантией и округлившимися от изумления глазами (мои скромные телохранители – высшие мастера? все, кроме Морена? шестеро, если посчитать и Рагара, из семерых высших? какая неслыханная честь! с чего бы? как же опасна для Белогорья дочь Темного владыки!), улыбнулся мне уголком рта, чуть склонил голову перед Робертом, чье тщательно скрытое удивление я тоже уловила, и объявил:

– Мы готовы, король равнин.

Роберт с облегчением вздохнул:

– Тогда приступаем. Лэйрин, твоя задача – отдохнуть и подготовиться к завтрашней коронации. Ступай.

Не могла я уйти. Там, за стенами охваченного огнями дворца, терпеливо стоял и ждал своего часа мой отец. Родной отец, которого лишили его ребенка, мешали всеми способами его найти и обнять, воспитать под заботливым отеческим крылом. И даже сейчас его зов не долетает до единокровного чада, запечатанного жгучим пламенем, лишь тоска просачивается – беспросветная, мучительная, темная, как омут в безлунную полночь. В близкую, совсем близкую полночь.

– Ваше величество, – у меня прорезался, наконец, голос. – Дозвольте мне остаться.

– Нет! – вспышкой ярости Роберт выжег и мою (мою ли?) внезапную и невыносимую тоску, и злые (мои ли?) раздражение и обиду. Сказал властно: – И не забывай, что по нашим законам до твоего совершеннолетия опекунство остается на мне.

Так и знала, что с этим отречением не все чисто. Но я уперлась, сверля короля не менее яростным взглядом. И одновременно понимая, что он прав, прав, прав. Но в демонову глотку его правоту! Это моя кровь. И я хочу жить вся, целиком, какая есть, а не на одну половину, светлую или темную.

– Позволит ли нам король забрать одного юного горца, случайно переступившего дозволенные ему пределы? – вмешался Таррэ в нашу борьбу.

Дигеро! – споткнулось сердце.

– Пожалуй, – кивнул Роберт. – Лэйрин, придется тебе освободить нашего пленника. И поторопись.

В этот момент в окно зала, находившегося на третьем этаже, что-то премерзко скребнуло, словно железным когтем по сердцу.

И в тот же миг меня туго, с головой, спеленало яро взревевшее пламя и вышвырнуло вон.

Глава 17

Вот она – уютная, как палантин из овечьей шерсти и с тем же домашним запахом – печать шестой башни. Раздвинулись огненные складки, я выкатилась на дощатый пол, следом – долговязый Зольтар. Воин мгновенно встал на ноги и ухватил меня за локти, не дав нырнуть обратно.

– Не двигайтесь, ваше высочество. Дигеро, прочь!

– Как ты смеешь! – я вырвалась, ударив его огненным кулаком, нырнула в камин, но… уйти не получилось. Из огня поднялась, зарычала рыжая гончая и клацнула зубами.

Башня впустила, но не выпустила! Дьявол!

– Вам не уйти, ваше высочество. Ваш дар еще ограничен, как и у Дигеро. Вы должны быть в безопасности, пока Азархарт не уйдет, – Зольтар зажал ладонью обожженную щеку, чуть поморщился, и мне стало стыдно и горько: совсем у меня разум помутился. А вейриэн встал стражем у камина, всем видом показывая, что умрет, но не пропустит. – Это решение высших мастеров и короля.

Получалось, что Роберт в очередной раз обманул. И Дигеро… Я оглянулась. Растрепанный и осунувшийся, мой бывший друг с трудом, потирая плечо, поднимался с пола у самой стены. На лбу набухала кровью свежая ссадина. Видимо, вейриэн отшвырнул его, как муху.

– Так вы с королем разыграли меня, сэр рыцарь?

Диго промолчал, бросив непонимающий взгляд из-под насупленных бровей.

– Ты действительно пробрался сюда тайком по приказу совета лордов, Дигеро, или это план короля, чтобы в последний момент заманить меня сюда под предлогом твоего спасения? Впрочем, уже неважно, – я отвернулась. – Подвинься, Зольтар.

Вейриэн недоверчиво оглядел меня, подвинулся, подпустив ближе к горстке тлеющих углей, но предупреждающе положил мне руку на плечо. Я стерпела такую непочтительность. Ясно же – живой меня не выпустят к Азархарту. Да и мертвой тоже.

Едва я протянула руку, рыжая псина подняла голову из огня и оскалила клыки.

– Дай хотя бы увидеть, ты обещал, – попросила я, усаживаясь на пол. Глаза щипало от злых слез.

Гончая вылезла, отряхнулась, рассыпав искры, и, встав лапами на мои колени, лизнула лицо влажным шершавым языком.

«Смотри, Лэйрин, – прошелестело в сердце. – Но не плачь. Это обессиливает, помнишь? И не верь всему, что услышишь. Лучше дай мне немного любви, если сможешь. Если перестала презирать меня и ненавидеть, как в детстве. Совсем чуть-чуть любви. Хотя бы искру».

В первый миг голова закружилась до тошноты: я увидела Роберта из множества точек сразу, как будто стала стоглазой.

«Осторожней. Сосредоточь фокус зрения на каком-нибудь факеле, потом выбирай следующий», – долетел совет.

Сидя перед камином и вперившись в пламя, я увидела сквозь него еще одно мерцающее пятно огня. Сосредоточилась. В следующий миг я словно перенеслась в эти пляшущие блики, став одним из них, как маленькая саламандра. И увидела весь зал.

Король поднимался на возвышение пустого тронного зала, тонувшего во тьме с едва тлеющими искрами факелов. Пустота ощущалась так, как будто поблизости не билось ни одного горячего сердца, кроме сердца короля.

Но в зале он был не один.

Ощущалось еще чье-то присутствие – большого, властного и тянущего к себе, как магнит – железную пылинку.

«Ближе не подпущу, Лэйрин. Береженого боги хранят. Не забывай, что твой отец уже сотни лет – владыка Темных».

– Не рано ли ты занял этот трон, Азархарт? – услышала я насмешливый голос Роберта. – Я только что подарил его твоему сыну. Нехорошо отбирать игрушки у детей.

Пятно мрака, заляпавшее трон, пошевелилось.

– Думаю, Лэйрин не обидится, если папа отдохнет тут после дальней дороги, – с иронией ответил низкий, бархатный баритон.

– Смотри сколько грязи натащил, не отмыть. Я настаиваю, как его опекун.

– Опекун при живом-то отце? – удивился собеседник.

– Живом? – выгнул бровь Роберт.

Сидевшее на троне Нечто мягко рассмеялось.

– Невежественный разум темнее самой Тьмы. Подумай, может ли мертвое зачать живое? Ты не устаешь меня восхищать своей наглостью, внук Астарга. Но наглость – еще не сила. Да сядь ты куда-нибудь. Ты пока еще мне не подданный, чтобы изображать истукана, хотя в артистизме тебе не откажешь. Развлек меня сегодня, хвалю. Какой талант шута! Я рукоплескал. Садись, не стой над душой.

– Над душой? – хмыкнул Роберт. – Трудно стоять над тем, чего у тебя нет.

– Не повторяй клерикальных заклинаний. В душу может заглянуть только душа. И позвать: Лэйрин, дитя мое…

– Освободи трон! – взвился король, полыхнув пламенем.

Оно растеклось по невидимому щиту и впиталось бесследно, не долетев даже до ступеньки трона.

– Тьфу, какой грубый опекун у моего ребенка, – миролюбиво проворчал Азархарт. – Страшно представить, чему такой может научить… Нервничаешь, Роберт? И с чего это ты вдруг застеснялся своей собственности? Формально это еще твой трон и твое королевство. А я пришел за долгом.

– Неужели ты отберешь его у сына?