Всё могут короли. Одним росчерком пера. Пять слов на букву "л"

Ингварр изменился в лице, скинул с себя покрывало и начал молча собирать свои вещи. «Дура!» – выругала себя Лара и, не зная, что делать дальше, уселась на пол, завернувшись в скатерть.

Ингварр тщательно оделся, даже поправил невидимые складочки, расправив мундир под ремнём. Встал перед Ларой на одно колено и, протянув неведомо откуда взявшуюся открытую коробочку с золотым кольцом, произнёс то, что примерно одинаково говорят все влюблённые мужчины своим любимым на разных языках в любом уголке мира, только имена меняются:

– Лариса Львовна Селезнёва… Лара! Я люблю тебя! Выходи за меня замуж!

Лара, только что едва не решившая, что её сейчас прогонят прочь, взяла себя в руки, гордо расправила плечи, скинула с себя покрывало, оказавшись прямо перед глазами Ингварра в чём мать родила, и начала медленно подбирать свою одежду и складывать в кучку на диване. Месть её за те томительные минуты, пока Ингварр одевался, была страшна. Она не спеша надевала предметы одежды, стараясь как можно дольше оставаться максимально раздетой.

Долго усмиряла свои белокурые волосы. То откидывала их назад, то запрокидывала вперёд, пытаясь затянуть их резинкой, соорудив конский хвост. То тут, то там образовывались «петушки», Ларе это не нравилось, и она всё начинала сначала. Герцог, затаив дыхание, не шевелился, стоя на одном колене.

Задумчиво покрутила на пальце своими трусиками, передумала, отложила их в сторону и взялась за лифчик. Опять передумала, вернулась к трусикам. Потом решительно отложила трусы в сторону и потянулась кошечкой за колготками. Продемонстрировала Ингварру свои стройные ножки, сначала голые, потом в колготках. Герцог продолжал стоять на колене, только глаза его жадно следили за каждым жестом Лары.

Идея одеть колготки без трусов, оказалась не очень удачной, поскольку синтетика не приятно давила впереди, и потому Лара решила не отказываться от лифчика. Она упаковала пышную грудь в бюстгалтер, повернувшись к Ингварру сначала спиной (крючочек всё никак не мог попасть в петельку), потом передом. Герцог застыл каменным изваянием. На его лбу и над верхней губой блестели капельки пота.

Процесс одевания юбки растянуть надолго не получилось, а на затягивание застёгивания пуговиц блузки у Лары самой не хватило воли. Герцог стоял на одном колене, как скала, так что единственным итогом представления, которое устроила Лара, было то, что она уже сама не могла справиться со своим желанием. До сапожек дело не дошло. Лара бросилась к Ингварру со словами: «Да! Да! Да!» и начала покрывать его лицо беспорядочными поцелуями.

И зачем они одевались, если уже через секунду одежда обоих полетела в разные стороны?

– в своём монументальном труде «Капитал» К.Маркс писал: «За всеми величайшими преступлениями современности мы видим звериный оскал империализма»

Через пять лет

22

Его сиятельство герцог Ингварр Ольденбургский принимал у себя в Хёртагене Его высочество наследного принца Кабира

ибн Хамдам аль Тумкам с семьёй. Когда они вместе учились в  Королевской военной академии в Сандхёрсте (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%BE%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B0%D0%BA%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D1%8F_%D0%B2_%D0%A1%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%85%D1%91%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B5) (Великобритания), так цветисто друг друга не называли, конечно. Да и здесь, в Хёртагене, оставаясь наедине, правил этикета не придерживались, переходили на «ты» и без титулов.

В Хёртаген Кабир приехал со всеми своими четырьмя жёнами и девятью детьми по приглашению Ингварра на открытие тобоггана

в городке Сер-Ян, как основной инвестор этого проекта…

С воплощением большинства идей, высказанных Ларой, для превращения Хёртагена в туристический рай, правительство страны справилось меньше, чем за год. На обустройство парка в Мраморном каньоне ушло два года – пришлось повозиться со строительством стеклянной тропы вдоль скалы. Финансовых вложений, действительно, много не понадобилось, хватило собственного бюджета и частных пожертвований заинтересованных лиц. А вот грандиозная задумка в Сер-Яне потребовала поиска инвесторов. Герцог поднял свои связи ещё со времён учёбы (в Королевской академии абы кто, как вы понимаете, не учится, если её же заканчивали и оба наследных принца Британской короны – Гарри и Уильям), и первым откликнулся шейх Кабир. К этому времени он уже стал первым в очереди на трон своего отца в связи, к сожалению, с трагическими обстоятельствами – гибелью своего старшего брата, превратившись из просто шейха в Ваше величество…

– Кабир, может, всё-таки, стоит предупредить хотя бы детей? – спросил принца Ингварр, с тревогой поглядывая на очередь, в которую вытянулись гости: жёны принца, его дети от трёх до двенадцати лет, их няни и охрана.

– Ни за что! – тут же отозвался Кабир.

Это была его маленькая месть за то, что дети вчера уговорили шейха спуститься по лестнице в каньон и пройти стеклянной тропой. Наследный принц за пятнадцать лет после окончания военной академии основательно оброс жирком. Каждый этап прохождения тропы оказывался труднее предыдущего. Когда Кабир только заглянул в каньон, ему показалось, что сложнее спуска по вертикальной металлической лестнице дальше просто не может быть. Когда он парил над зелёной в тени водой каньона, передвигаясь мелкими шажками по стеклянному настилу, и тот поскрипывал под его весом, Кабир понял, что металлу он доверяет больше, чем стеклу. Когда же его нога ступила с твёрдой поверхности стекла на колышущуюся и основательно прогнувшуюся поверхность понтонной переправы, да ещё и в темноте пещеры в скале, Кабир уже начал молиться. Но самым сложным оказался путь наверх, хотя металлическая лестница из озера была в три раза короче лестницы в каньон. Во-первых, у принца на предыдущем этапе промокли ноги, а во-вторых, его собственный вес тянул его вниз, мешая подниматься, и увеличивался с каждой перекладиной.

От спуска на троллее принца спас Ингварр, объявив, что на этом аттракционе есть ограничения по весу, а потому он «искренне сожалеет, что Его высочество не сможет насладиться полётом над каньоном». Сожаление принца, отразившееся на его лице, больше походило на облегчение. Пока дети несчётное количество раз летали над водной гладью, Ингварр и Кабир разговаривали в тенёчке.

Принца интересовало количество посетителей новых туристических объектов Хёртагена. Оно и понятно. Ведь популярность напрямую связана с окупаемостью, а его, как инвестора, в первую очередь интересует прибыль от вложений. А оценить сам раскрученность туризма он не мог, поскольку ради безопасности наследного принца и его семьи, и Мраморный каньон, и тобогган Сер-Ян были закрыты для обычных туристов.

Герцог твёрдым «Да» успокоил принца. Маленький ручеёк туристов в год открытия оборудованных дорожками и навесными мостиками Водяных перекатов и водопада с качелями через три года с открытием парка развлечений в Мраморном каньоне превратился в полноводную реку. Введение в строй тобоггана в Сер-Яне уже ждали, пришлось даже организовывать предварительную запись, чтобы не портить впечатление отдыхающих стоянием в очереди.

Но главным было не это. Возродились заброшенные хутора, воссоединились семьи. Хёртагенцы, вынужденно покинувшие родину в поисках работы, стали возвращаться назад. Хутор Гра, раньше обречённый на вымирание, теперь был больше похож на город. Единственное когда-то развлечение – встретить раз в неделю автолавку с продуктами, было уже давно забыто. Ко многим старикам вернулись дети и внуки. Теперь им было чем здесь заняться: проведение экскурсий, техническое обслуживание аттракционов, содержание кафе и магазинчиков, изготовление сувенирной продукции и многое-многое другое. А в планах уже стояло строительства отеля.

Хэлстеин, который так гостеприимно встретил когда-то, пять лет назад, герцога и его невесту, и горячо поддержал предложения Лары, правда, так и живёт один (Ойстеин с семьёй остались в Сер-Яне – бизнес, как никак). Но скучать ему некогда. Старик стал лучшим гидом Мраморного каньона. Его природная сметка, богатое воображение и огромный жизненный опыт вплетались в рассказ и делали неповторимой каждую экскурсию.

А вот к Йорану приехали оба его сына с семьями. Теперь в их общий семейный бизнес входит не только форелевая ферма с рыбным магазином и рестораном, но и водопад с качелями, три катера для экскурсий по шхерам и каменоломня для добычи граната. «Каменоломня» это, конечно, громко сказано, но добыть там себе маленький кристаллик граната можно. И тут же вставить в витые серебряные заготовки, привезя домой необычный сувенир – кольцо, подвеску, брелок.

Скандинавскую легенду про гранат найти не удалось, а грузинскую

, которую подсказала Лара, решили не использовать, поскольку в ней тесно переплелись камень гранат и дерево гранат, которое в Скандинавии не растёт. Но зато сумели ловко обыграть магические свойства граната: тем, кто хотел притянуть себе любовь и страсть, добытый собственноручно гранат вставляли в кулон сердечком. Кто желал получить защиту в опасных предприятиях – обзаводились тоненьким браслетом с капелькой граната. Жаждущие повысить свой творческий потенциал – надевали на палец изящное витое колечко. Для тех, кто хотел стать более целеустремлёнными, были сделаны брелки в виде стрелы. Ну, а те, кто желал сэкономить, как Кот Матроскин (помните? «А я ничего не буду выписывать. Я экономить буду»), просто увозили с собой необработанные кристаллы граната.

Стопроцентная занятость населения и даже дефицит рабочей силы – таковы были итоги пятилетней работы по созданию туристического кластера в Хёртагене.

Ехать к Йорану герцог высокому гостю не посоветовал, живописно описав «прелесть» дороги и длинную лестницу вниз, по которой неизбежно придётся забираться наверх. Кабиру с лихвой хватило вчерашнего лазанья по лестницам, и он с удовольствием принял альтернативное предложение Ингварра отправиться в одно новое, недавно открытое ущелье, до самой высокой точки которого можно добраться хотя и по грунтовой, но вполне комфортной дороге.

Его высочество наследный принц Кабир ибн Хамдам аль Тумкам понимал, конечно, что не только ради праздной прогулки Его сиятельство герцог Ингварр Ольденбургский туда его приглашает. Наверняка уже задуман какой-то новый проект, требующий дополнительных инвестиций. Но, поскольку предыдущие вложения в развлекательный центр в Сер-Яне, оказались выгодными, то и новые инвестиции вызывали в практичной душе принца живейший интерес.

Да и подустал он от своей большой, вечно гомонящей семьи. Дома он привык к тишине. Там он общался с кем хотел и когда хотел – жёны жили отдельно, дети отдельно. В дороге такой комфорт обеспечить не удавалось. И пусть они завтра поедут на водопады, покатаются на качелях и полазают по камням одни, без него. Не лишать же детей такого удовольствия! И потрясутся по ухабам! Об этом он тоже не собирался их предупреждать, как и о двух моментах животного страха, которые испытал сам на тобоггане, хотя и был предупреждён Ингварром…

Кабир проследил встревоженный взгляд герцога, которым тот поглядывал на очередь из его жён и детей на посадку в очередную тележку тобоггана, подождал пару минут и с удовлетворением услышал вскрик ужаса. «Первый!», – посчитал он. Второй был не за горами.

Выражение не очень соответствовало действительности, поскольку весь аттракцион находился за горами, вернее, за стеной одной горы. Озеро Сер-Ян имело вулканическое происхождение, располагаясь в кратере потухшего вулкана. Тобогган был искусно вписан в природный ланшафт, минимально вторгаясь в водную гладь озера и окружающее его жерло вулкана.

Тележка тобоггана сначала плавно катилась по открытым рельсам. Из-за кустарника, которым поросли склоны кратера, озеро лишь иногда мелькало справа голубыми всполохами. Но потом зелень неожиданно заканчивалась, скорость тележки ощутимо возрастала из-за того, что рельсы уходили резко вниз. И… исчезали в воде. Первый крик ужаса. И сразу – восторг! Потому что ты оказывался в сказочном подводном мире. Среди разноцветных кораллов самых причудливых форм плавали яркие рыбки: в жёлто-чёрную полоску рыба-бабочка, прозрачная рыба-игла, бархатно-фиолетовая с солнечным хвостовым плавником рыба-хирург (вот уж у того, кто её так назвал, была больная фантазия!), юркая, синего неонового цвета рыбка цезия. Рыба-крокодил, действительно, похожая на крокодила, пыталась слиться с песчаным дном. Вальяжно проплывал колючий иглобрюх, а потом, вдруг, чего-то испугавшись, надувался в огромный шар. Рыба-зебра, у которой всё тело, плавники и даже спинной плавник, состоящий из отдельных игл, было в полоску, соперничала пестротой с рыбой-петушком. Красиво извивалось в движении плоское тело мурены. Отсвечивали оранжевым золотые рыбки…

Неожиданно тележка выскакивала из воды и устремлялась в скалу. Скала всё ближе и ближе. Нет! Ну, не может быть! Вот сейчас, вот-вот, рельсы свернут, и столкновения удастся избежать! И, ведь, не выпрыгнуть и не затормозить! Второй крик ужаса, и тележка, как нож в масло, влетает в скалу. Но тебе уже не до чего, поскольку ты летишь по небу. Прекрасному ночному небу с мириадами звёзд. От скорости ветер бьёт тебе прямо в лицо. Мимо проносятся кометы с длинными горящими хвостами. Звёзды перемигиваются между собой…

А потом ты резко вылетаешь в день. И даже не можешь сразу сообразить: ты уже в реальности или в очередном сказочном мире? Над тобой светит солнце, а под тобой – голубой зрачок мудрого Одина. Ах, да! Это же озеро Сер-Ян – Смотрящий Ян. Надо не забыть спросить у Ингварра, почему «Ян», если по легенде должно быть «Один»?

Но спросить Кабир не успел. Ощущения от тобоггана были такие яркие, как будто он вновь только что прокатился, но в реальность его вытолкнул нарастающий шум. Он обернулся и увидел, что очередь рассыпалась, сбилась в кучу, дети и жёны о чём-то яростно спорят. И даже охранники, кажется, готовы присоединиться. «Позор! – подумал Кабир, – Опять кто кого должен пропустить выясняют!» Наследный принц грозно зыркнул на своего охранника, и тот, без слов поняв хозяина, пошёл наводить порядок.

Причина спора оказалась неожиданной для принца. Он с удивлением выслушал слугу и обратился к герцогу:

– Ваше сиятельство! Мои дети утверждают, что видели медуз в озере, а другие – акул и крокодилов.

– Ваше величество, – мимолётно улыбнувшись, ответил герцог, – мы не смогли выбрать единственную морскую иллюзию и решили оставить все три: коралловые рыбки, медузы и крупные морские обитатели – черепахи, крокодилы, скаты и акулы. Кит, к сожалению, из-за своих размеров достоверно не получился, пришлось от него отказаться.

– Жаль! Очень жаль, что кита мы не увидим, – посетовал принц и шёпотом спросил, – А заказать иллюзию можно?

– Можно, – так же шепотом ответил Ингварр.

– Тогда мне медуз, – заказал Кабир и, подмигнув, добавил, – Без кита это уже не то!

Одного слова шейха хватило, чтобы навести порядок. Он важно встал во главе очереди и отправился на второй круг, чтобы окунуться в волшебный мир медуз.

Вторая поездка уже не вызвала, конечно, ужаса, но от этого была не менее волшебна. Лишь зная, что тебя ожидает, можно заметить краем глаза, на короткое мгновение, как рябит «вода» на входе в озеро и искажается изображение камня.

Ингварр и Кабир ещё постояли некоторое время, обсуждая новаторские решения и технические сложности строительства тобоггана, и теперь уже принц начал с тревогой посматривать на бесконечно тянущуюся очередь из желающих прокатиться, а потом обратился к герцогу с неожиданным вопросом:

– Ингварр, как ты думаешь, сколько у меня жён?

– С собой ты привёз четырёх, – осторожно ответил герцог.

– Тогда почему очередь всего из четырёх женщин и девяти детей никак не заканчивается?